В комнате, так же как и раньше тепло и солнечно, снова засыпаю, так всегда, когда он совсем близко.

Скрипнула дверь. Скорее всего кто-то из родителей.

Но нет, это старший брат. Противный мальчишка, любящий только себя.

Послышался стук разбиваемой пирамидки и детский крик. Я резко села. Брат смеялся над ситуацией, он понимал, что ему ничего не сделают.

Постепенно начинала закипать ярость.

Как этот молокосос может себя так вести?!

Ребенок исходит в плаче. Ему было не только обидно, но и больно. На руке виднелось покраснение. Видимо задело при ударе. Вот это уже действительно серьезно. Я встала над старшим братом, хоть он меня и не видел. Руки прошли сквозь шею. Я его на месте прибила, если бы могла.

Кирилл просил защиты. Он знал, что я рядом, надеялся, что смогу успокоить.

Надо оправдать ожидание.

В углу засветилась ткань, прижатая сверху книгами. «Дерни» – прописью появились буквы.

Я подошла и с размаху рванула.

На пол полетело все, что лежало сверху: книги, коробки с отложенными игрушками, испорченный чайник и будильник.

Старший ребенок от страха и удивления не смог даже пошевелиться.

Вот теперь послышались шаги взрослых.

В комнате появилась мать и бабушка.

– Что ты наделал?! – заорала пожилая женщина, – кто тебя просил все здесь портить?!

Мать дала громкий подзатыльник и за руку грубо повела сына в соседнюю комнату.

Будут разбираться и так понятно.

Я обернулась. Кирилл сидел и смотрел на меня. Он видел меня, хоть никто другой этого не мог. Он улыбнулся.

Теперь все в порядке, теперь я могу тебя защитить.

У входной двери меня уже ждал Дарк.

– А ты молодец.

– Сарказм?

– Нет, ты действительно молодец, ты его защитила и искоренила обиду, которая могла вырасти вместе с ним.

Он взял меня за руку и мы пошли.

– Они нас ждут, решили не смотреть ничего без тебя.

Я глянула на него. Лицо спокойное – так же, как и голос. Не помню, что бы до этого видела его таким.

Мы дошли до поворота за угол и остановились. Что-то его явно тяготило.

– Что с тобой?

Он молчал.

Я дотронулась до его спины. Он вздрогнул. Резко повернулся и обхватил меня руками.

– Ты кто-то близкий мне, а кто точно, не знаю, – нервно простонал он на ухо.

– Сегодня узнаем.

Он кивнул головой. Резко опустил руки, и мы снова пошли.

Через пару углов мы оказались у огромного дуба. Дарк отстучал ритм и перед нами раскрылась огромная дыра.

– Потерпи немного, – и не дожидаясь согласия, подхватил на руки и прыгнул вниз.

Не знаю как долго мы летели, в темноте ничто не понятно.

Но зато я успела привыкнуть, никакого страха, скоро это войдет в привычку.

Дарк приземлился на ноги даже не покачнувшись, не осев в коленях.

Впереди был только черный коридор с красным ковром.

– Напоминает старый отель, а на самом деле библиотека, – спокойным голосом ответил он.

Отпустив меня обратно на ноги и опять взявшись за руки мы пошли. Никого, практически тишина, только наши шаги и чей-то унылый скрежет звучали по деревянным стенам.

По обе стороны были двери с номерами – действительно, как в отеле.

Вот и самая последняя, номер позолочен больше, чем остальные.

– Нам сюда.

Дарк надавил на дверную ручку и послышался скрип, а сразу за ним неимоверный шум тысячи людей.

Мы вошли в огромную комнату, высотой в десятки метров. Все стены были сплошь в полках и обставлены книгами. Где-то виднелись лестницы. Пол был до краев заполнен столами с зелеными и желтыми лампами. Люди ходили, что-то передавали, кричали из угла в угол, что бы не преодолевать пространства.

– Вот они.

Впереди был виден Андрей, мы подошли вплотную, когда он нас заметил.

– А вы быстрые.

Он потянул нас к информатору, где заставил меня передать свои данные: отпечатки пальцев, скорректировал радужки глаз, заставил произнести несколько слов, для определения голоса – все то, что нельзя изменить – после чего, нам разрешили доступ к информации.

– Я сейчас сбегаю, – Сережа моментально побежал, быстро скрываясь за чужими спинами.

Мы сели за один из столиков.

Дарк начал о чем-то разговаривать с Андреем, а я решила рассмотреть публику.

По огромному залу расхаживали огромные домашние питомцы, ползали змеи, сидели странные пожилые люди в не менее странных одеждах, летали полупрозрачные подобия нечто живого, бегали дети, меньше всего было молодежи, да и то, если встречались, то в основном мужского пола.

– Почему так?

Дарк изумленно посмотрел на меня.

– Ты о чем?

– Нашего возраста я вижу только парней, почему девушек так мало?

– Здесь в основном все умершие. Мужской пол имеет определенный код, отличающийся от женского, он содержит больше смертности, поэтому, если ты родился парнем, вероятность смерти или ошибки больше.

– Странно, почему нельзя было нас уровнять?

– Мужское и женское начало имеет силу в разных областях. Как мне объяснили, ошибка в одном из двух кодов должна была быть неизбежна, выбрали мужчин, как менее эмоциональных в плане неудобств.

– Но женщины все равно встречаются, – добавил Андрей, покосившись на меня.

– А вот и Сереженька, – обрадовался Дарк, – ну что у нас там, показывай-показывай.

Он влип в папку с моими данными, даже на дав мне взглянуть в нее, со спины встал Андрей, и так же начал читать.

Сначала их лица ничего не выражали, потом они начали постепенно напрягаться, затем лицо Дарка застыло в изумлении, через две минуты по лбу Андрея стало заметно напряжение, и под конец – две пары глаз уставились на меня.

– Не верю, – пораженно смотрел на меня Дарк.

– Я тоже, – хрипло ответил Андрей.

Мы вернулись домой в молчании.

Мне дали прочитать документы. Информация практически отсутствовала, было только несколько абзацев о прошлом и настоящем:

Как оказалось, мы с Дарком были изначально из одного рода (души создаются партиями). До этого считалось, что было только три человека – три парня – Дарк, Мистэйк и Руффус, о рождении меня умалчивалось. Теперь было понятно, почему у меня есть схожесть с Дарком, которую не брала во внимание. Оба больше похожи на мертвых, чем на живых: вытянутые тела, волосы неестественного кровавого оттенка-у него сильнее, у меня слабее, кожа у обоих бледная, глаза яркие. По сути мы не являемся кровными братом и сестрой, можем спокойно вступать в половой акт или заключать брак, не нарушая морали. Но мы являемся семьей и по сути связаны непонятными для земной жизни узами, но значимыми для нас. У нас общие характеристики. Мы вправе передать осколок души от одного к другому, и он идеально подойдет. Являемся отличным вариантом спасения. Сможем найти друг друга не смотря ни на что. Так во всех семьях, но в нашей есть загвоздка – все четверо из нас являются ошибками, что значит, запрет на обычную для всех жизнь, но большие возможности в том мире, где мы сейчас, особая сила, более очерченная и выраженная, чем у остальных. Есть только одна проблема, в отличие от многих, из-за обладания возможностей и знаний, из-за ошибок в коде, отношения в семействе четверых, а до этого момента троих, были плохими. Так мне объяснил Дарк.

Вечные конфликты с братьями, редкая нормальная жизнь и людские радости, постепенное забвение чувств и отношений – накладывает отпечаток боли и усталости, ты становишься одинок, забываешь все человеческое, что было в тебе изначально.

Дальше уже шло периодическое перерождение – реже остальных. Я рождалась пять раз, мы с Дарком появились семьсот лет назад, за это время успела стать дважды мужчиной – прожила пятьдесят один и семьдесят лет, первый раз прожила девушкой и умерла в шестнадцать, второй раз родилась девушкой и прожила до двадцати двух.

Ничего особенного, не считая того момента, когда я умерла в шестнадцать, изнасилование и убийство, во время войны, мой лучший друг погиб из-за взрыва дома, вместе со своим братом, он был старше тогда на три года и это был Андрей, тот, кто идет сейчас рядом со мной. Я была той, кто был близок ему изначально, вот почему рядом нас охватывало спокойствие и умиротворение. Внешне, само собой, я была другая, но это же была я, жаль, что ничего и не помню.