«Окаменевшее время в фонтане зимой —…» Окаменевшее время в фонтане зимой — что может быть лучше? Вода не успела оттаять в последнюю оттепель, став навсегда неживой, т. е. бессмертной, как некогда слово, как память, что потеряли значение, став не у дел — то ли погода такая, а то ли везенье. Голубь замёрзшую воду клюёт, как хотел, не обращая внимание на потепленье. Апрель 25 2013 г. Первая годовщина Мы прожили с тобою целый год. Он не из лучших, может быть, но всё же — уже история, что тянется вперёд, а не наоборот – и тем дороже. У нас в квартире книги и цветы — они повсюду – на полу, на полках, среди других вещей, в которых ты порой не сыщешь, как в стогу иголку, знакомого предмета, как в воде не видно камня, брошенного раньше. Но это лучше, чем вообще – нигде. Без продолжения и без того, что дальше… Мы это время прожили с тобой и, кажется, теперь, когда ты рядом — осталось в прошлом то, что за волной катилось к берегу, не требуя награду и даже похвалу, сметая всё. Мы пережили странные сомненья по поводу и без… теперь своё определив в пейзаже положенье. Апрель 27 2013 г. «Всю ночь переживал за чью-то жизнь…» Всю ночь переживал за чью-то жизнь, что мне приснилась. Бабочка на лампе хлопочет за свою, куда-то ввысь не собираясь, оставаясь как бы в земных пределах, т. е. под замком в моей квартире с лампочкой в обнимку, что где-то там, под белым потолком висит, напоминая паутинку почти живую… Тонкой ниткой свет терзает зрение вольфрамовым свеченьем — и если есть на вымысел ответ, то в этом, может быть, моё спасенье от утром вдруг нахлынувшей тоски, как некой шутки из ночных кошмаров — не чтобы напугать – так, сжав виски, заставить переждать в углу дивана — и ночь, и боль, и свет под потолком, и даже то, что бабочка хлопочет у лампочки, оставив на потом и страх, и боль, что были этой ночью. Апрель 27 2013 г. «…ты замолкаешь, чтобы не сорваться…» …ты замолкаешь, чтобы не сорваться на слабый крик или на громкий шёпот, в кафе, на станции, откуда не добраться в такое время. На перроне топот переезжающих в другое время года, от этих мест подальше – или глубже. Наличие билета – суть исхода со станции – корабликом по луже, ни утонуть в которой, ни уехать куда-нибудь – кафе не отпускает при расставании… Банальная помеха — наличие любви – и каждый знает из отъезжающих, что это неизменно теперь уже, когда спустя полжизни — единственная в жизни перемена — прощание в кафе. И поезд дышит почти что в спину, в рельсах застревая, как в той же луже, что уже просохла. И никого от края и до края. И станция как будто бы оглохла. Апрель 27 2013 г. «Если зеркало мне не врёт…»
Если зеркало мне не врёт, то со смертью не всё проходит. Завершив неземной полёт, крылья сушатся в огороде, точно простыни на ветру после жаркой любовной ночи. Даже если я и умру — жизнь не кончится между прочим, свой воскресный свершив полёт, как перо по листу бумаги, в облаках, где гроза растёт, заполняясь, как брагой фляги, электричеством и дождём, свежим ветром, слезой младенца, перепуганного огнём — никуда от огня не деться… как не выжить в кромешной тьме. Видно, всё-таки, прав Проперций: ничего не кончается, нет, там где слово застряло в сердце. Апрель 28 2013 г. «Река опять замёрзла, как постель —…» Река опять замёрзла, как постель — от одиночества. Стекольщик был не пьяный — на совесть застеклил её. Теперь она, как я в глухом углу дивана, под матовым стеклом – в своём углу, что, может быть, не лучше и не хуже других таких же, но не по нутру такое сочетание, к тому же, замёрз пейзаж по берегам реки, не сохранив былого украшенья. И облака, что были так близки порой – не поспешают с возвращеньем и где-то прячутся, чтоб тоже не уснуть в каком-нибудь углу, за пыльной шторой, тем самым завершив небесный путь — земною жизнью, в закромах которой — уже достаточно. И не перечерпать ладонями застывшую водицу, как не согреть остывшую кровать — после любви, что продолжает сниться. Апрель 29 2013 г. «Боюсь, как в детстве, грома тёмной ночью…» Боюсь, как в детстве, грома тёмной ночью. Он появляется в соседнем переулке и там стоит. И уходить не хочет, как будто ждёт того, кто на прогулку, возможно, выйдет, или на работу, чтобы догнать и в спину три удара — наверняка, не разбирая, что там потом случиться с человеком старым или не очень – будто бы случайно, как по ошибке, обознавшись домом… И в этом, видимо, ещё из детства тайна и страх за близких. И едва знакомых. Апрель 29 2013 г. |
