– Нисколько. У вас есть кетчуп?

– На дверце холодильника. Но не лей его слишком много. С сегодняшнего дня я безработная.

– Но ведь вы не собирались настаивать на своем уходе, правда же?

Сперва чизбургеры и жареный картофель пришлись ей по вкусу. Теперь, когда она вспомнила о том, что ее покинул Алекс и что завтра в газете появится статейка Труитта, еда показалась ей тошнотворной.

– Я в полной растерянности, Джефф, даже не знаю, что делать. Все так запуталось. – Она невесело рассмеялась. – Знаешь, сейчас я завидую тем временам, когда моей единственной проблемой было больное сердце. Теперь же моя личная жизнь рассыпалась на кусочки. Меня грозится убить рокер, которому я спутала все карты. Жадный до чужой крови журналист собирается измазать в грязи мое доброе имя, и я бессильна ему в этом помешать. – Кэт горестно вздохнула и вдруг одарила его ослепительной улыбкой. – Конечно, есть и положительные моменты: через два дня объявится маньяк-убийца и пришьет меня, тем самым избавив от всех моих неприятностей.

– Два дня? Господи Иисусе, я и не думал, что так скоро.

– Время понеслось вскачь с тех пор, как я познакомилась с Циклопом и взялась помочь Патриции и Майклу. Знаешь, эта годовщина моей трансплантации действительно приблизилась как-то неожиданно.

– А мистеру Пирсу так и не удалось разгадать, кто же все таки присылал вам эти заметки?

– Мы с ним прокручивали идею, что это мог быть Циклоп. Но, хорошенько подумав, вычеркнули его имя из списка кандидатур. Он слишком глуп.

– А как насчет Поля Рейеса? О нем что-нибудь слышно?

Кэт когда-то поделилась с Джеффом собранной Алексом информацией о трех несчастных случаях, происшедших незадолго до ее трансплантации. По ее просьбе Доил ходил в библиотеку и нашел там газетные репортажи с подробностями случившегося. В результате в их распоряжении было детальное описание процесса по делу убийцы – Рейеса.

– Алекс все еще разыскивает кого-нибудь из его родственников.

– А как насчет любовника?

– Любовника? – повторила она в недоумении. – Этого я не знаю.

– А что удалось узнать нового о той аварии на Хьюстонском шоссе, где разбилось несколько машин?

– Мне это неизвестно. Я почти забыла о ней. В комнате зазвонил телефон. Кэт, извинившись, подняла трубку.

– Алло?

– Где они?

Ее сердце совершило бешеный скачок.

– Циклоп?

Глаза Джеффа широко раскрылись. Он выпустил из рук чизбургер и так быстро вскочил со стула, что тот завалился на спинку.

– Позвать полицейского? – театральным шепотом спросил он.

Кэт отрицательно покачала головой и сделала ему рукой знак молчать. Она и так с трудом могла расслышать Циклопа сквозь раздававшийся на его конце трубки шум.

– Предупреждаю тебя, сука, лучше скажи мне, где они, слышишь?

– Они там, где вы их никогда не найдете. – Кэт говорила абсолютно спокойно, несмотря на то что ее сердце отчаянно колотилось. – Они в безопасности. Вы больше никогда не сможете причинить им зло.

– Ну, это мы еще посмотрим. Во всяком случае, я всегда смогу найти тебя, не так ли? Я знаю, где ты работаешь и где живешь. Ничего бы такого не случилось, если бы ты не влезла не в свое дело.

– На работе вы меня уже не застанете. Я больше не работаю в WWSA, причем благодаря вам.

– Это еще почему?

– Не стройте из себя недоумка! Хотя, наверное, я слишком многого от вас требую. С другой стороны, вы умнее, чем стараетесь казаться. Только изощренный и хитрый ум мог придумать такую ложь, какую вы сообщили мистеру Труитту.

– Кому-кому?!

– Обозревателю газеты «Свет Сан-Антонио».

– Обозре… кому?! О чем, черт побери, ты там толкуешь? Эй, твой телефон что, прослушивается полицией? И ты тут болтаешь всякий вздор только для того, чтобы я не бросил трубку? Проклятье!

И сразу же раздались короткие гудки.

Кэт еще какое-то время продолжала держать трубку около уха. Наконец она положила ее на место, по-прежнему задумчиво глядя на телефонный аппарат.

– Что он сказал? – спросил Джефф.

– Он… э-э…

– Он сказал вам, где находится? Кэт! Что случилось? Кэт! Ей потребовалось еще несколько секунд, чтобы сбросить с себя оцепенение и осмысленно взглянуть на Джеффа.

– Он все еще мне угрожает.

– Вы имеете в виду, что он угрожает еще чем-то, помимо совращения малолетних?

– Циклоп утверждает, что не имеет об этом ни малейшего представления. Может быть, это покажется странным, но я думаю, что он говорит правду.

Джефф недоуменно покачал головой.

– Не понимаю.

– Я тоже.

– Труитт сказал, что ему звонил Циклоп. Он не смог бы сам выдумать такое имя.

– Вряд ли он что-либо выдумал, – согласилась Кэт.

– В таком случае он что, лжет?

– Нет. Кто-то действительно звонил Труитту. И представился Циклопом.

Лицо Джеффа прояснилось: он начал понимать.

– Но это мог быть кто угодно. Вероятнее всего, тот самый человек, который послал вам все эти статейки.

– Вот именно. Этот человек вездесущ. Мне кажется, он словно живет в моем собственном теле вместе со мной. Он узнает обо всем, что со мной случается, почти одновременно со мной, включая мои отношения с Циклопом. Впрочем, возможно, я слишком тороплюсь с выводами. – Кэт прижала ладони к вискам. – Я больше не знаю, что мне делать и кого подозревать.

– Подождите, Кэт, – сочувственно произнес Джефф. – Давайте взглянем на эту историю чисто прагматически. Предположим, ваш преследователь высосал из пальца всю эту историю с совращением малолетних и позвонил Труитту. Но кто-то же подтвердил его обвинения. Труитт амбициозен и вообще противный тип, но он не произвел на меня впечатление дурака.

– На меня тоже.

– Поэтому я не думаю, чтобы он стал лезть в бутылку, не имея действительно еще одного свидетеля, подтверждающего предъявленное обвинение.

Они обсуждали это то с одной, то с другой точки зрения, пока головная боль Кэт не стала совсем уже непереносимой. Накануне ночью ей удалось поспать всего несколько часов. С тех пор как она проснулась утром, ей пришлось выдержать сначала неожиданное появление Патриции, затем неприятный разговор в кабинете Уэбстера, предательство Билла и, наконец, этот странный звонок Циклопа.

Ее мозг был до краев переполнен информацией, вызывающей отрицательные эмоции; она больше не могла его перегружать.

– Мы ходим по кругу, Джефф, – устало вздохнув, проговорила она. – Прошу меня извинить, но давай-ка на этом закончим. Я хотела бы принять горячую ванну, а затем попытаться уснуть.

– А вы не будете бояться? Я мог бы остаться у вас на ночь в качестве охранника.

– Спасибо. Но сторожевой пес у меня уже есть – припаркован невдалеке от дома.

В дверях Джефф неловко обнял ее.

– Пожалуйста, Кэт, заберите свое заявление об уходе.

– Я его уже подала.

– Но, когда вы отнесли его наверх, мистер Уэбстер уже ушел домой. Оно еще не вступило в силу. Подождите, пока не будет известна реакция на статью Труитта. Может быть, все окажется совсем не так, как мы думаем… Вам нельзя уходить, Кэт. Вы и эта программа – одно целое.

– То же самое мне говорили и в отношении роли Лоры Мэдисон. Этого персонажа давно уже нет в телесериале, а он до сих пор регулярно выходит в эфир каждый день в двенадцать часов.

– Это не одно и то же. «Дети Кэт» – главное дело вашей жизни. Программа слишком важна для вас. Для всех нас.

Она попыталась развеять его озабоченность шуткой.

– Меня не обманешь. Дойл. Ты просто пытаешься сохранить свое рабочее место.

Кэт долго смотрела ему вслед, затем удостоверилась; что полицейская машина без опознавательных знаков все еще стоит на своем месте. Сначала она была недовольна тем, что наблюдательный пост находится в непосредственной близости от ее дома, но теперь от мысли, что ей не придется долго ждать помощи, ей становилось легче на душе.

Циклоп мог вернуться. Он все еще жаждал крови. Но Кэт действительно верила, что он ничего не знал о переданной Труитту сплетне. Закулисная тайная интрига не вязалась с образом Циклопа. Нож – да. Но не такие изощренные уловки.