– У тебя случайно нет еды, в этой твоей сумке?

– Эх… Еда у меня закончилась. Я надеялся, что может у тебя есть? – Триста развела руками. – Мы можем поискать что-нибудь в лесу.

– Отлично! Пойдем! – воскликнула Триста и направилась к лесу.

Келлан взглянул на Онгхуса и, пожав плечами, пошагал за ней.

Проходя по лесу, Триста немного отстала и услышала чей-то хриплый голосок. Нахмурив брови, она огляделась по сторонам и поняла, что голос исходит из ствола дуба. Подойдя ближе, она увидела, что на ветке сидит маленький ушастый человечек с темно-зеленой кожей, ростом с полметра.

– Подходи ближе! – говорил он. – У меня есть яблоко и орехи. Хочешь? Ты, наверное, голодная!

– Да, я бы поела! – стала кивать Триста.

– Тогда, держи! – человечек протянул ей горсть орехов.

Девочка только раскрыла рот, чтоб съесть орех, как услышала:

– Тристааа! – кричал Келлан. Он быстро подбежал к ней и выбил из ее рук угощение. – Ты что, с ума сошла? – ругался мальчик. – Это же дубовик! Нельзя ничего у него брать! Вся его еда ядовита!

Девочка от неожиданности так и осталась стоять с открытым ртом.

– Никогда так больше не делай! – продолжал Келлан. – Нужно быть осторожней!

– Ой, прекрати! – отозвался дубовик. – Пошутить нельзя?

– А ты убирайся! – пригрозил ему мальчик.

Дубовик состроил обиженную гримасу и взобрался вверх по дереву.

– Спасибо, – растерянно вымолвила Триста.

– Не за что, – ответил Келлан, – нам нужно идти.

В глубине леса Келлан и Триста наткнулись на кусты барбариса, обрадовавшись находке, они стали набивать животы ягодами. Растение это в начале осени особенно красиво: среди радужно зелёных листьев красуются красные ягоды. Элба, в свою очередь, покорно стоял недалеко и щипал траву, а Онгхус покинул лес на время, чтобы поохотится.

Валяясь в ветвях кустарника, Келлан, объевшись, еле говорил.

– Здорово, что мы нашли его, – сказал он, погладив себя по животу.

– Дааа… – довольно протянула Триста.

Потом они еще немного помолчали, наслаждаясь моментом, и девочка сказала:

– Я должна поблагодарить тебя. Ты помог мне сегодня дважды. С кулоном и… с этим чудаковатым существом на дереве.

– Ты уже говорила мне спасибо, – заметил Келлан.

– Это не такое уж трудное слово, можно и повторить, – и они улыбнулись друг другу.

– Послушай, – начал Келлан, – не обижайся, но я должен спросить.

– Да?

– Ты сказала, что тебе никуда не надо – ты что, совсем одна?

Триста заметно помрачнела.

– Можешь не отвечать, если не хочешь, не нужно было спрашивать. Извини.

– Не извиняйся! Тут нет секретов, – сказала Триста, усаживаясь по удобнее. – Я расскажу тебе, но только история грустная, – предупредив, она начала свой рассказ. – Это случилось давно, мне тогда было всего лишь три года. Я не знаю, из-за чего все началось, да и не узнаю, наверное. Племя, что находилось недалеко, обрушилось на нас. Было большое сражение, бились они очень долго. Я, конечно, мало что помню, но точно осталось в воспоминаниях, как моя мама надела на меня этот кулон и спрятала в погребе. Нашла меня старушка, вот мы с ней одни и остались, а теперь… одна я. Потом я нашла те развалины старой крепости и стала там жить, но некоторое время назад их захватил сприган, а когда я убегала, то обронила кулон. Я долго пыталась придумать, как вернуть его, но появился ты и помог мне, – девочка завершила историю, и на ее лице появилась тень улыбки.

Келлан, сложив свои воспоминания и воспоминания Тристы, понял, что напало на них то же племя, с которым ходило сражаться его.

– Я помню то время, – сказал он, – мой отец тоже бился с ними.

– Правда? – удивилась девочка.

– Да. Мне тогда было пять, и слава Лугу, что до нашего поселения не дошло восставшее племя. Я помню, как они вернулись с победой, но в том бою пал мой брат Сидмон. Отец сильно горевал, а я не знал, как успокоить его. Сидмон был таким отважным, каких мало! Я горжусь, что я его брат! Все это ужасно.

Триста сорвала ягоду и перебросила с одной руки в другую.

– Давай не будем больше об этом, – сказала она.

– Хорошо, – согласился Келлан, и больше они не заводили разговоры о прошлом.

Они набрали полную сумку барбариса и продолжили путь. Последующие дни Келлану и Тристе находить еду становилось все сложней. Чем дальше они шли, тем ближе подходила зима и избавляла землю от плодов. Келлан достал свою накидку и отдал девочке, делая вид, что ему совсем не холодно.

Все вокруг будто грустило о последних теплых днях. Серыми тучами все ниже и ниже нависало небо. Солнце почти не выходило. Бесконечный моросящий дождь образовал под ногами грязь и слякоть, а ветер поднимался такой сильный, что маленькой Тристе приходилось прилагать усилия, чтоб противостоять ему и идти дальше. В такие дни спасал Элба, гордо шагающий навстречу безумному ветру, неся на своей спине Келлана и Тристу.

В ночь с последнего дня второго месяца на первый день третьего месяца осени существовал праздник Самайн. Он означал окончание сбора урожая.

– Ты знаешь, какой сегодня день? – спросил Келлан.

– Обычный холодный день, – недовольно ответила Триста.

– Как же? Ты не знаешь? – Триста действительно не знала и совсем не понимала и не разделяла восторга мальчика. – Сегодня Самайн!

Триста остановилась и взглянула на Келлана вопросительно:

– И что это такое?

– У меня дома в этот день заканчивают сбор урожая, а со следующего дня наступает темная часть года. Дни станут короче, а ночи длиннее.

– Чему тут радоваться? Будет холодно и темно! – воскликнула Триста, глубже укутываясь в накидку.

Келлан улыбнулся и сказал:

– А я люблю это время. В темной части года у меня день рождение. Дождь прекращается, становится чуть теплей. Вокруг загадочный туман… Просыпаешься утром, а мороз сковал все вокруг, и становится так легко дышать! Озера и реки покрываются плотным слоем льда. Еще снег! Я люблю снег, он… он красивый.

– Посмотрим, как ты будешь любить снег без крыши над головой! – бросила девочка и ушла вперед.

– Триста, постой! – догонял ее Келлан. – Не злись! Я ведь не виноват, что так получилось…

Триста скрестила руки спереди и нахмурилась.

– Не злись, – повторил Келлан.

– Ладно! – махнула она рукой и добавила. – Как же вы у себя дома празднуете этот… Самайн?

Келлан заулыбался и ответил:

– На Самайн нужно развести костер, друиды могут по нему предсказывать будущее, а после люди прыгают через этот костер, и считается, что души их очищаются огнем.

– Вроде бы мы так тоже делали… – задумчиво произнесла Триста себе под нос. – Договорились! – пожала она плечами, – давай праздновать сегодня Самайн!

Устроившись на лугу возле трех одиноких деревьев, Келлан пошел собирать ветки и листья, сухих почти не было, так как днем шел проливной дождь. Триста уселась на широкое бревно, и было решено устроить праздник здесь, а после здесь же переночевать. Подперев руками подбородок, она оглядывала окрестности, и вдруг ее взору попалось что-то ярко желтое рядом с деревьями. Она пригляделась, но не смогла разглядеть. Все-таки поднявшись, подошла ближе и завопила от радости.

– Келлан! Келлан! – звала девочка.

– Что случилось? – испугался мальчик, стоя в тридцати шагах.

– Иди скорей сюда! – Келлан подошел к Тристе. – Смотри, это же грибы!

– И правда, они!

– Чудесно! – прыгала на месте Триста и хлопала в ладоши.

Келлану удалось собрать нужное количество веток и листьев. Уже почти совсем стемнело, и он разжег костер. Триста собрала грибы и нанизала их на палку, чтобы пожарить на огне. Сидя на бревне, они вытягивали к костру ладошки и грелись. Пламя костра завораживало, ощущалось тепло и становилось как-то уютнее.

– Я обучаюсь у друида, – внезапно сказал Келлан.

– Ого! – удивилась Триста. – Это наверное, интересно.

– Сейчас он, вероятно, предсказывает будущее, глядя в костер, но далеко отсюда.