Генерал Бертранд, который взял на себя командование после смерти принца Арнауда, прилагал все силы, чтобы сохранить боевой дух армии, однако лазутчики в крупных городах сообщали, что заметны явные признаки напряженности и разложения войск. Переодевшись в форму убитых солдат, бойцы отряда Дидрика замаскировались под подразделение наемников и дерзко атаковали военный лагерь, забрав там все ценное. То же самое они проделали и неделю спустя. Другие отряды также воспользовались этой тактикой, когда до них дошли сведения о подобных подвигах по неофициальным каналам, которые удалось наладить. Такая смена стратегии заставила врагов думать, что теперь им придется противостоять еще и бандам наемников-отступников, что только усугубило натянутые отношения двух предполагаемых союзников.

Неделя проходила за неделей, потери врага росли. Увеличивалось и число погибших мятежников. Новые ополченцы приходили ежедневно, но большая часть населения оккупированных территорий сохраняла нейтралитет. Кое-кто предлагал бунтовщикам пищу или ночлег, и все же многие поддерживали их лишь своим молчанием. Девлину просто необходимо было перетянуть людей на свою сторону, если он надеялся добиться успеха.

Теперь вопреки советам Драккен Избранный решил поднять борьбу на новый уровень. Пока было трудно сказать, добавит ли новая тактика сторонников, или отпугнет даже тех, кто к ним уже присоединился.

– Поджигай, – велел Девлин.

Капитан поднялась на стременах и подняла сжатую в кулак руку высоко над головой. Бойцы, которых она расставила по периметру поля, повторили сигнал, поднеся свои факелы к раскаленным углям, и швырнули их в поле со спелыми колосьями.

Как только первые струйки дыма поднялись над землей, Девлин двинулся вперед, эскорт тронулся следом. Они быстро поскакали по гравийной дорожке к особняку, в котором разместилась сборщица налогов со своим семейством. Отряд окружил дом, держа луки наготове.

Сам Девлин выбрал позицию перед домом, небрежно натянув тетиву. Всех, кто работал на полях, уже захватили в плен, поэтому тревогу подняли лишь через несколько минут. Двери дома распахнулись, и во двор с криком "Пожар!" выскочил молодой человек. Он осекся, как только рассмотрел, кто поджидает его во дворе.

Юноша отшатнулся и чуть не упал.

– Кто вы? Что вам нужно? – испуганно спросил он.

– Приведи хозяйку! – последовал ответ.

– Но ведь поля…

– Их подожгли по моей команде. Приведи хозяйку, – повторил Девлин.

Молодой человек медленно отступил, не сводя с Избранного глаз, потом скрылся в доме.

Вскоре на крыльце появилась женщина. Сборщица налогов Эмилиана держалась спокойно, однако глаза ее пылали гневом.

– Что это все значит? – потребовала она объяснений.

– Эмилиана, тебе вынесен приговор как предательнице своего народа. Ты обвиняешься в пособничестве захватчикам, – ответил Девлин.

Раньше нападению подвергались только сельваратские войска и отряды наемников. Насколько было известно сборщице налогов, освободительный отряд впервые выбрал своей мишенью джорскианцев, оказывавших содействие врагу. Эмилиана прославилась тем, что первой присягнула на верность оккупантам. Сельварат вознаградил ее, позволив сохранить за собой пост сборщика налогов, однако пришло время отвечать за грехи перед своим народом.

– Кто дал тебе такое право? – спросила Эмилиана.

– Это право дали мне жители Джорска и сила моего оружия, – отозвался Девлин.

Драккен оглянулась. За их спиной в небо поднимались клубы дыма, а красные языки пламени уничтожали урожай.

Поместье Эмилианы окружали поля, с одной стороны их ограничивал ручей, с другой – дорога. Огонь полностью поглотит все ее имущество, однако риска, что он распространится дальше, не было. Цель пожара – преподнести урок всем, кто подаст руку помощи захватчикам. Теперь им нужно опасаться гнева соседей.

– Ты что же, собрался меня убить? Будешь мучить беззащитную женщину и ее детей? Так вот она, хваленая справедливость Избранного?

– Вам разрешат уйти в том, что на вас надето, можете также взять по бурдюку с водой, – бесстрастно продолжал Девлин. – И ничего больше.

– Но… – запротестовала Эмилиана.

– Я бы на вашем месте поторопилась, – посоветовала капитан Драккен. – Огонь уже близко.

Ветер и в самом деле доносил жаркое дыхание пожара. Широкая, окаймленная деревьями дорога прикроет их бегство только при условии, что это произойдет прежде, чем языки пламени доберутся туда.

Эмилиане хватило одного взгляда в указанном направлении, поэтому она поспешила вернуться в дом.

Несколько минут спустя молодой человек, которого они уже видели, вышел из дома, поддерживая пожилую женщину. Слуг быстро обыскали и отпустили. За ними последовали остальные. Наконец, когда искры уже начали долетать до деревянной кровли, появилась Эмилиана. Маленький мальчик крепко вцепился в ее ладонь, в другой руке она держала младенца. На шее мальчика висели два бурдюка с водой.

Драккен спрыгнула с седла и направилась к Эмилиане. Парнишка побледнел от страха, и капитан в который раз подумала, что они зашли слишком далеко. Что будет дальше, если теперь даже ребенок боится ее? Слов утешения не было. Именно она отдала приказ сжечь дом и пустить по миру его семью. Ребенку этого не объяснишь. Иногда она и сама не совсем понимала, что происходит.

– Дай мне взглянуть на ребенка, – приказала она.

Эмилиана прижала малышку к груди.

– Я не позволю тебе причинить ей вред.

Показная преданность матери не обманула Драккен.

– У вас мало времени, – предупредила капитан. – Я не могу позволить вам уйти, не убедившись, что все наши требования выполнены. Разверни одеяло и подними девочку.

Дом окружали клубы едкого дыма, становилось трудно дышать.

– Чертова стерва, – выругалась Эмилиана.

Когда одеяло развернулось, на землю упал тяжелый кожаный кошелек, звонко звякнули монеты.

Этого и следовало ожидать. Да и кошелек скорее всего не единственный. Под широкой рубашкой мальчика легко можно спрятать целое состояние, как и за корсетом самой Эмилианы. Однако времени на обыск не оставалось, а сборщица налогов должна остаться в живых и униженно скитаться. Ни к чему делать из нее мученицу.

– Убирайся, – велела Драккен.

Эмилиана резво засеменила прочь. Морвенна вернулась к лошади и вскочила в седло, пронзительным свистом созывая окружавших дом воинов. Теперь, когда они убедились, что никто не пытается скрыться, спасая сокровища сборщицы, можно уезжать. Когда весь отряд был в сборе, они последовали за семьей женщины по дороге. Слуги стояли на перекрестке, ожидая госпожу.

Интересно, сколько им придется пройти, прежде чем кто-нибудь согласится пустить их на порог?

– Не уверена, что все это кончится добром, – проговорила Драккен. – Вот уж не думала, что мы будем воевать с детьми.

Все происшедшее противоречило ее характеру. Она только что уничтожила многие акры ценного зерна, которые накормили бы немало голодных долгой зимой. Даже сейчас ей было видно, как пламя пожирает усадьбу и все, что осталось в ней. Монеты, драгоценности, одежду, провизию. Все добро, накопленное за многие годы в доме сборщицы налогов, уничтожено всего за несколько часов. Это бессмысленное разрушение шло вразрез со всеми убеждениями Морвенны.

И все же вопреки своим дурным предчувствиям она выполнила приказание и доверилась Девлину. Даже если жестокие действия и очернили ее, значит, так тому и быть. Лишь на мгновение капитан почувствовала негодование при мысли о Стивене, которого оставили в лагере. Избранный продолжал ограждать менестреля от неприглядной стороны войны, каждый раз изыскивая причины не позволять другу испачкать руки в крови. Казалось, он не понимал, что среди них нет безвинных. Все, кто последовал за ним, несли свою долю ответственности за деяния, совершенные во имя восстания. Придет время, и их рассудит история.

– Идем, что сделано, то сделано, – прервал Девлин ее мрачные размышления. – Если в пределах полудюжины лиг находится сельваратский патруль, дым привлечет их сюда, так что нам лучше убраться подобру-поздорову.