Я поднял с земли и показал кроличью тушку:

– Здесь хватит на всех. Отрезай любой кусок, какой хочешь.

– Вы очень любезны. В своем время мы с вами жили впроголодь, верно?

Я напомнил Свону, что он втихаря покупал для себя дополнительную пищу, когда мы останавливались в трактирах или в деревнях. Злиться на него было легко – очень легко, честно говоря. Может даже, он злился на нас точно так же, как мы злились на него. Вообще-то я понимал Свона. Он все еще ходил в оруженосцах, хотя многие становились рыцарями и в более раннем возрасте.

Например, я.

Он отошел от костра, чтобы срезать ветку. А вернувшись, принялся жарить вторую заднюю ногу.

– Я мог бы съесть мясо и сырым, как делает ваше чудовище, сэр Эйбел. Но я все-таки человек и потому предпочитаю есть прожаренное мясо.

Я молчал, понимая, что он пытается разозлить меня.

– Мне следовало сказать «как ваш огр». Он мне не нравится.

Я повернул свой вертел.

– Я сладко спал, пока меня не разбудил запах крольчатины. А вы спали хоть сколько-нибудь?

Я ответил отрицательно.

– Потому что вы боитесь спать, когда вас не охраняют вас пес и ваше чудовище. Верно? Вы боитесь, что я прирежу вас во сне.

– Меня уже однажды резали, – сказал я.

Свон поджал губы.

– Но не я.

– Не ты.

– Позвольте мне сказать вам одну вещь, сэр Эйбел. Я знаю, вы не поверите, но мне хотелось бы сказать. Я не прирежу вас – во всяком случае, во сне. А вот ваш ручной огр однажды набросится на вас, спите вы или бодрствуете.

– А ты станешь меня защищать, коли такое случится?

– Как мне следует отнестись к вашему вопросу? Должен ли я ответить утвердительно, чтобы вы хорошо отозвались обо мне, когда мы вернемся в замок?

Я помотал головой.

– Тебе следует отнестись к вопросу серьезно, вот и все. И ответить на него честно, хотя бы самому себе.

Я пытался снять мясо с вертела, не обжигая пальцев, а когда снял, откусил кусок. Оно было достаточно горячим, чтобы обжечь мне язык, и жестковатым. Но страшно вкусным.

– Вы всегда говорите правду. Верно?

Я сидел с набитым ртом, но отрицательно потряс головой.

– Я знаю, вы стараетесь произвести впечатление кристально честного человека. – Он указал на меня пальцем. – Но уже сами такие попытки сродни лжи.

Я прожевал и проглотил.

– Конечно. Раз уж ты проснулся, пойди взгляни на лошадей.

Он пропустил мои слова мимо ушей.

– Вы сказали его светлости, что водили сэра Равда и меня по лесам близ Иррингсмаута. Еще одна ложь.

Мы оба вздрогнули, услышав неподалеку пронзительный крик какого-то животного. Свон глубоко вздохнул и ухмыльнулся:

– Ваш ручной зверек еще кого-то убил.

Я обошел вокруг костра и ударом ноги повалил Свона на землю.

Вероятно, он задел Поука, когда упал, поскольку Поук резко сел и уставился на Свона, часто моргая и протирая глаза.

Я поднял вертел, выроненный Своном, и отдал Поуку.

– На, держи. На мясо налипла зола, но это не страшно.

Потом я подошел к нашим вещам, сваленным в кучу, и взял свой лук и стрелы.

Свон сел. (Вероятно, он подумал, что я уже ушел – после последней встречи с Баки я обнаружил, что порой становлюсь почти невидимым.) Он осторожно потрогал челюсть сбоку, куда пришелся удар.

– Вы сами напросились, – сказал Поук.

– Мне следует отрубить этому плебею голову, – сказал Свон, и я немного отступил назад. Я не хотел убивать малого, но знал, что придется, коли он меня увидит.

Поук рассматривал мясо, которое я дал ему. Он решил, что оно недостаточно хорошо прожарилось, и стал держать вертел над огнем.

– На вашем месте я бы не пытался, сэр.

– Я человек благородного происхождения, а человек благородного происхождения мстит за любые обиды, ему нанесенные, – упрямо сказал Свон.

– Вы сами напросились, – повторил Поук, – а значит, все справедливо.

– Ты не знаешь. Ты спал.

Я повернулся и двинулся прочь. До меня донесся приглушенный расстоянием голос Поука:

– Я знаю его, сэр, и я знаю вас.

– Я убью его!

И уже совсем тихо:

– Если бы я думал, что вы говорите серьезно, сэр, я бы сам вас убил.

Если бы я знал, куда направлялся, когда отошел от костра, то сказал бы тебе. Но дело в том, что я сам понятия не имел. Я хотел оказаться подальше от Свона и подальше от Орга. Вот и все. Я хотел найти место, где смог бы отдохнуть и собраться с мыслями прежде, чем снова общаться с ними. Я мог бы развести костер там, где остановился, но в темноте пришлось бы долго возиться, а я валился с ног от усталости, и тогда было совсем не холодно, даже по ночам. Полагаю, дело происходило в конце июня или в начале июля, но точно не знаю.

Так или иначе, я просто поплотнее закутался в плащ и лег на землю. Я даже не снял сапоги, о чем позже узнал от Ури с Баки. Они нашли меня там спящим, как и Гильф, который вернулся к нашему костру и выследил меня по запаху. Все трое охраняли меня всю ночь, неведомо от какой опасности.

Когда я проснулся, солнце стояло высоко и сияло ярко. Едва я открыл глаза, Гильф принялся лизать мне лицо. Он явно с нетерпением ждал такой возможности, и он делал так только в тех случаях, когда считал, что меня нужно хорошенько встряхнуть. Я сонно ухмыльнулся и сказал, что со мной все в порядке, а когда пес ничего не ответил, я понял, что мы с ним не одни.

Баки махнула мне рукой, поймав мой взгляд, и Ури сидевшая рядом с ней в тени дерева, тоже помахала.

– Мы опасались, как бы с вами чего не случилось, господин. Мы все трое боялись за вас.

– Спасибо.

Я поднялся на ноги и огляделся по сторонам, нет ли поблизости какого ручья, где я мог бы напиться и ополоснуть – лицо, а возможно, даже искупаться нагишом, когда девушки уйдут. Но никакого ручья я не увидел, а потому спросил, где мне найти Поука и Свона.

– Я не знаю, где они сейчас, господин, – сказала Ури. – Но мы с Баки поищем их, коли вы прикажете.

– Гильф, наверное, знает, – предположила Баки, но пес помотал головой.

Ури подплыла ко мне – прелестная девушка, тоненькая до невозможности, темно-красная, но полупрозрачная в свете солнца. (Представь, будто ты видишь обнаженную девушку с медно-красной кожей сквозь матовое стекло.)

– Почему вы ушли в лес один, да еще ночью? Безусловно, вы поступили глупо.

– Было бы глупо оставаться там. Здесь где-нибудь поблизости есть вода?

– Нет, – сказала Ури, – в радиусе лиги или даже больше.

Но Гильф кивнул.

– У вас была вода на месте вашей стоянки, – указала мне Баки. – В бутылках.

– Если бы я остался там, мы со Своном подрались бы, – объяснил я. – Вдобавок я понял, что Огр кого-то убил, и хотел посмотреть, кого именно.

– О, это мы знаем, – сказала Баки.

– Мула, – сказала Ури. – Какая-то женщина ехала по дороге на муле, и Орг набросился на него. По-моему, он не собирался убивать женщину.

– Но она считала иначе.

– Мул встал на дыбы и сбросил ее. Потом Орг накинулся на него. Именно крик мула вы и слышали.

– И он сожрал мула. Частично, во всяком случае.

Я на мгновение задумался.

– А женщина спаслась?

– Да.

Тут на солнце наплыло облако, и Баки подступила ко мне, теперь совсем похожая на живого человека из плоти и крови.

– У нее был меч, но она им не воспользовалась. Я не виню ее за это. Кому захочется сражаться с Оргом темной ночью?

– Мне, – сказал я. – Во всяком случае, я сражался. Возможно, когда-нибудь мне снова захочется помериться с ним силами. Судя по всему, вы не знаете, где он сейчас?

Обе одновременно помотали головами.

– Тогда разыщите его. Или найдите Свона и Поука. Когда вы найдете хоть кого-нибудь, вернитесь и сообщите мне.

Они растаяли в воздухе.

– Ты сказал, что знаешь, где тут вода, – сказал я Гильфу. – Это далеко?

Он потряс головой:

– Славный пруд.

– Пожалуйста, отведи меня туда.