Иногда одна фраза может изменить жизнь. Перевернуть её, встряхнуть, перетрясти, скинуть из привычных будней, как лошадь скидывает наездника.
Лошади знают, что их приговорили. Причём они знают об этом заранее.
Они чувствуют любовь. Они улавливают в воздухе, что перестали быть нужными.
– Дядя Митя! Миленький! Прошу тебя! Нет, нет, нет! Пожалуйста! Спаси его! Спаси!
Он шёл быстрым шагом, а я бегала вокруг него, пытаясь заглянуть ему в глаза. Он уводил взгляд в сторону и отталкивал меня, словно отцепляя колючки.
– Нет, не можешь так поступить, ты не можешь разрешить им! Он же еще катает нас!
Я путалась в словах. И вдруг дядя Митя остановился. И я поняла, что у его голоса есть и полная громкость. Он прокричал мне в лицо:
– Я ненавижу три вещи! Сопли, слёзы и слюни…
– А я, а я… Я ненавижу только одного человека на этом свете! Тебя, дядя Митя! – заорала я неожиданно для себя самой.
– Я и сам себя ненавижу, – его голос снова убавился почти до шёпота. Он достал носовой платок и стал вытирать моё опухшее от слёз лицо. Потом он почему-то поцеловал мокрый платок.
– Просто есть вещи на свете, которые нельзя изменить.
– Ну мы ведь даже не попробовали?! Ведь наверняка есть выход?
– Выход обычно там же, где вход, – дядя Митя улыбнулся и ушел.
Я смотрела ему вслед и понимала, что больше не буду ходить в эту школу, не смогу видеть второй денник слева. Единственное, что я смогу – продолжать любить лошадей.
Любить людей, землю, воздух, небо, жизнь…
И дядю Митю.
И Архангела.
Просветленный лидер
Некоторые встречи не только помогают, но и позволяют выжить и почти нормально развиваться, «открывая путь в жизнь»: дед, бабушка или сосед (соседка), занимающийся воспитанием родственник, учитель в школе, великодушный начальник, кто-то, заслуживающий доверия, или иной «помощник» или «проводник», товарищ по несчастью или попутчик (везде, даже в концентрационном лагере, военном либо политическом). Этот «кто-то» является столь необходимой палочкой-выручалочкой и позволяет поверить в жизнь.
Анн Анселин Шутценбергер. Cиндром предков.
В подъезде нашего дома живёт бабушка. Бабушка Люба. Ей 97 лет. Милая, приятная старушка, всегда в хорошем настроении, улыбчивая и приветливая. Для меня она – Просветлённый лидер. Спокойно! Я в с своём уме и не падаю ниц, когда вижу её, сидящей на скамеечке около подъезда. Объясню, почему я так думаю.
Сначала бабушка Люба украсила подоконники на нашем этаже в нашем подъезде горшками с цветами. Красиво. На следующий день самые яркие цветы, те, что с бутонами, украли, и около метро можно было увидеть прытких торговцев горшками с бабушкиными цветами. Соседи решили поставить замок и домофон на входную дверь. А она повесила на стены рамки с изречениями великих, пробуждающими совесть и действующими как заповеди. И снова поставила цветы на подоконник. Уютно. В подъезд стали проникать шумные подростки. Бабушка Люба вышла и… предложила им воды или чаю. Они долго смеялись. Пообрывали цветы и перевернули рамки.
На следующий день она снова поставила цветы, вернула рамкам прежний вид и положила на подоконник книги. Классику. Пришли подростки. Галдели, шумели. Она вышла и… предложила им чаю со своими плюшками, аппетитными и вкусно пахнущими. Ребята не смогли отказаться. И даже уволокли с собой книги с обещанием прочитать. Цветы они не тронули, рамки – тоже. На следующий день она вынесла пластиковую бутылку с водой, чтобы каждый, кто решил позаботиться о цветах, смог их полить. И… новые книги. Вечером пришли подростки, обливали друг друга водой, хохотали и галдели. Бабушка снова вышла к ним и предложила чаю, плюшек, забрала бутылку, наполнила её водой и попросила их полить цветы. Ребята стали приходить в подъезд каждый день, соседи возмущались, даже как-то вызвали милицию, но бабушка сказала, что это, мол, к ней, её ученики пришли за книжками, раздала при милиционерах книги растерянным подросткам и проводила милицию: «С богом!»
В подъезде появился шкаф с книгами. И рядом объявление: «Просьба! Если у вас дома есть интересные и важные книги, уже прочитанные вами, поделитесь! Будьте добры! А те, кто взял почитать, пожалуйста, верните для тех, кому так же это может быть нужно и важно!» Шкаф заполнился книгами. Цветы появились на подоконниках на всех этажах. Красивые рамки с цитатами тоже. Каждый вечер входную дверь в подъезд стали оставлять открытой. Вечером можно было увидеть на лестницах подростков, читающих книги. Бабушка положила на подоконник несколько фонариков, чтобы им было удобнее читать. Дети сидели в подъезде с включенными фонариками, и в нем было светлее, чем обычно. Бабушка умерла.
На первом этаже нашего дома открыли клуб для детей и подростков. С библиотекой и цветами на подоконниках. Символом клуба стал фонарик…
А вы как думаете, эту бабушку можно назвать Просветлённым лидером?
Позвольте объяснить, почему я начала рассказ со слова «живёт», а не «жила». Потому что такое ощущение, что она по-прежнему «живёт» в нашем подъезде, в доме, в клубе, в городе, в стране, на планете, во Вселенной. Жива любовь. Ведь так?
Здравствуй, милый человек!
В грустном и тёмном мире мы – маленький островок радости.
Стивен Кинг. Страна радости.
Если Ты читаешь эти слова здесь и сейчас, значит, я наконец-то нашла Тебя.
Как же долго я ждала нашей встречи!
Мы виделись с Тобой уже много-много раз. Вернее, это я видела Тебя, а ты меня – нет.
Я вглядывалась в Твои грустные глаза, но Ты отводил их в сторону или просто смотрел себе под ноги.
Я пыталась снова и снова поймать Твой взгляд и Твоё внимание.
Всё было тщетно.
Чего я только не делала…
Превращалась в тёплый летний дождь, чтобы смыть Твою печаль.
Была пушистым снегом, чтобы позволить Тебе упасть на мягкий снежный ковёр и увидеть звёздное небо.
Стала солнцем, чтобы Ты согрелся и, прищурив глаза, насладился всеми цветами радуги.
Пробовала быть влажной весенней травой, призывая Тебя просто побродить по городскому парку.
Я притворялась любознательной старушкой, пытаясь начать с Тобой разговор, расспрашивая Тебя о Твоих делах и заботах.
Однажды я даже явилась к Тебе в роли маленького мальчугана лет трёх, который решил поделиться с Тобой своими игрушками: «Давай играть?! Смотри, что у меня есть!»
Я превращалась в маленькую строчку в газете: «Ищу…»
В объявление на одинокой, но уютной остановке: «Приму в дар…»
В попрошайку у метро, похлопывая Тебя по плечу и называя своим братом.
В яркий фонарь у Твоего дома, приглашая посидеть на лавочке у подъезда со вздыхающим и уставшим от прожитых лет дедом.
В букет цветов в шуршащей упаковке, просясь к Тебе в руки: «Подари меня кому-нибудь, а?»
В подушку в чистой свежей наволочке, пахнущую детством и нежностью.
Как-то раз я даже приняла вид выброшенного стола, гордо стоящего на помойке и точь-в-точь похожего на стол Твоей любимой бабушки, которой уже давно нет, как, впрочем, нет и стола: «Забери меня. Забери хотя бы на дачу, я еще пригожусь, потому что я круглый, а бабушка всегда говорила: «Нет острых углов, значит, нет поводов для конфликтов».
