Не устоял мужик перед таким натиском и открыл заветную дверцу. А там – тишина! Тёща, зараза, саранча мутировавшая, будь она неладная, перекусила, называется.
Попробовал он, на всякий случай, погрызть лежавший в пустом холодильнике лавровый лист, намазав его горчицей и занюхав это дело уксусом, но только ещё больше разозлил свой голод. Делать нечего. Вытащил мужик из ящика своего верного, стреляного дятла, зарядил, закинул на плечо и пошёл в лес охотиться на колбасу.
Долго он там бродил, вынюхивая дичь, но ничего крупнее сосисок и сарделек на глаза не попадалось. Хотел уже в голодный обморок упасть, но тут котлета выскочила из зарослей чеснока. В сухарях пряталась, дорогуша!
Нормальная такая котлета, между прочим, по-киевски. Но не судьба! Только он стал целиться в самое уязвимое её место – в бочок, как снег на голову свалился тесть и вгрызся своими вставными челюстями в ароматную мякоть. Что б он в аду испытал тоже самое, что и эта котлета!
Ничего другого не оставалось, как устроить засаду. Он выбрал место с хорошим прострелом и затаился. Теперь никакая пельмень мимо не проскользнёт, ни одна крошка незаметно над головой не пролетит!
Вдруг, что-то хрустнуло в кустах. То, не Моцарт был, не Бах. Смачный, тёплый голубец! Это вам не холодец. Тут и рис, и фарш с капустой. Съешь и станешь Заратустрой. Слюнки, что? – Уже текут? Удался рассказ, знать, гут. Человека сделал труд! Говорят, что из примата. Спать мешает стекловата. Это я уже загнул, рифму ненароком пнул. Отошёл слегка от темы. Съешь банан и нет проблемы! Всё, пошёл на барбIQ. С мясом борщ, я ай лав ю!
Проигранное счастье
– БЗ.
– Ранен.
– Б4.
– Ранен.
– Б5.
– Ранен.
– Б6, хи-хи…
– Ранен.
– Что?
– Ранен, говорю.
– Не понял…
– Чего тут непонятного?
– Но корабли могут быть только одно, двух, трёх и четырёхпалубными!
– Кто это сказал?
– Да все об этом знают.
– Значит, эти все ошибаются. Я видел и десятипалубные.
– Ах так значит, да?
– Да. Продолжай.
– Б7?
– Ранен.
– Б8?
– Ранен.
– Б9?
– Убит!
– Что?
– Убит.
– Но ты же сказал, что есть десятипалубные корабли!
– Есть, но ты попал в семипалубный.
– Не верю. Ну-ка, покажи!
Он выхватил из рук Петра тетрадь в клеточку. Вся она была расчерчена на игровые поля-квадратики для «Морского боя». Мужчина нашёл квадратик, над которым было написано его имя – «Вася». На второй горизонтали находился подбитый семипалубный корабль, в каждой клеточке которого было по букве. Все вместе эти буквы читались, как «счастье».
– Я, что, уничтожил своё счастье? – на лице Васи отразился ужас происходящего.
– Ага.
– Как же так? – Ведь мы же играли понарошку?
– Естественно понарошку. Своё счастье ты убил не сейчас, а уже давно. Там – на земле. Вместо того, что вести войну со своими пороками, ты ежедневно, целенаправленно уничтожал своё счастье. Двери в Рай для тебя уже давно закрыты.
Апостол Пётр забрал тетрадь, поправил нимб и обратился к очереди:
– Следующий!
У соседних ворот, над которыми неоновыми огнями сверкала вывеска «Ад», за столом скучал чёрт и подмигивал Васе, показывая на шестидесятичетырёхклеточную доску с расставленными шашками.
– Может, партейку в «Чапая», а? Для тебя билет подешёвке. У нас начались рождественские скидки.
Шарики—лошарики
Бабушка взяла пятилетнего Максима с собой в магазин за хлебом. Народ веселился, пел и танцевал, играла музыка, люди держали в руках красные гвоздики, плакаты с надписью: «Мир, Труд, Май!» и надувные шарики.
– Бабушка, а бабушка, купи мне тоже шарики, а то все дети с шариками, а я, как лошарик, без шариков.
– Что ты, Максимушка, – сказала ему бабушка, – У нас осталась только денежка на хлеб. Если мы не купим хлеба, то нам нечего будет кушать.
Но Максим не стал плакать и отчаиваться, а проявил характер с находчивостью. Чтобы бабушке не было тяжело, он взял подержать у неё сумочку с кошельком и надул бабушку!
Здравствуйте! Меня зовут Шарик. Как вы уже догадались, я пёс. Случайно, гонясь за соседской кошкой, попал к вам на сайт. Так-то меня к прозаистам силой не загонишь, что ты! Не породистый я, а не породистых, как известно, ваш брат графоман не шибко жалует – напрочь лишает любого благородства. Так на Руси ещё со времён Булгакова повелось, обидно, гав.
И вот, бегаю я в поисках этой рыжей потаскухи-сосискокрадки от одного дурно пахнущего шедевра к другому, шарюсь по протухшим нетленкам, а они, между прочим, притягивают не хуже любой помойки, нюхаю подозрительные рецки, разбросанные пишущим людом куда не попади и вдруг натыкаюсь на конкурс. Как не крути хвостом, а 1000 баллов на дороге не валяются. Это ж сколько же ливерки на них можно купить, с ума сойти!
А почему бы и нет? Делов-то, написал про свою будку и дело в шляпе. В смысле, как говорил мой предок по линии двоюродной шавки кобеля третьего помёта со стороны пограничного пса Мухтара, сахарная кость в брюхе хороша не только к днюхе, между прочим.
Будка, если хотите знать, мне досталась от околевшей охотничьей сучки, которая объелась фарша с гвоздями. Сильно дичь она любила – это её и погубило. Бывало, подкоп сделает под забором и к соседям кур гонять. Гоняла до тех пор, пока какая-нибудь глупая клуха не перепорхнёт к нам. Тут её кирдык и поджидает. Соседи, видать, по началу всё на осень сваливали – мол, на юг птица подалась, но после пятой пеструшки стали в нашу сторону косить.
Несчастливым оказался для кумы номер шесть. Не успела она перья закопать. Месть была коварной и жестокой.
Меня местный забулдыга хозяину у сельпо за бутылку Агдама продал, за что я ему по сей день и благодарен.
Будка со всеми удобствами: отдельный вход, непротекаемая крыша и старый матрас. Самое настоящее собачье счастье.
Нет, цепь не тяжёлая, ошейник не трёт и туго не затянут. Без цепи нам никак нельзя. Временами инстинкт просыпается, будь он неладен. Кудахт-кудахт-кудахт, кудахт-кудахт-кудахт… – вы бы стерпели? Нервы-то не железные.
Блохи жрут, конечно, но не так чтобы очень. Подцепил от заглянувшей как-то ко мне болонки. Кобелёк у ихнего семейства не на высоте оказался, а я как пионер – всегда готов. Теперь бегают со всей деревни, кому совсем невмоготу. Как тут откажешь? Вы от сладкого часто отказываетесь?
Завтра с утра за ёлкой с молодым хозяином пойду. Чтобы малец не потерялся. Я-то свою миску со жратвой за сто вёрст учую, так что при любом раскладе к обеду вернёмся.
Ну и что что рано. Праздника, между прочим, много не бывает.
Когда вернусь, чтобы баллы были уже переведены. Вернусь голодным, а голодного меня лучше не злить, сами понимаете. Заживать потом будет очень долго. Если не верите, спросите у бедолаги, который решил как-то помочиться на моё жилище. Теперь, как тот кобелёк, совсем грустный ходит. Кино из цветного в один миг для него чёрно-белым стало. Так что, верю, надеюсь и жду. Зря, что ли, писал?
Куда баллы отправлять? – Улица Солнечная, третий дом от старого тополя. С красной черепичной крышей, ага. Нет, не на будке черепица, а на доме. Кто на будку черепицу ставит, сами подумайте? Шарику лично в лапы.
Ой-ой-ой, вы маститый автор и на запугивания не поддаётесь. В честь меня, между прочим, шариковую ручку назвали. Так что вы мне должны, не забывайте!
Скорый поезд Память
Внимание! Граждане пассажиры! Скорый поезд «Память» отправляется с третьей платформы. Конечна станция «Юность». Не забудьте прокомпостировать свои воспоминания.
Товарищ, куда это вы с багажом полезли? Таможенный контроль прошли? Что везёте?
Знания и опыт?
Хотите там поделиться? Думаете, в Юности это оценят?
Зря вы такой груз с собой тащите. В молодости это абсолютно бесполезные вещи. Там спросом пользуются исключительно ошибки. Как свои, так и чужие.
