- Он расплывается, исчезает. Он все время сливается с этим городом.

Главный пристально посмотрел на следопыта. Тот отвел глаза, но страх все же успел мелькнуть в них.

Они все так же медленно двинулись по дороге к центру города.

Беглец не спешил. Он стоял на площади и вспоминал.

Вот здание из польского кирпича - темно-красное, неоштукатуренное. Городская почта - одно из самых старых строений. Оно излучало строгость и дисциплину - необходимые качества хорошей почты. В детстве Лагдан испытывал трепет, находясь здесь. Внутри был холодный каменный пол и гранитные стоики по периметру центрального зала. И там всегда висел запах сургуча - он намертво впитался в холодную броню камня. Скрипучие двустворчатые двери дребезжали каждый раз, когда очередной посетитель входил в зал. Лагдан был уверен, что они и сейчас издают тот же скрип. И еще он знал, что почта не такое уж и официальное строение. Он помнил, что когда в детстве уходил отсюда, держась за родительскую руку, ему казалось, будто почта на миг приобретает печальный вид. Она была романтиком, эта почта, только об этом, кроме Лагдана, никто и не догадывался.

Центр был близок, когда следопыт вздрогнул и поднял руку судорожным жестом, словно защищаясь от чего-то. Главный рывком остановил машину.

- Все, - сказал следопыт, бледнея, - назад! Надо убираться отсюда! Я перестал их чувствовать! Их нет!

- Тихо, - проговорил главный еле слышно, - тихо. Еще немного, мы их найдем потом. - Он медленно тронулся вперед.

- Нет, - сказал следопыт, - мы не найдем их. Мы никогда не найдем их.

А вот желтое маленькое строение, примостившееся на самом краю площади, у обрыва. Его главной особенностью считалась одна из стен - полукруглая, нависающая над самой рекой. Среди зданий центральной площади оно выделялось своей легкомысленностью. Где ж такое видано, чтобы у квадратного дома была полукруглая стена? И огромная вывеска с изображением перекосившихся часов! Тут помещалась часовая мастерская. Этот факт не спасал маленькое здание от удивленно-негодующих взглядов; консервативное большинство не желало мириться с такой вольностью, как злосчастная круглая стена. Но Лагдан знал, что маленький желтый домик - прирожденный бунтарь, и его только веселит всеобщее неодобрение. Проходя мимо, Лагдан всегда ощущал веселость, излучаемую этим изгоем. А грозная река? Она словно бы и не пугала малыша, и в детстве у Лагдана зародилось подозрение, что желтый упрямец как-то сотрудничает с рекой. Но и это свое открытие он сохранил в тайне.

На центральной площади было так же пустынно, как и во всем городе. Они неслышно подъехали и остановились. Они увидели его сразу же. Человек в помятой одежде, с исцарапанным лицом и отрешенным взглядом. Он стоял, прислонившись к перилам моста. Когда они появились, он улыбнулся.

- Боже мой! - проговорил главный. - Вот он. Мы нашли его.

Автомобиль с преследователями появился с той стороны города, где находились Дворец культуры и мемориальный комплекс. Он тихо въехал на площадь и остановился рядом с обувным магазином. В этом магазине Лагдан часто бывал, В детстве обувь рвется быстро, и всякий раз, как возникала необходимость в обновке, он с родителями приходил сюда. Лагдан помнил запах обуви, который висел в этом магазине, помнил стеллажи, уставленные ботинками и сандалиями. Сколько всего пережил он, расхаживая в ботинках из этого магазина!..

Он взглянул на автомобиль. Он не понимал; чего они ждут. Утро вот-вот должно было перейти в новую стадию. Город звенел от напряжения. Еще несколько минут - и он проснется. И появятся люди, заспешат по улицам...

Главный медленно протянул руку к замку дверцы. Другая легла на холодную сталь оружия.

- Сейчас я сделаю это, - проговорил он, ни к кому не обращаясь.

Следопыт побледнел, как полотно. Его лицо превратилось в неподвижную маску. Внезапно маска ожила.

- Не двигаться! - прохрипел следопыт. - Мы сейчас погибнем!

Главный застыл. Его руки дрожали крупной дрожью. Пот струился по лицам двух людей в машине.

- Назад, - сказал следопыт чужим голосом, - медленно назад.

Главный положил руки на колени.

- Назад, - прошептал следопыт.

Главный, словно в забытьи, стал сдавать назад.

Они оставили перед собой обувной магазин. Затем пропала из виду центральная площадь. Они осторожно развернулись.

Они пребывали в оцепенении. Кровь еле-еле струилась по их жилам. Страх сковал их.

- Дерьмо! - выругался главный. - Весь этот город сплошное дерьмо. - Он вытер руки о костюм, затем провел рукавом по лицу. - Будем ждать их?

- Их незачем ждать, - проговорил следопыт, - их нет.

- Какого черта! Они где-то здесь, в этом проклятом городе.

- Да, где-то здесь, - согласился следопыт, - но мы их не дождемся, они пропали.

Главный устало положил голову на руки. Он верил своему следопыту. Он верил ему уже много лет и никогда не жалел об этом.

- Нам повезло, - сказал следопыт, - он отпустил нас. Я не знаю, почему, но он нас пощадил.

- Город? - спросил главный.

- Город.

- А остальные?

- Он что-то сделал с ними. Не знаю... Их нет в этом мире... Клянусь, их нет больше. Я их не чувствую.

- Они могут появиться?

Следопыт отрицательно покачал головой.

- Тогда это конец, - сказал главный. - Мы больше не сможем работать.

- Мы живы, - сказал следопыт. - Нас пощадили.

Они стремительно покинули город. Они неслись изо всех сил, чтобы скорее оставить эту планету.

Когда они взлетали со старинного космодрома, главный в который раз выругался. Следопыт пожал плечами и уставился в иллюминатор.

Лагдан видел, как они уехали. Он понятия не имел, что произошло. Он только почувствовал, что опасность миновала.

Осталась усталость. Он крепче ухватился за поручни, перегнулся через них и с наслаждением плюнул в реку. Много раз в детстве, стоя на мосту, он мечтал сделать это. Но боялся - река пугала его. А теперь он ничего не боялся. Он каким-то образом понял, что в этом городе с ним не может произойти ничего плохого.

Он пошел к своему дому, а город все не просыпался. Он опоздал в это утро с пробуждением, Когда же город, наконец, проснулся, Лагдан спал в своем доме и ему снилось детство.