Долго не осознавал, что же с ним произошло. Потом постепенно до него дошло, что прошлую жизнь надо перечеркнуть, будто ее и не было. Кроме нестерпимой боли в голове, попытки что-то припомнить ничего не приносили.
- А теперь, когда мы... пришли? - осторожно осведомился Валентин.
Костя даже дыхание затаил. Выходит, не просто радость доставили они Оресту Владимировичу, а сделали что-то очень для него важное, нужное.
- Теперь?! Да... теперь... - Орест Владимирович словно самому себе что-то объяснил: - Получилось как-то вдруг, будто сильный толчок... Или нет, не так... Будто свет в темноте вспыхнул... Я вспомнил... Вспомнил Ванюшу малышом и... остальное вспомнил...
Костя подумал: счастье, что увидел золотые актинии и не смог от них глаз оторвать. А если б проплыл мимо? И живые эти цветы, наверное, как-то почувствовали: их заметили, ими любуются. Любуются тут, на дне моря. Захотели и его вознаградить. Вот и открыли ему свою тайну.
Конечно, мама, может, даже Руслан, скажут: все это выдумки, фантазии. Но пусть они будут - фантазии! Они только его, Костины, и никто об этом не узнает.
А Орест Владимирович продолжал свой рассказ:
- Да, Ваня, младший брат. Явственно вижу нашу последнюю встречу. - Он прикрыл рукой глаза, словно хотел явственно представить себе то, что все время ускользало из его травмированного мозга. - Да, да братишка в морской пехоте. Они грузились на наше судно. Кажется, мы уходили последними.
- Это вы сейчас вспомнили? - негромко спросил Валентин.
- Нет, нет. Я знал прежде из... документов. Но это были листы бумаги, буквы и, словно касались не меня, а кого-то другого. Слова, фразы, а за ними - ничего. Не представлял, не видел ничего... А принесли портсигар и, я уже говорил, - будто вдруг все осветилось. Ну, вижу, отчетливо вижу, как вошел ко мне в штурманскую морской пехотинец: крепкий, загорелый парень с боевой отметиной на лбу. И говорит: "С днем рождения, грозный брат Орест, вот тебе подарок"... - Орест Владимирович замолчал, справляясь с волнением.
В стаканах остывал чай. Гости молчали. Костя так ясно представил себе эту сцену, будто сам был при встрече братьев. И почему-то Ваня казался ему похожим на Валентина.
- Подождите, подождите! - Орест Владимирович даже руку приподнял, боясь, что его прервут и порвется тоненькая ниточка воспоминаний. - Он ведь был на корабле сутки и мне на глаза не показывался.
- А почему не показывался? - спросил Руслан.
- С дружками срочно портсигар этот делали. Я тогда удивился свела нас война перед самым днем рождения. А потом даже это удивление проклятая бомбежка вытеснила из головы. Последний подарок, - уже через силу договорил Орест Владимирович и придвинул к себе портсигар.
Потом, значительно позже, он рассказал, что Иван погиб в боях под Новороссийском. Знает об этом из справки, которая у него хранится с другими документами. Но и она была ничего не говорящей бумагой. И только сегодня, сейчас...
Перед самым уходом Костя не удержался, спросил:
- Почему вы так... неуютно живете? Ведь вы ветеран, инвалид войны?!
- А ты законченный дубилон, - шепнул ему Руслан. Орест Владимирович как-то смущенно пожал плечом:
- Понимаете, ребята, моряки воевали, тонули, горели... Но это как бы не со мной было. Не помнил этого. И сейчас не все помню. Как же было кому-то говорить...
Даже Валентин ничего ответить не смог. Выручил Руслан, сказав о Василии Васильевиче Кравчуке, который просил известить его, если удастся найти Ореста Владимировича.
- Кравчук... Кравчук... Нет, не припомню. - И снова горечь в его голосе.
- Разрешите, мы его приведем? - Валентин спросил об этом твердо, надеясь, что встреча принесет добрые плоды.
- Если это удобно, - с некоторой растерянностью пробормотал Орест Владимирович.
- Ну и мальчишки к вам будут забегать, - продолжал Валентин. Тоже ведь моряки. С аквалангами ныряют, сегодня пробоины в борту заделывали.
- Молодцы! - с чувством произнес Орест Владимирович и совсем тихо добавил: - Не ждал я такой радости, не ждал такой встречи... Уж и надежду всякую потерял... Махнул рукой...
- А теперь отдыхайте, - Валентин протянул руку. Руслан и Костя тоже подошли попрощаться со старым моряком, который теперь уже стал им совсем родным.
- Мы к вам будем часто приходить, - сказал Костя.
- Обязательно! - горячо поддержал его Руслан. - И вообще... Считайте, что у вас появились внуки.
- Ах вы, мальчишки, мальчишки! - растроганно проговорил Орест Владимирович. - И не думал я, не гадал... - У него перехватило горло.
- Целое семейство появилось, - воскликнул весело Валентин, видимо, считая, что и так слишком много волнений, пусть радостных, но все же слишком много. - Пошли, хлопцы!
- Вот тебе и золотые актинии! - слишком уж бодро воскликнул Руслан, когда вышли на улицу.
- А кто надо мной смеялся?! - включился в этот жизнерадостный тон Костя, и понимая, что не только у него что-то дрожит внутри и комок подкатывает к горлу. Жалко было старого моряка, у которого не было даже прошлого, единственной ценности, которая остается под конец жизни пожилым людям...
ГЛАВА XII
Они шли по тихим улицам Молдаванки. Высотные дома выросли туда дальше - вдоль улицы Фрунзе, а здесь еще сохранились - небольшие, утопавшие в зеленых ухоженных палисадниках. Где-то негромко звучала музыка, работал телевизор, передавали "Вечернюю сказку".
- В этих домах и жили герои Бабеля? - спросил Костя, оглянувшись на изразцовые небольшие ворота, где за столами сидели празднично одетые люди. Вероятно, справляли чьи-то именины.
- Герои Бабеля и теперь здесь живут, - рассмеялся Валентин. В старых домах сохранилось много старых традиций. Не то что в бетонных коробках.
- И я подумал. Ведь кто-то заботится о нашем деде, - заметил Руслан. - Ты правильно сказал, Валентин, в наших коробках не оченьто интересуются чужой бедой. О, мой троллейбус! До завтра!
Дядя с племянником пошли дальше и сели в трамвай.
- Знаешь, а я ведь договорился насчет того куренька. И за водной станцией приглядывать буду! Иначе говоря, сторожем по совместительству, - как бы между прочим, сказал Валентин, когда уже приближались к дому.
- Куренек, что возле ворот? - Костя еще в первое свое посещение заметил легкий деревянный домик до самой крыши увитый виноградом.
