Она пошевелилась и порывисто обняла его, прижав голову Харта к своей груди. Глотая слезы, она гладила его по голове и шептала слова утешения. Тепло ее тела и звук голоса подействовали на него с неожиданной силой, к тому же Харту было приятно хотя бы на время сложить с себя ответственность и почувствовать себя слабым, нуждающимся в утешении и защите. Один за другим падали все его защитные барьеры. Харт перестал быть военным летчиком, офицером, командиром «челнока», национальной знаменитостью. Теперь он был просто мужчиной… нет, даже не мужчиной, а маленьким Кристофером, ищущим сочувствия и помощи у кого-то, кто был сильнее и мудрее его.

Прошло минут десять, и Мелина осторожно отстранила его. Глаза ее все еще были полны слез, а когда она заговорила, голос был едва слышен.

– Вождь, скажи откровенно, ты… влюбился в Джиллиан? Ведь вы провели вместе всего несколько часов!

Этого вопроса Харт избегал с тех самых пор, когда, проснувшись утром в своем номере в «Мансоне», обнаружил, что Джиллиан нет. Он снова задал себе этот вопрос, когда узнал о ее гибели, и был поражен, насколько больно было ему сознавать, что Джиллиан потеряна для него навсегда. В третий раз он задался этим вопросом, когда, сидя в баре на Гринуилл-авеню, впервые осознал, что их близость могла стать причиной зарождения новой жизни. И каждый раз, когда он начинал испытывать влечение к Мелине, этот вопрос вставал у него на пути, не позволяя пойти на поводу у физического желания.

Но только до сегодняшнего дня. Сегодня он не выдержал и теперь никак не мог отделаться от ощущения вины.

Он устал, устал от этого вопроса, ответ на который был известен ему с самого начала.

– Да, я полюбил, – признался он. – Я полюбил твою сестру.

Шериф Ритчи неловко поерзал на стуле, который заскрипел под его тяжестью. Он ждал уже больше получаса. Он сделал все, чтобы соблюсти приличия, – позвонил заранее, договорился об аудиенции и приехал точно в назначенное время. Почему его заставили ждать столько времени, Ритчи не знал – ведь он же предупредил, что должен встретиться с братом Гэбриэлом по важному делу.

– Сколько мне еще ждать? – спросил он ворчливо. Мистер Хенкок ненадолго оторвался от компьютерного терминала, за которым работал:

– Понятия не имею, шериф. Может быть, вам что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо. – Ритчи снова скрипнул стулом и добавил: – У меня к брату Гэбриэлу действительно важное дело!

– Да, вы уже говорили, – кивнул мистер Хенкок. – Я так и передал брату Гэбриэлу.

Это, впрочем, никоим образом не объясняло, почему его заставили ждать. Прошло еще не меньше четверти часа, прежде чем массивные двойные двери растворились и появился брат Гэбриэл.

На нем был только купальный халат. Никогда в жизни, даже в журналах, Ритчи не видел такого халата. Халат из тончайшего шелка небесно-голубого цвета идеально облегал фигуру проповедника. Вместо пояса тонкая талия брата Гэбриэла была перепоясана витым золотым шнуром с массивными кистями на концах.

– Добрый вечер, шериф Ритчи.

Позабыв о своем раздражении, шериф вскочил, едва не уронив лежавшую у него на коленях шляпу. Нервно перебирая ее поля дрожащими пальцами, он пробормотал:

– Как поживаете, брат Гэбриэл?

– Очень хорошо, спасибо. Не желаете ли глоточек бренди?

– Благодарю, но я на работе.

– О да, конечно, конечно. Тогда, быть может, чаю? Или кофе?

– Спасибо, не беспокойтесь. – Только теперь Ритчи заметил, что брат Гэбриэл вышел к нему босиком. Его ступни и голени – мускулистые, сильные, загорелые – были, пожалуй, даже слишком красивы для мужчины. Пока брат Гэбриэл шествовал через приемную, шериф во все глаза рассматривал эти ноги. Поднять глаза выше он отчего-то не осмеливался. Должно быть, все дело было в том, что тонкая ткань халата почти ничего не скрывала. Никакого белья на брате Гэбриэле не было, и шериф мог различить и узкую ложбинку между его твердыми ягодицами, и внушительных размеров пенис, приподнимавший ткань спереди.

Впрочем, нескромность брата Гэбриэла скорее удивила, чем всерьез задела шерифа.

Приняв из рук Хенкока рюмку с бренди, брат Гэбриэл сел за стол, скрестив перед собой вытянутые ноги.

– Вы вытащили меня из постели, шериф, – констатировал брат Гэбриэл бесстрастным голосом. – Надеюсь, ваше дело действительно окажется важным!

– Я не знал, что вы ложитесь так рано. Прошу прощения, если я вас разбудил.

– Вы меня не разбудили. Я лежал, но еще не спал. Ну, что там у вас такое, что не могло подождать до завтра?

Ритчи почувствовал, как кровь прилила к его лицу.

– Я бы и вправду не стал беспокоить вас, если бы дело могло ждать до завтра.

Брат Гэбриэл задумчиво отпил бренди и, немного подержав во рту, проглотил.

– Таков был наш договор, шериф, не так ли? Вы получаете должность и остаетесь шерифом округа до тех пор, пока вам не надоест. За это вы обещали незамедлительно передавать мне всю информацию, которая может касаться меня самого и моей Церкви.

– Да, сэр, таков был наш уговор. И я стараюсь честно его выполнять.

– Так что же все-таки стряслось?

– То же, что и в прошлый раз, сэр.

Брат Гэбриэл бросил быстрый взгляд в сторону Хенкока. Секретарь тотчас встал из-за компьютера и подошел к столу брата Гэбриэла. Очевидно, он считал дело Ритчи куда более важным, чем то, над которым работал.

Самого шерифа Хенкок всегда пугал больше, чем брат Гэбриэл, если такое было вообще возможно. Ну как, скажите на милость, можно не опасаться человека, который носит в петлице цветок? Единственным человеком в округе, который постоянно носил в петлице гвоздику, был местный гробовщик. Параллели напрашивались сами собой и не внушали Ритчи особо-гооптимизма.

– Насколько я понимаю, вы имеете в виду недавнее убийство молодой женщины в Далласе? – уточнил брат Гэбриэл.

– К несчастью, да.

– Вы разговаривали со следователем? Передали ему все, что узнали от меня?

– Да, я передал все в точности.

– Вы сказали, что я очень сожалею о случившемся? О том, что человек, называвший себя моим последователем, совершил это кошмарное преступление?

– Эту фразу я передал детективу Лоусону слово в слово.

И после этого вы сообщили мистеру Хенкоку, что детектив был удовлетворен полученной информацией и закрыл дело.

– Так мне сказали. – Шериф перестал терзать шляпу. Снова сев на стул, он повесил ее на колено. – Но сегодня детектив Лоусон сам приехал ко мне. И с ним был агент ФБР.

– Специальный уполномоченный агент Тобиас. Ритчи вытаращил глаза от удивления:

– Как вы узнали?

– Агент Тобиас звонил мне и просил его принять. Мы договорились встретиться завтра, но я, как видите, не паникую. Так что, дорогой мой Ритчи, вы побеспокоили меня совершенно напрасно.

– Но они ищут сестру убитой женщины.

– Мелйну Ллойд, – с равнодушным видом уточнил брат Гэбриэл, и шериф снова почувствовал, что попал впросак. Осведомленность этого человека потрясала.

– Вы – не единственный источник информации, шериф, – сказал брат Гэбриэл, словно прочтя его мысли.

– Я понимаю, сэр… – Конечно же, у брата Гэбриэла должны быть десятки, сотни информаторов и осведомителей во всех сколько-нибудь важных учреждениях. – Но я все же счел необходимым…

– Ну и что там насчет этой мисс Ллойд?

– Агент Тобиас сказал, что Мелина, несомненно, едет сюда и что она может попытаться совершить какой-нибудь опрометчивый поступок. Отомстить вам – так он сказал.

Брат Гэбриэл усмехнулся:

– Отомстить мне? Вот уж действительно безумие! За что? Неужели она считает меня ответственным за то, что какой-то маньяк сделал с ее сестрой?

– Она провела в Далласе собственное расследование. Похоже, этот Дейл Гордон выбрал Джиллиан Ллойд не случайно. Он узнал о ее существовании, когда она пришла в клинику по лечению женского бесплодия, чтобы произвести искусственное оплодотворение. А буквально вчера был застрелен в собственной квартире жених Джиллиан Ллойд. Агент Тобиас считает, что работал профессионал. Это, естественно, еще больше взбудоражило Мелйну Ллойд. Теперь она уверена: ключ к загадке – вы и ваша Церковь Благовещения, потому что и Гордон, и жених ее сестры – оба поддерживали постоянную связь с Храмом.