Тихий, уединенный приют встречал Президента...
Вечер наступил незаметно. Микки впервые за долгие месяцы позволил себе абсолютно расслабиться. Он сидел в плетеном кресле возле окна. За окном, уходя к далекому горизонту, блестело море. Рядом на маленьком столике стояла хрустальная ваза с фруктами. В глубине комнаты находился другой стол с тремя белыми телефонами. Чуть поодаль, в углу, стоял телевизор.
Было тихо. Слышалось только едва различимое гудение кондиционера.
Первый Демократ задремал...
Открыв глаза, Микки потянулся, встал с кресла, щелкнул выключателем кондиционера и взялся за бронзовую ручку, намереваясь открыть окно. Ручка не поддавалась. Он нажал сильнее. Ручка не сдвинулась. Микки подошел к столу с телефонами и снял трубку. Гудков не было.
- Халтурщики, - проворчал Президент и направился к двери.
Дверь оказалась запертой.
Микки удивленно поднял брови и стукнул в дверь кулаком. Никто не отозвался. Он начал стучать сильнее. Результат оказался прежним.
- Эй, есть там кто-нибудь? - раздраженно крикнул Первый Демократ.
За дверью было тихо.
Еще не осознавая, что происходит, а подчиняясь скорее какому-то инстинкту, он быстро вернулся к столу и поочередно, одну за другой снял три телефонные трубки.
Телефоны молчали.
Микки шагнул к телевизору и включил его. На экране замелькали размытые полосы. Изображение отсутствовало.
Президент посмотрел в окно. Внизу, на лужайке под раскидистым деревом, прислонившись к стволу, сидел начальник охраны.
Микки забарабанил пальцами по стеклу.
Начальник поднял голову и посмотрел на Первого Демократа. Затем лениво встал, повернулся и направился к морю...
* * *
- Ты море когда-нибудь видел? - спросил Беня.
- Не, - ответил Кухтик. - Я только лес видел. И озеро. Возле Лукичевки.
Они шли по столичной улице, освещенной утренним солнцем. Высокие дома отражались в лужах на мокром асфальте.
- Вот разберется наш академик со своей аномалией, - сказал Беня, получит Нобелевскую, и махнем мы все на месяцок куда-нибудь в теплые края. Ты как, не против?
- Я не против, - ответил Кухтик.
Впереди показалась большая площадь. По площади вереницей ехали грузовые машины с цистернами, поливая мокрый асфальт струями воды.
- Чего это они? - спросил Кухтик. - Дождь же только прошел.
- Не бери в голову, - отозвался беспечный Беня. - У них план, должно быть.
- А! - сказал Кухтик.
Несмотря на ранний час, на улице было много людей и автомобилей.
- Шумно здесь, - сказал Кухтик.
- Так это ж столица. - Беня посмотрел на спешащих куда-то прохожих. Суета сует и всяческая суета. Погоди, вернемся в Лукичевск, там отдохнешь. Завтра Бермудянский приборчики получит, оформим все и - назад. Соскучился уже?
- Не, - сказал Кухтик. - Тут интересно вообще-то. И музей этот мне понравился, где статуи.
- Завтра ещё в музей пойдем, - сказал Беня. - А вон, гляди, кто едет!
Несколько легковых машин с синими фонарями на крышах вырулили на площадь и остановились. Следом подъехали три грузовика, крытых брезентом. На кабине каждого из них тоже мигал фонарь.
Беня присвистнул.
- Ни фига себе!..
Из кузова первого грузовика на землю выпрыгнули несколько фигурок в серой одежде. Затем - еще. Фигурки выстроились возле машины, постояли немного и начали цепочкой окружать площадь.
- Большая шишка поедет, не иначе, - сказал Беня.
Неожиданно в воздухе послышался какой-то новый звук, похожий на гудение большого шмеля.
- Постой-ка. - Беня придержал Кухтика за руку. - Что-то мне все это не нравится.
Гул нарастал.
- Пошли, посмотрим. - Беня указал на угол дома, где виднелся большой каменный павильон. Узкая лестница вела на гладкую, огражденную перилами крышу. Там под матерчатыми зонтиками стояли белые ажурные стулья.
Они быстро подошли к лестнице и поднялись наверх.
Все пространство за площадью было покрыто сизым облаком выхлопных газов. В нем одно за другим цепочкой двигались темно-зеленые пятна.
- Тэ-семьдесят, - сказал Кухтик, повернувшись к Бене. - Я такие в армии видел.
Глухой шум моторов постепенно заполнил все вокруг. Прохожие остановились и стояли вдоль тротуаров.
В город входили танки...
* * *
Болван второй час бегал по кабинету.
Все, все без исключения были полными идиотами. Никто ни черта не соображал и соображать не хотел. Начали с того, что бездарно упустили Большую Елку, которого можно было взять на даче голыми руками. Теперь Елка сидел во дворце Центральной провинции, в самом центре города. Туда же примчались и члены Верхнего Совета провинции. Пугач, который командовал всей милицией в стране и уж тем более всей столичной милицией, не мог ничего поделать. Менты, посланные арестовывать Елку, врали, что не могут подойти к дворцу из-за большой толпы, которая там собралась.
Крючок вообще куда-то исчез. Утром, получив доклад, что Елка смылся с дачи, он закатил истерику, наорал на всех, наотдавал кучу дурацких распоряжений и укатил в свое министерство. С тех пор известий от него не было.
Симулянт Павлуха умудрился ещё ночью залечь в больницу. Посланный за ним президентский секретарь - единственный, кто ещё сохранял хладнокровие, - сообщил, что тот лежит на койке вдрызг пьяный, изображая сердечный приступ.
Танки между тем продолжали блуждать по улицам, как стадо слонов в лесу.
- Кто здесь командует? - закричал Болван, подбежав к министру обороны, стоявшему у окна. - Кто, мать твою, командует? Дядя?
Мрачный старикан в золотых погонах обернулся, достал из кармана пачку папирос, не торопясь закурил, выпустил облако вонючего дыма и плюнул на ковер.
- Сам кашу заварил, сам и расхлебывай.
- Козел! - заорал Болван. - Отдай приказ дворец штурмовать! У тебя что, войск мало?
- Чичас отдам, - сказал министр. - Только галоши надену... Нашел дурака. Чтоб вы потом на меня всех собак повесили? Вот тебе!
Старик в погонах показал ему большой кукиш.
- Пиши приказ, дубина! - прорычал Болван.
- Сам пиши, - ответил министр. - Вон бумага.
Болван подбежал к столу, схватил чистый бланк с президент-ской печатью, задумался и отшвырнул в сторону.
- Ну нет! Что я, рыжий? Пусть Крючок пишет.
- Напишет он тебе, как же! Разогнался.
Старик ещё раз плюнул на ковер.
Заверещал телефон. Болван схватил трубку.
- Штаб говорит, - произнес чей-то незнакомый голос. - Министр у вас?
- Здесь он, - быстро ответил Болван и протянул трубку министру обороны.
Тот взял её, поднес к уху, послушал и нажал пальцем на рычаг.
- Нет меня. И не будет.
Старый вояка бросил окурок, растер его сапогом и направился к двери.
- Стой, гад! - закричал Болван. - Под суд пойдешь!
- Токмо с тобой вместе, - ответил с порога министр. - И молись, чтобы в одну камеру не попали.
Он вышел и с грохотом захлопнул за собой дверь. Болван снова поднял трубку и дрожащим пальцем набрал номер.
- Алло, алло, ну отзовитесь же! - жалобно стонал он.
Наконец ему ответили.
- Консенсус, ты? - взвизгнул Болван.
- Я. Чего надо?
- Послушай, послушай. У нас все нормально идет. Надо срочно Верхний Совет собрать, принять резолюцию и все такое. Давай скликай всех. Срочно! Прямо сейчас!
- Сейчас не могу, - помедлив, ответил Консенсус. - Учитывая процессуальность с соблюдением легитимности, ввиду усложненности общей концептуальности, после договоренности при условии конфиденциальности... В общем - через недельку, не раньше.
- Сачкуешь, фраер?
Телефонная трубка заплясала в руке Болвана.
- Сам фраер, - огрызнулся Консенсус. - И не звони больше. Уехал я... Заболел... Ногу сломал... Пока!
Раздались частые гудки.
Болван медленно опустил руку, сел в кресло и громко заскулил...
* * *
Большая Елка не спал уже тридцать шесть часов. Во дворце Центральной провинции творилось нечто неописуемое. По мраморным лестницам вверх и вниз сновали сотни людей. Хмурые милиционеры в касках, депутаты Верхнего Совета, какие-то юнцы с трехцветными повязками на рукавах, штатские, военные, женщины, мужчины. Всю ночь на площади перед дворцом жгли костры. Молодняк таскал с окрестных строек кирпичи, куски бетона и железные трубы. Все подходы к дворцу были уже перегорожены кучами каких-то обломков, грудами камней, штабелями досок и мотками проволоки.
