Ей во что бы то ни стало хотелось выполнить просьбу Игоря, сказанную им мельком: найти нужные ему книги. В последний день зимних каникул Лена увидела это издание на одном из книжных развалов букинистов вблизи Невского проспекта; Но тут же последовало грустное открытие: монография состояла из трех томов. И стоили эти три книги столько, что Лене, чтобы накопить нужную сумму, пришлось бы экономить на школьных завтраках целую четверть. Но книги не будут ждать так долго! Просто сообщить Игорю, что она нашла монографию, было для нее недостаточно. Она хотела сделать Игорю подарок. Лена взяла один из томов и повертела его в руках. Шершавый переплет кремового цвета был слегка загрязнен, но страницы были в приличном состоянии – никаких пометок, пятен, надорванных краев. Строгие формулы не располагали к лирике, но, увидев одну из тех, что Игорь писал на доске, Лена ощутила прилив нежности к этой книге. Она взяла вторую книгу и, положив ее на первую, также бегло пролистала. Старичок продавец в черной кожаной ушанке с опущенными вниз ушами мельком посмотрел на девочку и отошел к другому покупателю. К столику, где стояла Лена, подошли какие-то молодые ребята, наверно, студенты, и скрыли ее от продавца. Тогда, почти не раздумывая, Лена схватила третий том и, зажав под мышкой трехслойный книжный кирпич, сделала шаг в сторону, затем еще один и вот уже почти перешла на бег.

– Девочка, стой, стой! – послышался позади хрипловатый старческий голос продавца.

Уже ничего не соображая, в какой-то отчаянной решимости, Лена рванула изо всех сил, как будто сдавая бег на стометровку. В тот же момент крепкие мужские руки схватили Лену и жестко остановили. Она увидела перед собой людей в милицейской форме. К ним уже подбегал запыхавшийся старичок. Ушанка сползла ему на глаза, и в первый момент он не увидел милиционеров. Когда же он сдвинул шапку на лоб, пред ним предстала бледная, как снег, девушка, которая прижимала к груди книги, как мать в минуту опасности прижимает к себе ребенка.

– Поймали воровку! – победно доложил один из милиционеров. – Будем составлять протокол?

Возмущенный минуту назад продавец внимательно посмотрел на бледное лицо Лены. Оно не было испуганным или виноватым. Напротив, Лена спокойно, даже гордо смотрела поверх толпы, которая уже начала собираться вокруг. Ее горящий взгляд излучал вдохновение и силу. Наверно, именно так шла на казнь гордая Жанна д'Арк.

– Вы ошиблись, товарищ милиционер, – неожиданно возразил старичок продавец и мягко улыбнулся. – Я просто забыл дать девочке сдачу, потому и звал ее. Он порылся в кармане, достал смятый рубль и протянул его Лене.

Лена автоматически взяла жеваную бумажку и вложила ее, как закладку, в один из томов, которые она по-прежнему прижимала к груди.

– А что же ты мчалась как угорелая? – удивленно спросил у Лены один из милиционеров.

Не получив ответа, они отпустили какую-то шутку (милиционеры были молодые ребята) и отправились дальше патрулировать Невский. Поспешил к своим лоткам и продавец, разошлась сразу поскучневшая толпа. Помощница продавца, неповоротливая толстая тетка, издали наблюдала за происходящим, возмущенная поведением наглой девицы. Загипнотизированная злобным взглядом продавщицы, Лена не посмела подойти к прилавку, чтобы вернуть злополучные книги. Пересилив себя, она все же окликнула старого продавца:

– Товарищ продавец, можно вас на минутку!

Тот остановился и повернулся к ней. Лена подошла к старичку, протянула ему украденные книги и, потупив глаза, произнесла:

– Спасибо вам и простите.

Продавец на минуту задумался, глядя на девушку, и медленно покачал головой. Была в его глазах какая-то грусть и умудренность жизнью. Ему и раньше приходилось сталкиваться с книжными ворами. То инженеры норовили стянуть с прилавка технический справочник, то застенчивые девушки незаметно прятали в свою сумочку томики стихов, то интеллигентного вида старушки похищали редкие в советское время книги по самолечению.

Но сегодняшний случай был для старого продавца необъясним: симпатичная девушка попыталась украсть технические книги, действуя с фанатизмом технаря-изобретателя.

– Вот, что милая девочка, – задумчиво сказал старик, – я не знаю, почему ты решилась на сей «подвиг», надеюсь, он будет последним в твоей жизни, а книги… книги оставь себе. Считай, что я тебе их подарил.

Резко повернувшись, он заспешил к своим прилавкам. Лена положила книги в пластиковый мешок и побрела прочь. Она твердо знала, что это первая и последняя кража, совершенная ею. И еще она поняла, что для достижения цели не все средства хороши. И, как это порой бывает, преступная ошибка и глубокое раскаяние стали новой точкой отсчета в ее жизни. С того момента в характере Елены появился зародыш твердости. Но прошли годы, прежде чем это свойство в ней развилось.

Естественным следствием ее раскаяния было то, что она так и не смогла подарить Игорю нужные ему книги. Злополучные томики буквально жгли ей руки. Нет, она не сможет подарить любимому человеку, такому чистому и возвышенному, эти грязные книги. Чуть позже она заехала в Электротехнический институт, отыскала там библиотеку и тайно оставила на крайнем столике дефицитный трехтомник.

Стали эти книги достоянием библиотеки или неожиданной находке порадовался какой-нибудь студент, Лена никогда не узнала.

Нетерпеливый звонок в дверь прервал воспоминания Елены. Так обычно звонила Женька. Елена быстро сунула дневник мужа в свою сумочку – будет завтра дорожное чтиво – и пошла открывать дверь. Взглянув в дверной глазок, она увидела улыбающуюся дочь. Елена открыла ей и демонстративно взглянула на наручные часы, которые показывали без четверти двенадцать.

– Что ж, молодец, явилась досрочно, – похвалила она дочь.

Волосы Женьки были пропитаны запахом никотина. Курила дочь или находилась в прокуренном помещении, Лена допытываться не стала, так как не была уверена в искренности ее ответа. Главное, девочка цела и невредима и даже возвратилась в положенное время.

Рабочая неделя началась для Елены с посещения завода. Производственники редко давали рекламу.

Большинство цехов сейчас простаивало, так как не было сырья и потребителей, способных оплатить заказ. Поэтому Елена шла на предприятие с некоторой опаской – оплатят ли там вызов агента.

Накинув на голову капюшон серого пальто и спрятав замерзающие руки в карманы, Елена брела вдоль бесконечных бетонных заборов, которые унылой стеной возвышались по обеим сторонам безымянного проезда. Изредка монотонность этой стены нарушалась приземистыми строениями – проходными многочисленных заводиков, управлений, баз и складов. Лена подходила ближе, чтобы расшифровать очередную аббревиатуру, видную издалека, – все эти СМУ, РУ, ЗЖИ, ЗПТО, – и не пропустить среди них нужное ей название. Облегчить поиски – спросить дорогу у кого-либо – оказалось невозможно; хотя уже рассветало, вокруг было полное безлюдье, даже одиночки-рабочие по пути не встречались.

Задумавшись, Лена чуть не провалилась в яму: на дороге был разворочен асфальт. Но идти ей в любом случае оставалось недолго: впереди, метрах в пятидесяти, был виден тупик.

В этом тупике и оказался завод, который она искала. Елена вошла в маленькую будку проходной, откинула на спину капюшон и предъявила вахтеру свое агентское удостоверение. Тот без особой проверки пропустил ее, попутно объяснив, как добраться до нужного ей цеха. Лену уже почти не удивляло безразличие охранников к «пришельцам». В немногих оставшихся государственными предприятиях воровать уже было нечего. Неработающие цеха охранялись чисто формально. Сборочный участок Елена нашла сразу. В пустынном цехе, в конце длинного неподвижного конвейера, сидел начальник. Он громким, хрипловатым голосом выкрикивал угрозы и ругательства вроде бы в пустое пространство.

Удивленная Лена приблизилась к нему. Начальником оказался плотный мужчина средних лет в синем ватнике, накинутом на плечи. В цеху было прохладно. Впрочем, начальник, как оказалось, говорил в микрофон, вмонтированный в пульт управления.