«Пропади все пропадом!» – гласила надпись.

Я лежал в темноте, вслушиваясь в тишину за окном, еще и еще раз перебирая увиденное и услышанное, и думал, думал… Торопливо падали капли в санузле за стеной, и в такт им стучало мое сердце.

«Ладно, пора спать. Завтра продолжим разбираться», – сказал я себе и закрыл глаза.

Но сразу заснуть не смог. Лежал, слушал шепот капель и чувствовал, как тяжело давит на крыши домов серое небо.

Тяжелая дверь с завитушками неохотно поддалась, и я вошел в кабинет. За светлым безбрежным столом сидел человек, окутанный табачным дымом. Человек читал газету. Лацканы его коричневого пиджака и широкий коричневый галстук были покрыты пеплом. Я подождал немного, но человек, кажется, не собирался обращать на меня внимания. Тогда я беззвучно прошел по толстому пружинящему ковру и остановился у стола.

– Здравствуйте. Вы мэр Города?

Человек несколько изумленно посмотрел на меня, словно уcомнившись в чем-то, потом отложил газету и потушил сигарету прямо о подлокотник кресла. Видимо, эту операцию он проделывал уже не раз, потому что полированные подлокотники были усеяны черными пятнышками.

Он выглядел так же внушительно, как и его кабинет: крупная фигура, широкие плечи, большое, болезненно желтое лицо, коротко остриженные жесткие волосы, крепкая борцовская шея. И мешки под глазами.

– Садись, приятель, – сказал он с хрипотцой, откинувшись в кресле и сцепив руки на животе. – Ты угадал, я действительно мэр.

Последнюю фразу он произнес с едва уловимой усмешкой.

Я сел на стул возле стеллажей. Мэр покопался в кармане, достал очередную сигарету, прикурил и, не глядя, бросил зажигалку. Она со стуком покатилась по столу и ударилась об оранжевый телефон без диска.

– А ты, надо полагать, на прием пришел, приятель?

– Надо полагать, – ответил я. – Я разведчик с космической базы. Вчера ваша система ПВО без предупреждения разнесла мою капсулу вдребезги. Вот и пришлось добираться пешком. Заходил сюда, но тут никого не было.

Мэр молча выслушал мое сообщение и взглянул на меня без особого интереса. Как Равнодушная.

– С базы… – задумчиво повторил он. – А с чьей базы, если не секрет?

– Это одна из баз планеты Земля. Надеюсь, слышали о такой планете?

– Слышал, слышал, – покивал мэр. И вежливо спросил: – И как там Земля?

– Земля в порядке, – столь же вежливо ответил я. Не нравилось мне его безразличие. – А что вот у вас здесь происходит? Мы же о вас ничего не знаем. Кто вы, что вы?

Мэр, казалось, думал о чем-то своем. Внезапно он посмотрел на меня с интересом:

– Так ты разведчик, говоришь? И связь у тебя с этой вашей базой есть?

– Нет, – честно признался я. – Связь была в капсуле. Но искать меня, конечно, будут.

– Когда?

Я пожал плечами:

– Ну, уж не завтра, и даже не послезавтра. Но будут обязательно.

Взгляд мэра вновь потух. Он молча сидел и курил и, казалось, забыл обо мне.

– Может быть, вы все-таки хоть что-нибудь расскажете об этом поселении? – сдержанно спросил я.

Мэр потушил сигарету – на этот раз о каблук – и бросил окурок на ковер.

– Ты думаешь, кому-то это нужно? Ошибаешься, приятель. Не все ли равно?

Кажется, опять начинались загадки и равнодушие. Но я уже знал, что не все в Городе были равнодушными. Были и любознательные. Я прикоснулся к нагрудному карману куртки, и там зашуршала записка.

– Я бы все-таки, с вашего позволения, хотел узнать хоть немного о Городе. – Я решил пронять его вежливостью. – Хотя бы в самых общих чертах.

– В общих чертах… – безразлично повторил мэр. – Просто живем мы здесь, приятель. Давно уже живем. Существуем. А что Город? Город как город. Все автоматизировано, все идет по замкнутому циклу. Никаких забот. Только кнопки нажимай. – С каждым словом мэр почему-то все больше мрачнел. – Ни в чем отказа нет, приятель. Заводы-автоматы на окраине, под землей, туда не пройти и не проехать – защита стоит, потому как наше вмешательство машинам вовсе ни к чему. Они и так все делают, как надо. Могу тебе и схему показать, – мэр кивнул на стеллажи, – где-то есть она, только искать надо. Да и зачем тебе схема, приятель? Ясно ведь и без схемы.

– А откуда вы здесь? И почему?

Теперь уже мэр пожал плечами:

– С Земли, откуда же еще. А почему?… Видно, кому-то надо было это, я так думаю. Не я же решал, приятель. Это еще до моего рождения было. Я что – я сижу вот, газеты читаю. – Он бросил взгляд на небрежно отброшенную газету и стряхнул пепел на пол. – Развлечение. А мэр я по наследству, приятель.

Он замолчал, забарабанил пальцами по столу, а потом тщательно потушил очередной окурок о телефон. Я проследил за тем, как он старательно стирает пальцем с телефона черное пятно, и машинально спросил, размышляя над его словами:

– А почему без диска?

Мэр удивленно посмотрел на меня:

– У вас там, на Земле, что – телефонов нет?

– У нас окты.

– А у нас телефоны, – равнодушно сказал мэр и опять закурил.

Это был не человек, а какая-то курительная машина. Я уже задыхался от дыма. Пепел летел на стол, на аккуратный костюм мэра, но он, казалось, этого не замечал. Сидел, развалившись в кресле, с прищуром смотрел на дверь и курил, курил, курил.

– И газеты еще есть, – сказал он с неожиданной злостью. – Проще простого. Поднял трубку и говори о чем угодно – хоть стихи собственные читай, хоть рассказывай, что и где интересного увидел, кто когда напился, да что делал, да кто с кем переспал – все напечатают, а утром получишь на стол вместе с завтраком. Очень удобная штука. Типография, кстати, прямо под нами. Там тоже одни машины.

Судя по всему, газеты ему чем-то здорово насолили. Может быть, кто-то выставил его в неприглядном виде? А он все-таки власть…

Мэр прикрыл глаза, потер ладонью висок:

– Ладно, иди, приятель. Знакомься, развлекайся. Время еще есть.

Его похоронный тон очень напоминал излияния розового поклонника Агадона и вынудил меня задать еще один вопрос:

– Bремя – до чего?

– Иди, иди, приятель. Прием окончен. Справок не даю.

Общаться со мной он явно больше не собирался, и я не был уверен, что смогу убедить его продолжить разговор.

Я встал и еще раз прикоснулся к нагрудному карману, в котором лежал сложенный вчетверо листок бумаги.

– А где у вас Сад трех покойников?

– Вот это правильно, – одобрительно сказал мэр. – Гулять так гулять. В двадцать первом секторе, приятель.

В безлюдном зале я еще раз перечитал записку, которую подсунули под дверь моего временного жилья. Я обнаружил ее утром, собираясь в мэрию, и сразу вспомнил четверку парней на перекрестке и неясные тени на лестнице.

«Зачем здесь шляешься? Ждем вечером в Саду трех покойников. Не придешь – пожалеешь».

Подпись отсутствовала.

Это было немного смешно и интересно, и я тогда же, стоя у двери, решил обязательно прийти вечером в сад с таким малопривлекательным названием.

Я медленно порвал записку, бросил обрывки под кресло и вышел на улицу.

Итак, давняя неизвестная колония землян. Исход с Земли, скорее всего, тайный, не подлежащий разглашению. Впрочем, надо будет сделать запрос в информаторий – вдруг сохранились хоть какие-то сведения. Причина исхода? Кто-то поставил эксперимент на выживание? Набрали добровольцев, посулив замечательную жизнь под чужими небесами… Или и не добровольцев вовсе… Практическое воплощение идей космической колонизации? Опять же, втихомолку, пока не будет понятен результат… Побег? Многолюдная, технически оснащенная колония, этакий рай, где блага сами падают в руки с нажатием кнопки. Так почему же они не поют, не танцуют, не наслаждаются беззаботной жизнью? Какая заноза сидит в теле Города?…

Я бродил, бродил по безликим кварталам и никак не мог сообразить, что же делать дальше. Где искать занозу?

Те же мысли продолжали занимать меня и в моем временном пристанище. Я вышагивал по комнате от стола к дивану и обратно, и легкие стаканчики хрустели под моими подошвами. За окном кто-то бледный и волосатый сидел посреди улицы, обхватив руками острые колени, и уныло свистел, и раскачивался в такт свисту. Небожитель…