Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Ожидание

Каждая семья имеет свои традиции, ибо человек без традиций голый. Равно как и общество.

Виктория Токарева. Я есть. Ты есть. Он есть.

Она с детства мечтала написать книгу. Будучи еще совсем маленькой, когда детвора во дворе бегала и шумела, она тихо сидела дома одна и играла в библиотеку. Отрезала аккуратно ножницами чистые листы из альбома для рисования, складывала их аккуратно пополам, один за другим, и сшивала в серединке иголкой с нитками. Это бабушка её научила. Бабушка хотела научить её пришивать пуговицы, но ей это было неинтересно, и она попросила бабушку научить её делать книги.

– А что в них будет написано-то?! – смеялся дед, прищуривая глаза, удивляясь такому рукоделию.

– А всё то, что напишется, – подбадривала её бабушка, защищая от дедушкиных нападок.

Она ещё не умела писать и даже не умела читать, но уже знала, что такое черновик, и свои книги называла беловиками. Хотя бы потому, что страницы в них были белыми-белыми.

Тарелка событий

Если мы когда-либо сможем пробраться через туман проекций, в которых проводим большую часть жизни, то начнем воспринимать обычное как исключительное.

Роберт Джонсон
Я есть - image0_56dfd1c7e13a300600a42b2e_jpg.jpeg

У вас было такое, вы вдруг осознали, что вы стали другим человеком? Вот вы проснулись утром и всё. Вы – другой. Что-то ушло, отломилось, оборвалось, исчезло, испарилось, угасло… Что-то очень важное, и оно уже сыграло свою роль. Настало время прощаться. Я помню в далёком детстве мы пришли в парк, и все там катались с горки на железных таких санках. А я уже считала себя ну очень взрослой и всё-таки тоже решила прокатиться… И вот я лечу с этой большой горы и мимо проносятся люди, деревья, небо, яркие фонари. Я слышу смех, отдаленно обрывки разговоров, слышу, как «дышит» сам парк. Чувствую свежесть ветра, искрящуюся зиму и ещё я чувствую, что что-то необъяснимое уходит, исчезает, обрывается, испаряется. Я с грустью подумала: «Вот и всё, детство кончилось. И оно уже не вернётся…» И когда санки остановились, уткнувшись своим носом в сугроб, я уже была другим человеком. Вот сегодня утром я проснулась и поняла, что что-то ушло, отломилось, оборвалось, исчезло, испарилось, угасло… Знаете, как на часах, пробил час, и ты понимаешь, что начался следующий. Вот так и в жизни, есть своя невидимая «стрелка», отсчитывающая события, знания, опыт, переживания и много чего еще. Она как будто одинаково делит всё это на некие порции, и когда «тарелка событий» наполняется, она выдаёт вам новую порцию… И не то, чтобы грустно. Каждый этап наполнен своими яркими впечатлениями и шикарными сюрпризами, своими жизненными уроками и встречами. И не то, чтобы весело, что вот он, новый поворот, начало… Нет. Просто очень спокойно. Неожиданно спокойно на душе.

Выход

Нужно только глядеть в эти глаза души, «дикие, мудрые и любящие», и учиться у них.

Кларисса Эстес
Я есть - image1_564072c37c48bc350d6d188c_jpg.jpeg

Сегодня меня удивила моя память.

Сегодня я вспомнила, как мчалась после уроков в конноспортивную школу. Меня уговорила туда пойти моя подружка. Она была единственным ребенком в семье, и желание о ком-то заботиться вырастило в ней огромную любовь к животным. Особенно к лошадям. Она меня туда и привела. За руку. И представила тренеру:

– Это – Оля. Она тоже любит лошадей.

Если честно, я тогда и сама не знала: люблю – не люблю. Просто подружка была очень убедительна.

– Оля! Ты даже сама ещё не знаешь, что любишь! Вот дядя Митя познакомит тебя с твоей лошадью, и ты поймешь.

Дядя Митя был не просто тренером. Он стал для многих из нас роднее родного отца. Нет, он не нянчился с нами, он не хвалил, он не ругал, он вообще особо много с нами не разговаривал. Но он умел так посмотреть. Его взгляд просвечивал насквозь, в самую «внутрь», как рентгеновские лучи. Хотя эти лучи – неудачное сравнение. Это был очень особый взгляд – не изучающий, не настороженный, не насмешливый, не оценочный, не пронзительный, не сердитый, а очень-очень-очень спокойный взгляд. Нет, тоже не то, спокойствие – оно может быть и от безразличия. Это был очень тёплый взгляд! Тёплый-тёплый, такой глубокий, мудрый, добрый, подбадривающий, весёлый, понимающий, прощающий, утешающий, восхищенный, радостный одновременно.

Я больше никогда не встречала такого взгляда. Ни у кого. Никогда. Хотя…

Ну если только еще один раз…

Дядя Митя очень пристально посмотрел на меня усталыми глазами.

– Оля, говоришь… Второй денник слева от входа. Будь как дома, ангел.

И дядя Митя протянул мне руку. Она была очень теплая, даже горячая, и большая. И я почему-то подумала, что у него горячее и большое сердце.

– Архангел. Идём знакомиться!

Я решила, что Архангелом он назвал себя, потому что он старший.

Архангелом звали жеребца из того самого второго денника.

Дядя Митя рассказал мне в подробностях о моих обязанностях: кормить, поить, чистить, расчищать, мыть, убирать… Мне показалось, что он специально перечисляет так много действий, чтобы я поняла, люблю или не люблю я лошадей.

– Перед тем как заходить к нему, Архангелу своему, предупреждай его! Когда будешь чистить его, в карманы, смотри, в первое время ничего не суй. Привыкнешь – начнешь баловать. Хлебушек он любит. Я чуть позже приду. Всё покажу. А пока стой здесь и смотри ему в глаза. Он живой. Он всё чувствует.

Вы когда-нибудь смотрели лошади в глаза? Ну да, значит, вы понимаете меня. Глаза эти большие и выразительные, очень умные. Такое ощущение, что лошадь знает всю вековую мудрость мира, все его законы и всё-всё про тебя самого. И ты не можешь быть перед ней кем-то кроме самого себя…

Я ходила в эту школу год. У нас была учебная группа, и кони наши тоже назывались «учебными». Группа наша не была коммерческой, у нас не было особого расписания занятий, экипировок, соревнований. Нас называли «Митькины ребята». Мы приходили тогда, когда захотим. А хотели мы всегда. И в плохую погоду, и в холодное время года.

Вы думаете, нас обучали навыкам управления и посадки, седлать, крепче сидеть, ездить? Ну, может быть, чуть-чуть. Когда мы сильно упрашивали старших, или они за нас дядю Митю.

Чему нас учил дядя Митя?

Он учил нас любить.

Я есть - image2_564072fb7c48bc350d6d18db_jpg.jpeg

Любить лошадей.

– Лошадь не может быть прокатной, спортивной, учебной… Она может быть только любимой. Видишь, как радуется тебе! Чувствует своих! Молодец!

Я смотрела на дядю Митю обожающими глазами, и мне было неважно, кто молодец – я или Архангел.

Дядя Митя учил нас любить.

Любить людей, землю, воздух, небо, жизнь…

Просто любить, глядя в глаза, без слов. Он и сам так умел смотреть.

И всё получалось. Мы старались. И у нас всегда было право на ошибку.

– Ошибка – это кочка на дороге. Дорога-то от этого не кончается, так? Ещё раз, пробуй! – спокойно, убавив свой голос на самую тихую громкость, говорил дядя Митя, подбадривая добрым взглядом.

– Архангелу тебя чего бояться? Это ты трусишь, а он чувствует. Успокойся. Не волнуйся. Еще раз, пробуй!

Много тёплых фраз дяди Мити хранит моя память. А ещё она хранит воспоминания о дне, когда одного из учебных коней было решено отправить на… мясокомбинат, на бойню. Я помню, как нечаянно подслушала разговор, вернее, одну фразу: «Архангел – отработанный материал…» До сих пор эти слова режут мне слух.

2
{"b":"468706","o":1}