– Судя по всему, так и было, – согласился эксперт. Детектив Майк Коллинз негромко присвистнул.

– Потрясающее хладнокровие. Выстрелить человеку в спину, когда он упал. Кого-то как следует достали.

– Лют прославился своим умением выводить людей из себя, – заметил Смайлоу. – Перед нами простая задача – найти того единственного, кто это сделал.

– Это был кто-то, кого он знал.

Смайлоу посмотрел на сказавшего это детектива и сделал ему знак продолжать.

– Никаких следов взлома. Никаких признаков того, что замок открывали отмычкой. Либо у преступника был ключ, либо Петтиджон сам открыл ему дверь.

– Ключ от двери нашли в кармане убитого, – доложил второй детектив. – Ограбление не было мотивом, если только вору не помешали. Бумажник лежал в нагрудном кармане Петтиджона, под трупом, и его не трогали. Ничего не пропало.

– Хорошо, у нас есть над чем поработать, – заключил Смайлоу. – У нас нет ни оружия, ни подозреваемого. В этом отеле множество служащих и постояльцев. Кто-нибудь наверняка что-то видел. Так что давайте начнем опрашивать людей.

Когда Смайлоу уже подходил к дверям, один из детективов сказал ему вслед:

– Приближается время ужина. Им это не понравится. На что Смайлоу ответил:

– А мне плевать. – И никто из работавших с ним в этом не усомнился. – А что с камерами наблюдения? – спросил он. Все в «Чарлстон-Плаза» было сделано по последнему слову техники. – Где пленки?

– С ними какой-то бардак.

Рори повернулся к детективу, которого еще раньше посылали проверить систему безопасности отеля.

– Что еще за бардак?

– Вы сами понимаете, беспорядок. Всеобщая паника. Так что на пленки пока рассчитывать не приходится. Их пока не могут найти.

Смайлоу выругался сквозь зубы.

– Тот, кто за это отвечает, пообещал, что пленки скоро будут у нас. Но вы же знаете… – Детектив пожал плечами, как бы говоря: «Что взять с этих штатских?»

– Сообщите мне немедленно, как только они будут в нашем распоряжении. Я хочу сразу же их просмотреть. – Смайлоу обращался к ним ко всем. – Это преступление привлечет всеобщее внимание. Никто не должен говорить с прессой, кроме меня. Держите рот на замке, вы меня поняли? След преступника остывает с каждой минутой, так что давайте приниматься за работу.

Детективы вышли в коридор и отправились опрашивать гостей и служащих «Чарлстон-Плаза». Люди никогда не любят отвечать на вопросы, потому что чувствуют себя в чем-то виноватыми, так что детективам предстояла неприятная и утомительная работа.

Рори повернулся к доктору Мэдисону:

– Сколько времени вам понадобится?

– Парадней.

– К понедельнику у меня будут результаты?

– То есть мои выходные летят к чертям.

– Мои тоже, – Смайлоу и не думал извиняться, он просто констатировал факт. – Мне нужна и токсикология, и все-все.

– Как всегда, – улыбнулся Мэдисон. – Я сделаю все, что в моих силах.

После того как тело унесли, Смайлоу обратился к эксперту из группы по осмотру места преступления:

– Что у вас?

– Нам повезло, что отель совсем новый. Не так много отпечатков, и вполне вероятно, что большинство из них принадлежит самому Петтиджону.

– Или преступнику.

– Я бы на это не рассчитывал, – нахмурился эксперт. – Такой чистоты мне еще не приходилось видеть.

Когда номер «люкс» опустел, Смайлоу прошелся по нему сам. Он лично проверил все, открыл каждый ящик, осмотрел стенной шкаф и встроенный в стену сейф, заглянул под матрас, под кровать, в ящик с лекарствами в ванной комнате, в бачок унитаза. Он искал любую мелочь, что мог оставить Лют Петтиджон и что указывало бы на личность преступника.

Но Смайлоу нашел только Библию и телефонный справочник Чарлстона. Он не нашел ни одной личной вещи – ни записной книжки, ни счетов, ни билетов, ни нацарапанных наспех записок, ни оберток от еды, ничего.

В мини-баре не хватало двух бутылок шотландского виски, но использован был только один стакан, если только убийца не оказался настолько умен, что прихватил свой стакан с собой. Но Смайлоу поговорил с горничной и выяснил, что в номере всегда было четыре высоких стакана и теперь оставалось три чистых.

Если говорить о месте преступления, то оно было практически стерильно, если не считать пятен крови на ковре в гостиной.

– Детектив?

Смайлоу, задумчиво разглядывавший пятна крови, поднял голову.

На пороге стоял полицейский и большим пальцем указывал в коридор:

– Она хочет войти во что бы то ни стало.

– Она?

– Я. – Женщина отодвинула в сторону полицейского, словно это была надувная игрушка, сняла желтую ленту с проема и вошла внутрь. Быстрые темные глаза обежали комнату. Когда она увидела пятна крови, то разочарованно вздохнула. – Мэдисон уже увез тело? Вот черт! – с отвращением констатировала она.

Смайлоу посмотрел на свои наручные часы и сказал:

– Поздравляю, Стефи. Ты побила личный рекорд скорости.

– Я подумал, что вы ждете мужа и детей.

– Когда?

– Когда вы вошли в павильон.

Женщина не попалась на удочку Хэммонда, а лишь продолжала облизывать свое мороженое. Только когда деревянная палочка стала совсем чистой, она произнесла:

– Это вы таким образом пытаетесь выяснить, не замужем ли я? Он придал лицу сокрушенное выражение.

– А мне-то казалось, что я такой хитрый.

– Спасибо за шоколадное мороженое с орехами.

– А вы таким образом не отвечаете на вопрос? Они, смеясь, подошли к деревянным ступенькам, ведущим к пирсу. Он возвышался примерно фута на три над водой. Вода медленно шлепала о столбы внизу под изъеденными непогодой досками. Деревянные скамьи обрамляли пирс по периметру, их спинки служили перилами. Хэммонд повел женщину к одной из скамеек.

На каждом углу стоял фонарь, но лампочки светили неярко и не мешали. Между ними были натянуты гирлянды, такие же, как в павильоне для танцев. Они украшали пейзаж, придавая старому пирсу романтический вид.

Дул мягкий бриз, но его было достаточно, чтобы отогнать москитов. Внизу, в тине у берега, квакали лягушки. На ветвях дубов, с которых свисали ленты испанского мха, распевали цикады.

– Хорошо здесь, – заметил Хэммонд.

– Гм. Странно, что это место никого не привлекло, – Я зарезервировал его только для нас двоих.

Женщина рассмеялась. Последние пару часов они много смеялись, пробуя, не обращая внимания на калории, то, что готовили в палатках, бесцельно переходя от одного продавца к другому. Они полюбовались домашним компотом из персиков и отборной фасолью, поучились обращаться с новинками техники и посидели на мягких сиденьях новых тракторов. Хэммонд выиграл маленького плюшевого мишку, бросая бейсбольный мяч, и подарил ей. А она наотрез отказалась примерить парик, хотя продавщица очень уговаривала ее.

Они прокатились на «чертовом колесе». Когда их кабина остановилась на самом верху и начала раскачиваться, у Хэммонда закружилась голова. Это был один из самых беззаботных моментов в его жизни с…

Он просто не мог вспомнить более беззаботного момента.

Казалось, все нити, крепко привязывающие его к земле – люди, работа, обязанности, – вдруг оборвались. Несколько секунд Хэммонд Кросс свободно парил над землей. Он мог ни о чем не думать, и у него было так легко на душе, как никогда еще не бывало. Он мог радоваться обществу женщины, с которой встретился всего пару часов назад.

Хэммонд вдруг резко обернулся к ней и спросил:

– Так вы замужем?

Она рассмеялась и покачала головой:

– Это уж слишком для хитрости.

– Хитрость – это не для меня.

– Нет. Я не замужем. А вы женаты?

– Нет. Уф, я рад, что мы это выяснили.

Женщина подняла голову и с улыбкой посмотрела на него.

И они больше не улыбались, а только долго смотрели друг на друга. Внешне это были спокойные, тихие минуты, но внутри у них бушевали эмоции.

Для Хэммонда эта минута представлялась одним из тех редких моментов, когда нужно было ловить удачу.