– Это не чужие секреты, ведь они касаются и меня тоже!

– Все равно ты…

– …И я хочу, нет, я имею право знать, что сказала Джиллиан! Помнится, ты говорила – она прекрасно провела время. А рассказала она о том, как мы вместе пошли в душ?

– Нет, ничего такого Джиллиан не рассказывала. Наоборот – она отправилась в душ, как только вернулась домой.

– Правильно. Мы не ходили в душ вместе.

Она посмотрела на него с презрением.

– Какого черта! А-а, понимаю, это была ловушка. Ты решил проверить, как много я на самом деле знаю.

– Извини.

– Пошел ты! – Она попыталась подняться, но Харт схватил ее за руку.

– Пожалуйста, Мелли, поговори со мной. Расскажи мне о Джиллиан – что она говорила, о чем думала. Пожалуйста!..

Ему очень хотелось знать, что испытывала Джиллиан после ночи с ним, но она также почувствовала, что знать это ему было необходимо. Возможно, Харт пытался решить для себя, стоит ли ему бросить все, предоставив ей самой расследовать обстоятельства смерти сестры, или остаться с ней до конца; возможно – им двигало что-то другое. Как бы там ни было, она подумала, что Харт, пожалуй, заслуживает того, чтобы узнать о Джиллиан чуть больше, чем было ему известно до сих пор.

Но она не могла обсуждать это и одновременно смотреть на него, поэтому она рывком высвободила руку и отвернулась от Харта, устремив взгляд в потолок.

– Джиллиан сказала мне, что ты не соблазнял ее, – начала она. – На сей раз инициатором выступила она, что для нее не характерно. Как я уже говорила, из нас двоих именно Джиллиан была всегда предусмотрительна и осторожна. Но на этот раз она ничего не могла с собой поделать, хотя и боялась, что всякая инициатива с ее стороны может тебя напугать. Или даст тебе повод думать о ней хуже, чем она есть…

Она почувствовала, как он качает головой, и только потом услышала негромкое:

– Джиллиан ошиблась. Я не стал бы…

– Что ж, и на том спасибо.

Она замолчала и молчала так долго, что до Харта наконец дошло: продолжать ей не хочется, и он вынужден был спросить:

– Что еще, Мелина? Пожалуйста, продолжай. Для меня это очень важно.

Она глубоко вздохнула:

– Мужчины… могут… Хвастаться.

– Чем?

Она негромко рассмеялась.

– Всем.

– А именно?

– Ты сам знаешь. – Она искоса глянула на него, потом снова устремила взгляд в потолок. – Количеством женщин или количеством раз…

– О-о-о! Джиллиан сказала тебе, сколько раз мы… я…

– Точных цифр она не называла, но я знаю, что много.

– Я бы сказал – несколько раз.

– Пусть будет несколько.

– Ну и как, скажи, пожалуйста, она могла быть влюблена в Хеннингса?

Она снова покосилась на него:

– Не понимаю…

– Я хотел сказать – человек может оступиться, сделать что-то под влиянием момента, прихоти, возбуждения, но в таком случае он начинает об этом жалеть, раскаиваться, клясться себе, что ничего подобного с ним никогда больше не случится. Но у нас с Джиллиан было не так. Разве она не рассказывала тебе, как…

– Харт, прошу – достаточно!

– …Не рассказывала тебе, как мы не могли насытиться друг другом? – Он смотрел на нее с таким жаром в глазах, что огромная кровать неожиданно показалась ей недостаточно широкой. В смятении Мелина торопливо села, спустив ноги на пол, и посмотрела на часы на руке.

– Думаю, он уже вернулся с работы, – сказала она. – Нам пора трогаться.

Поднявшись, она принялась собирать вещи.

– Возьми и свои вещи, Вождь, – сказала она. – Не знаю, что готовит нам ближайшее будущее, но не исключено, что мы можем сюда и не вернуться.

Пока они собирали свое имущество, в комнате наступила тишина, но тишина не обычная. Она как будто была полна невысказанными вопросами, предположениями, сомнениями и догадками, и удивляться этому не приходилось, ибо темы, которые они только что обсуждали, были слишком личными, и многое так и осталось недосказанным.

Собрав вещи, Мелина в последний раз огляделась и, убедившись, что ничего не забыла, шагнула к двери. Харт поспешно взялся за ручку двери, но вдруг замер. Она чуть было не рухнула на него, не успев остановиться.

– Мелина…

– Что? – Харт был так близко, она чувствовала его дыхание на своем лице, ощущала запах его крупного тела.

– Ведь ты знала Джиллиан лучше, чем кто бы то ни было…

Она коротко кивнула.

– Как она могла любить Хеннингса и спать со мной? Прошла почти целая минута, прежде чем она поняла, что голос ей снова повинуется.

– Она и не могла… Забудь о Джеме – он здесь ни при чем, – сказала она. – И эта медицинская операция тоже была ни причем. Все дело было в тебе. Только в тебе, Вождь!..

Он наклонился вперед, так что теперь она чувствовала не только его запах, но и его тело.

– Я должен был услышать это от тебя, – прошептал он.

– Не надо, Харт, – ответила она тоже едва слышно.

– Что – «не надо»?

– Забывать, что я – Мелина, а не Джиллиан.

Тони и Кендис Андерсоны жили в престижном районе в северной части Далласа. Газоны здесь были в идеальном состоянии, а в каждом гараже стояло по две машины. В этом квартале жили те, кто мог позволить себе и частные школы для детей, и отпуск на горнолыжном курорте в Вейле, и членство в ближайшем кантри-клубе с бассейном, полем для гольфа, теннисными кортами и площадками для других видов активного отдыха..

– Неплохой райончик, – заметил Харт, с любопытством оглядываясь.

– Да уж… – отозвалась Мелина. Она, похоже, ничего не замечала, погрузившись в свои размышления. Она просто не представляла, как начать разговор с Андерсонами. Не исключено было, что супруги, которые так старательно избегали прессы, просто не пустят их на порог. Она, впрочем, надеялась, что этого не случится. Решено было наведаться к Андерсонам вечером, когда Тони и Кендис вернутся с работы.

Дом Андерсонов стоял в конце короткого тупика, ответвлявшегося от главной улицы. Усыпанная хрустящим ракушечником дорожка привела Харта и Мелину к парадной двери из матового стекла, так что они разглядели силуэт Тони Андерсона еще до того, как он открыл им. В глубине дома лаяла собака, но лай ее не был ни злобным, ни угрожающим.

– Мистер Андерсон? – спросила Мелина как можно приветливее.

– Да. А кто вы такие и что вам угодно?..

Тони Андерсон был мужчиной выше среднего роста и незаурядной внешности. Покрывавший его лицо ровный бронзовый загар свидетельствовал о спортивных занятиях на открытом воздухе, а ладная фигура наводила на мысль, что ее обладатель придерживается диеты и предпочитает теннис гольфу. Выражение лица Тони Андерсона показалось им вполне доброжелательным, однако в нем была и некая настороженность, которая, как решила Мелина, могла легко превратиться в замкнутость и отчуждение.

– Меня зовут Мелина Ллойд, – представилась она. – А это – Кристофер Харт.

Тони Андерсон повернулся к Харту, и на его лице поочередно отразились узнавание, удивление и вопрос, который, впрочем, он так и не задал. В самом деле, не мог же хорошо воспитанный человек вот так с ходу спросить знаменитого астронавта – командира космического «челнока», где он поранил лицо.

– Тот самый Кристофер Харт? – спросил Тони Андерсон. Он хотел добавить еще что-то, но в эту минуту раздался приятный женский голос:

– Кто там, Тони?..

В следующую минуту Кендис Андерсон появилась в дверях. Она могла бы быть капитаном болельщиц «Далласских ковбоев» – для этого у нее были подходящее лицо и фигура, грива вьющихся светлых волос и большие голубые глаза. Одета она была в вылинявшие джинсы с прорехами на коленях и коротенький топик, едва прикрывавший подтянутый живот. Однако, несмотря на всю ее красоту и кажущуюся приветливость, в лице и глазах Кендис Андерсон было что-то неизбывно печальное. Да и в том, как она прижалась к мужу, словно ища у него защиты, Мелине почудилось нечто щемяще трогательное.

– Мне сразу показалось, что я вас уже где-то видел, – оживленно заговорил Тони. – Рад познакомиться, мистер Харт.