– Первый день каникул! Можно мне поспать? – ответила я на звонок Кати.

– Открой мне дверь!

– Что?

– Я у тебя на этаже.

– Какого черта?! – я накинула одеяло и пошла открывать дверь. – Какого черта?! – сказала я вместо приветствия.

– Родители уехали, – сказала Катя, вошла в квартиру и поставила чемоданы на пол.

– И…

– И… Я буду жить у тебя, а потом мы поедем в Нью-Йорк.

– Эм… Ок. А спать когда?

– Три часа дня!

– Оу! Я заснула в пять утра. Ах да, нам близнецы делали предложение.

– Опять?

– И ты опять не дала сказать мне «да»!

– Сорян!

– Ничего страшного. Я уже привыкла! – улыбнулась я. – Проходи.

– Где мне можно спать?

– Мой диван устроит? – спросила я с опаской.

– Конечно!

Я взяла ее вещи и отнесла в спальню.

– А почему ты не предупредила меня?

– Ну, ты знаешь моих родителей.

– Понятно. Что поделаем?

– Не знаю.

– Пошли в парк. Я тебя пофоткаю.

– Лень…

– Мой дом – мои правила! – я улыбнулась, чтоб она не обиделась.

– Ладно.

Я сняла фотоаппарат с зарядки и схватила планшет для бумаги и акварель. И дала Кате.

– Что это? – спросила она.

– Реквизит.

Я надела балетки и взяла ключи.

– А где твои родители? – спросила Катя, когда я закрывала дверь

– Понятия не имею, – ответила я и пожала плечами.

– Не хочешь записку оставить?

– Будет надо – позвонят!

Я закрыла дверь, и мы пошли в парк. Я насладилась фотографированием Кати, и мы пошли домой. Когда мы пришли домой, там все еще никого не было. Я позвонила маме.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – повторила я за автоматом.

– Позвони папе! – предложила Катя.

Я позвонила папе, оказалось, что он поехал на встречу с другом юристом, чтобы узнать бред про то, не рано ли нам одним летать. Оказалось, что Надиной опекуншей будет стюардесса, а мы можем обойтись и без нее.

– Поможешь мне собрать вещи? – спросила я у Кати, бросив трубку.

– Да, конечно!

Всю жизнь я любила собирать вещи, но были такие проблемы: я не знала, что взять и сколько, ведь, скорее всего, там я куплю много вещей. Запхав в рюкзак вещи первой необходимости, такие как блокнот, ручка, фотоаппарат, вода, расческа и зеркало, я принялась за одежду. Я зашла в кладовку, встала на стул и достала чемодан. Когда я начала засовывать одежду в чемодан, мы услышали звон в дверь. Пришел папа, и оказалось, что мы уезжаем завтра днем. Как мне повезло, что я собрала вещи. Позже пришли мама и Надя. Мне было плевать, где они были. Моя мечта исполнится уже завтра! Боже мой! Ужинать Катя побоялась с предками. Мы взяли тарелки и ужинали у меня в комнате. Всю ночь я не могла уснуть. Моя мечта сбывается!

Катя проснулась рано утром и разбудила меня. Конечно, я была не очень этому довольна. Я взяла книгу Джейн Остин «Чувство и чувствительность», которую я сейчас читаю, и положила в рюкзак. Поискав в шмотках, завернутых в одеяло, лежавшее на балконе, я нашла джинсы и надела их. Мы вышли из комнаты завтракать.

Я вывезла свои вещи и поставила у входа. Все еще спали. Я пожарила нам с Катей яичницу и налила апельсиновый сок.

Позавтракав, мы пошли в мою комнату и рассматривали карту Нью-Йорка. Мы нашли парочку мест, в которые стоило бы пойти. В первую очередь я хотела бы посетить Нью-Йоркский университет. Ну, помимо этого я, наверно, никуда не хотела.

Спустя пару минут к нам постучал папа и сказал, что мы выходим через час. Я быстренько накидала вещей в рюкзак, которые точно не достану. И самое главное – флешка со всеми моими книгами. Вот она мне точно понадобится. Но она бы не понадобилась мне, если б я только что не вспомнила про ноутбук. Больше бесполезных вещей нет. Мы с Катей оделись в то в чем поедем. В Нью-Йорке должно быть тепло. Мы надели маечки и на всякий случай повязали на пояс кофты и поехали в аэропорт.

У входа нас встретила милая стюардесса, папа передал ей документы, обнял меня с Надей и поехал домой.

Я никогда не любила аэропорты. Особенно когда лететь далеко, надо проходить в два раза больше этого бреда. Спустя два часа мы, наконец, дошли до зоны ожидания. Прождав еще полчаса на жутко неудобных аэропортских креслах, мы встали и пошли на посадку. Итак, лететь осталось 10 часов. Какой кошмар!

Я ненавижу летать. Во-первых, весь полет я как на иголках, потому что боюсь упасть. А во-вторых, нет интернета. Но, конечно, самое главное – это первое. Я боюсь упасть, и это притом, что я путешествую по всему миру в два раза больше, чем все мои знакомые весте взятые.

Когда летишь исполнять свою мечту, то взлетаешь в два раза дольше, чем обычно. Нет, не подумайте, это не зависит от мечты, это зависит от расстояния. Чтобы пролететь расстояние от Москвы до Нью-Йорка, нужно взлетать час. Этот час нельзя доставать ни телефоны, ни айпады. Основной свет выключен, и читать можно только с маленьким личным светиком, который ни черта не освещает. А также нельзя опускать занавеску окна, поднимать подлокотники, опускать столы и спинки кресел. Делать вообще нечего, и я, как всегда, решила уделить минутку себе и поспать.

– Жень! – прервала мой полусон Надя.

– Я сплю!

– Женя!

Я не стала реагировать.

– Женя! Женя!

– Я тебя внимательно слушаю! – сказала я раздраженным голосом и резко подняла голову, так что волосы полетели на лицо. – У тебя есть нянька! – я резко дернула голову в сторону, чтобы волосы не лезли в лицо.

– А что мы будем делать, когда прилетим? – спросила Надя.

– Занесем вещи и пойдем в парк.

– А есть?

– Если захотим, сходим в кафе или супермаркет.

– Ладно.

– Можно мне поспать?

– Да.

– Тебе бы тоже не мешало бы.

Я облокотила голову и заснула. В самолете неудобно спать. Для начала, потому что приходится сидеть и еще потому, что сзади вечно какой-то идиот пихает, орут маленькие дети, дергает Надя, и в этот раз мы сидели около запасного выхода, и ноги деть некуда. К счастью, как оказалось, Господь нас любит. Я проспала весь полет, и никто меня не трогал.

Волей-неволей я начинаю ждать то самое «но», без которого счастье не бывает. О май гад! А если я не встречу Метью, или он меня не полюбит? Но ладно, не будем думать об этом, по крайней мере, я в Нью-Йорке!

Как только мы приземлились, я написала маме. Все теснились в автобусе, подъехавшему к трапу, теснились на паспортном контроле, теснились в очереди за багажом, и опять в автобусе, и, наконец, мы увидели центральный парк.

– Вау! Какой он красивый! – сказали мы в один голос, выйдя из автобуса.

– Пойдем туда прямо сейчас? – предложила я.

– Давай! – ответили Катя и Надя, как будто загипнотизированные.

Центральный парк. Прекрасное место. В нем чувствуется свобода и независимость. И Америка!!!

Я вспомнила про фотоаппарат в рюкзаке. Когда мечта становится явью, надо все запечатлеть. Хм… Толковая фраза. Надо будет запомнить.

В Нью-Йорке полседьмого вечера, а в Москве полтретьего дня. В это время мы обычно завтракаем, а Катя обедает, по крайней мере, на каникулах. Шикарно! Мы умираем с голоду, а до ужина еще пару часов!

Спасли нас забегаловки с хот-догами. Всю жизнь я мечтала стать американкой. А все американцы едят хот-доги и всякое уличное дерьмо. Значит, если я хочу почувствовать себя американкой, мне придется жрать это дерьмо.

– Смотри! – воскликнула Надя.

– И… что это? – спросила я с недоумением.

– Корн-дог. Американская еда, – уточнила Надя.

– Точно! Попробуем?

– Давай! – с радостью согласилась Надя. – Кать, ты будешь?

– Да, давайте.

Поскольку английский хотя бы на разговорном уровне знаем только я с Катей, разговаривать со всеми пришлось нам. Конечно, эта задница побоялась купить себе еду, чтоб с голоду не сдохнуть! Покупать пришлось мне, почему-то тут мне не было страшно, как будто я дома. Хотя нет дома, мне тоже страшно. Наверно, здесь мой дом. Я купила корн-доги, и мы пошли в поисках скамейки. Пройдя в центр парка, мы увидели озеро и скамейки вокруг него. Опустившись на скамейку, я первая решила попробовать свой корн-дог. С виду это мерзкое, жирное, неказистое, продолговатое, желтое дерьмо на палочке. На вкус как обычная сосиска в кляре. В принципе, очень даже ничего, но каждый день такое есть сложно.