А закончить повествование о боевых пловцах хотелось бы словами Уинстона Черчилля, возвращаясь к противостоянию Италии и Англии во Второй мировой войне. Ибо эти слова еще раз доказывают, как важно самое пристальное внимание и забота в подготовке подводных пловцов в любой стране, которая считает себя морской державой.

Эта речь была произнесена на секретном заседании в палате общин 23 апреля 1942 года. Черчиллю было о чем печалиться. «Владычица морей» потеряла четыре корабля.

«Только что нам нанесен еще один коварный удар, - признавался Черчилль. - На рассвете 18 декабря шестеро итальянцев, одетых в необычные водолазные костюмы, были задержаны в порту Александрии. До этого были приняты все меры предосторожности против проникновения в порт различных типов «человекоторпед» и подводных лодок… Там были не только сети и другие заграждения, но и сбрасывались систематически, с различными интервалами во времени глубинные бомбы в непосредственной близости от входа в гавань.

Несмотря на это, итальянцам удалось проникнуть в порт. Под килем линкоров «Вэлиект» и «Куин Элизабет» произошли взрывы, вызванные зарядами, прикрепленными с необычайной храбростью и умением. В результате этих взрывов в корпусе кораблей образовались огромные пробоины и было затоплено несколько отсеков.

… Таким образом, в Средиземном море у нас нет ни одного линейного корабля: «Бархэм» потоплен, а «Вэлиект» и «Куин Элизабет» полностью приведены в негодность».

Мне кажется, что красноречивое выступление английского премьера времен войны актуально и поныне и не нуждается в комментариях. Ибо тактика Черного принца Джулио Валерио Боргезе - грязное оружие в руках современных террористов.

Ушли в историю 70-е годы. За то десятилетие, по данным различных международных организаций, в мире совершено 8114 террористических актов. Тысячи людей стали жертвами разнузданного насилия бандитов.

Однако наша голубая планета еще не знала, что наступающие 80-е окажутся неизмеримо более жестокими. И счет был открыт. Только за первые пять лет, с 1980-го по 1985 год, количество терактов удваивается. И далее их число растет: в 1986-м - 774, в 1987-м 832, в 1988-м - 856…

В 1980 году пройдут крупнейшие операции по освобождению заложников. В апреле американское специальное подразделение «Дельта» под руководством полковника Чарльза Беквита сделает попытку выручить из неволи заложников в Тегеране. Увы, операция закончится полным провалом.

Из восьми вертолетов, поднявшихся с борта авианосца «Нимиц», который находился в Персидском заливе, только шесть достигнут пункта под кодовым номером «Пустыня-1». Однако один из них окажется неисправным. С оставшимися машинами Беквит продолжать операцию не решится.

Вот как он сам описывает заключительную часть драмы, разыгравшейся в пустыне в 200 милях к юго-востоку от столицы Ирана.

«… Летим домой. Была подана команда проверить снаряжение и покинуть вертолеты. Команда «Дельты» начала погрузку в самолеты. Я шел от одного самолета к другому, считая число людей, которые поднимались на борт каждого из них.

Я быстро направился к головному самолету. Было 2.40. Некоторые пилоты запустили двигатели своих самолетов, чтобы их прогреть. Кружились пыльные вихри, приближая видимость к нулю.

Между порывами ветра я вдруг увидел, как один из вертолетов, слегка дернувшись вверх, завалился налево. Затем раздался взрыв. Голубой огненный шар взметнулся в ночное небо. Это взорвались топливные емкости одного из самолетов.

Оказалось, что один из вертолетов, выруливших на заправку, столкнулся с крайним ЕС-130, в который только что начала загружаться группа «Голубая».

Я побежал к вертолету, но добежал только до дороги. Жар был страшный, подойти невозможно. Пламя поднималось вверх метров на 100-150. В любой момент могли взорваться боеприпасы. Я подумал о майоре Фитче и группе «Голубая».

Но, к счастью, вскоре доложили, что личному составу группы удалось в последний момент спастись.

Сквозь пламя я видел, что вертолет врезался в грузовую часть самолета-заправщика. Тот пылал.

- Что делать с остальными вертолетами? - спросил меня Килл.

- Их необходимо уничтожить…

Я вернулся в свой самолет и увидел, как к нему бегут пилоты вертолетов. Как только они поднялись в салон, аппарель была поднята и люк закрыт. Самолет сдвинулся с места, описал полукруг. Мы были третьими в очереди на взлет. Две первые машины взлетели, заправщик догорал, а вертолеты пылали вовсю. Было почти 3 часа утра. Пробыв на земле 4 часа 46 минут, «Дельта» покинула пункт «Пустыня-1».

С первыми лучами солнца мы летели над Оманским заливом. Операция закончилась полным провалом. После колоссальных затрат времени и нервов, труда и пота все оказалось напрасным. Мы потеряли восемь замечательных отважных парней. Наша страна оказалась в сложном положении».

Ровно через двенадцать дней после описанных событий антитеррористическое подразделение «Пагода» из отборного полка английских САС ворвется в иранское посольство в Лондоне. Операция продлится несколько минут. Пятеро из шестерых террористов окажутся убитыми, а 19 заложников живыми и невредимыми покинут посольство.

Позже, выступая в палате общин, премьер-министр Маргарет Тэтчер скажет: «Этот штурм вселяет в англичан гордость за свою нацию».

Все эти события - и террористические акты, и противодействие им - говорили об одном: мир вступает в эпоху невиданного разгула террора и насилия и борьбы с ним. Происшедшие в первые месяцы нового десятилетия, они прозвучали своеобразным предупреждением человечеству.

В нашей стране с тревогой следили за нарастающими в мире событиями. Советский Союз никогда не симпатизировал террористам, не выступал с заявлениями о солидарности с той или иной террористической группировкой. Такого не было в истории нашего государства. Все террористические организации и группы, даже если они носили наименования «красных бригад» в Западной Европе или «красной армии» в Японии и прикрывались самыми благими целями и задачами, нами осуждались. У нас террор всегда был вне закона.

Однако при всем этом в международной политике СССР существовал негласный закон: Министерство иностранных дел практически никак не реагировало на акты террора против советских граждан, работавших за рубежом. Словно подобных актов не существовало.

И если США поднимали шум по поводу захвата даже одного американского гражданина и грозили применить военную силу, то Москва, наоборот, при получении скорбных известий хранила гробовое молчание.

А захваты были. И люди наши гибли. Но сколько их не вернулось на Родину или вернулось в цинковых гробах, сколько соотечественников пали жертвами терроризма, сегодня выяснить не удается. Да вряд ли и удастся. Поскольку никто не вел тогда этой страшной статистики.

Только в 1985 году, когда в Бейруте были захвачены советские граждане, служащие посольства и торгпредства в Ливане, и случай этот приобрел скандальную известность во всем мире, СССР осудил захват наших граждан и послал в Ливан и Сирию специального представителя, который занялся судьбой заложников. Но дело, разумеется, не только в реакции официальных властей. Судьба заложников стала известна и взволновала тогда всю страну.

В том же 1985 году произошло еще несколько террористических актов против советских граждан и различных официальных представительств нашей страны.

В Ливане - взрыв бомбы перед представительством «Интуриста» в Бейруте и бандитское нападение на сотрудника советского посольства, у которого была отобрана машина; в Ливии - задержан в качестве заложника водитель строительно-монтажной организации А. Левченко; в ЮАР - в результате взрыва гранаты на территории НДРЙ вооруженное нападение на квартиру советского военного специалиста М. Смирнова, он был тяжело ранен; в ФРГ - взрыв бомбы перед входом в представительство Аэрофлота в Гамбурге.