В некоторых лежали полуистлевшие трупы, в одних кишели кольцами змеи самого насыщенного яда, в других ожидали испуганного освобождения тучи мух, комаров, саранчи. Горы тараканов, горсти пауков и скорпионов, а в третьих было ТО, что уму неискушенного непостижимо и найти и измыслить его мог только тот, кто сам доходил до такой ячейки.
В Тюрьмах-без-Дверей спало сознание, а подсознание выдавало то, что таилось в скрытых слоях духа.
- Свернем боязни и не будем заглядывать никуда, иначе быть беде, согласился Дух на взгляд Странника, который прекрасно знал все, ведь тоже был тут... ДАВНО.
Между десятками камер напротив и сквозных шли коридоры, вилявшие лабиринтом с лесенками, спусками, люками, потайными лазами и теми же табличками.
БЕЗ СВЕТА НЕТ ТЕНИ,
БЕЗ ТЕНИ НЕТ ТЬМЫ.
КАК ЛЕГКИЙ ШЕПОТ СНОВИДЕНИЙ
ИЗ ЖИЗНИ ИСЧЕЗАЕМ МЫ.
Старая Тень, опять настигшая двоих, прочла эту табличку и хотела ее уничтожить, но было поздно: они, эти, уже прочли ее. На лице и в фигуре высокого она углядела содрогание от боли и уловила отрывочек мысли о чем-то втором, но так же, как и раньше, она цеплялась руками за камни и ползла за ними, оставив свои дела за далеко до Ворот Потока. Все было сделано и то, чем она сейчас занималась, было лишь сущим любопытством. Она слилась с приглушенным освещением Тюрем и пряталась, куда могла втечь. Она отставала от них, ни о чем не беспокоясь, слыша только топот.
Удар.
- Видишь, что там впереди нас?.. - кивнул в сторону Дух. - Среди воплей этих дрянных бараков я впервые вижу такое...
Там, через шесть или семь камер было необычное.
Из нее лился спокойный, мягкий свет, не умещающийся в тесноте.
Он не был ярким и резким, не расплавленным, скорее он был остаточным явлением после.
- Как странно... - наблюдал редкие лучики Безымянный.
- Идем посмотрим? В любом случае прошли бы мимо нее...
Дух шаркнул и сам испугался своего неосмотрения. Но свет все еще был на месте, чудесное явление не сняло рукой. Как щекочущая нервы тайна, он был. Они заглянули.
- А это не ловушка?.. - опомнился Странник, но они опоздали, посмотрев на то, что теплилось на деревянном лежаке ячейки.
Это был Ангел. Служитель и носитель вселенской доброты и просвещения, общий дух, подчиненный любви всего Древнего и Первого, он иссякал, завернутый в грязные лохмотья. Чтобы не терять и не выдавать небесного блеска своего, он отыскал эту накидку, которую подобным ему противоположным долго нельзя было носить и, как бездомный и обездоленный, он болезненно подрагивал. Неземные облачения и доспехи покрылись узнаваемой коркой Серых Снов, которая точила его; он тускнел и тускнел, вот так скорбно догорающий в Тюрьме.
Рядом в кольце висел факел, зажженный, безусловно, только его содейством. Его знобило, у него дрожали руки, он засыпал, чтобы умереть, уже не сопротивляясь довлеющей Серости.
Это был Ангел. И он посмотрел на серых, насквозь расплавленной стрелой прошив толстые стекла очков Странника.
Он все равно ничего не прочтет.
Он впитал и выжал это, а Дух с восхищением и боязнью живого человека молвил:
- Откуда ты здесь появился? Что с тобою?... - сочувствовал он, заглядывая внимательно ангелу в лицо.
- Я... я занимался тем, чем всегда, - он выдохнул с надсадой - Я следил за человеком, как и подобает Хранителю, но... вдруг образовалась воронка и человек... ну, как бы... умер. Но не самом деле, как это обычно должно происходить, а... словно из него выпили душу. Высосали.
Он упал замертво, и мне ничего не оставалось, как последовать за его искрою в зеленый огонь... пока это все не исчезло, иначе мне бы не успеть...
- Зеленый?
- Да... И вот я здесь... Мне казалось, что отсюда нет выхода. Я нашел это... тряпки, а иначе мой свет заметили бы... все эти. Обитатели. Я поначалу даже подумал, что в Аду. Но вспомнил о Серости, Снах... этой стране.
- И ты думаешь, что то, высосавшее душу у твоего... оберегаемого, может быть здесь?..
- Да, я так предполагаю. Выбросить могло, но логически ничего не остается... У меня был голос..
- Небес?... Здесь, вижу, собрались одни оптимисты, все, кроме меня...
- Да, да, Небес... И он говорит, что там, где-то за Тюрьмой, есть место, где существует растущее средоточие мощи, не близкое Основной массой Серости.
- Ну, не знаю. Не знаю. Тут возможно все, но чтобы настолько... Странно звучит. Ты знаешь, где это место?
- Да, оно за... Черным Океаном.
- Выходит, нам по пути... - вздохнул Дух.
- По Пути... Мы рискуем.
- Мне будет так тяжело там появиться снова...
Глаза Ангела, эти две ядерные звезды, озарили серых. Его взгляд молча молил помочь. Ясность этой святости была могучей. Пусть рушатся миры, а Полюса все те же.
- Сны любят рискующих. К Океану. Пропустит ли Он нас?
И тут Страннику попалась еще одна плитка. В келье Ангела была фраза:
ЕДВА ВО МНЕ,
КАК И ВО СНЕ,
ОСТАЛОСЬ ЧТО-ТО ЧЕЛОВЕЧЬЕ.
НО И ОНО, УВЫ, НЕ ВЕЧНО...
Безымянный схватился за живот. Ему стало очень, очень плохо.
Удар. Удар. Удар...
Оно билось, вылезало. Он едва не перегнулся пополам от приступа. Оставалось одно - покинуть их:
- Сидите так тихо, как только сможете!... - он повысил тон. - Без вопросов... И никуда отсюда!... Никуда!.. - и пропал в проеме.
Дух желал спросить, что за неожиданность: Странник никогда при сущем рядом не покидал его. И сейчас он оставляет. Но, он спиною испытывал... с Ангелом было спокойно, и он остался, так ничего и не проронив с языка. Он посмотрел на соседа и сел с ним рядом.
- Придется немного подождать. Да.
- ... в чем дело? - проснулся из своего забытья Ангел.
- Ничего не возражай, пока мой... друг не уйдет. И не вернется.
- Хорошо. Я полагаюсь всецело на вас. Но время...
Серый ушел за угол и поплелся, еле сдерживая распиравшие его порывы перемен. Боль смешалась с ноющей жаждой и ударами в голове. Он скрылся подальше от комнатки, где ждали они и, упав на колени, а затем и на четвереньки, из последних сил свалился в закуток возле сточной канавы.
- Мы будем ждать его здесь... - обратился успокаивающе Дух. - Пока там.. Давай поговорим, а?..
- У меня почти нет сил...
- Постарайся... Пожалуйста, а не то совсем погибнешь. Давай, я прошу тебя. Или, хотя бы я поговорю, а? Расскажу тебе что-нибудь, - Дух снова воспрял. - Хочешь?
Ангел опустил ресницы.
- Ну, вот и прекрасно. Устраивайся... ну же... Я расскажу тебе о моей жизни... жизнях. Да, о нездешних, далеких жизнях, которые были давно-давно там, где ты... служишь Хранителем Душ. Я вспоминаю, ибо это все, что мне осталось в Снах. Я был тогда ирисом, и бабочкой, и...
Во мраке ворочалось, вырастая, никем Неназванное творение. Почти неизмененная по размерам и пропорциям человеческая форма перевоплощалась во властелина животного мира, тамошнего, на полных правах живущего и правящего у людей и людьми.
Мелко замигали пленкой хитроватые глаза, голые пятипалые ладони и ступни мягко ступили на пол, а чувствительные вибриссы начали изучать окружающее пространство. Все менялось, наползало, резко и быстро превращая серого в самое по приспособленности существо нынешних и ушедших веков. Бесхвостое нечто принюхалось в темноте, показав сдвоенные резцы и, отметив чутьем запахов Духа и Ангела, поспешило, немного царапнув когтями монолиты тюремных переходов, к тому, который сокрушал, приближаясь к ним.
Удар.
Обернувшийся ворчал и вбирал в себя могущество, выдавая острозубой пастью ноты ненасытного желания расправы. Силы вошли в серого с болью и искажением тела, но новый вид поможет не только Пути, но и...
Самоудовлетворению. Он, Он отдал Свою часть на это возмездие Неназванному, и нужно торопиться, пока разлом еще на месте. А тот, что безумно и бездумно ударяет булавой - марионеточный автомат чуждого. Его надо убрать с Пути. Методы, коими это будет сделано - самые разные. Самые трудные. Самые сладкие...
