Он кривит лицо в презрительной ухмылке.

- Это что? Бритни Спирс?

- Ну, хотя бы.

- Ах, извини, - как будто спохватывается он. - Я и забыл, что спорить с девушками бессмысленно. Многие вещи они просто не способны понять.

- Это какие такие вещи? - начинает возмущаться Вика.

- Разные, - уклончиво отвечает он. - Они от природы не наделены даром понимания. Почувствовать что-то - это да. Это они могут. Но понять никогда.

Как ни крути, нет у Влада с Викой того, что принято называть "духовной близостью". Нет ни общих интересов, ни увлечений.

Но когда он обнимает её, и его губы встречались с её губами, всё это становилось неважным. Тогда ей плевать на то, какую музыку он слушает, какие книги читает. Ей всё равно, во что он верит, а в чём сомневается. Она и себя почти не чувствует. Она растворяется в чёрном, мерцающем редкими звёздами, космосе, и ей не хочется ни помнить о прошлом, ни знать своего будущего.

- Ну, как тебе Жирафа? - спросила его Вика на следующий день после спектакля.

Он пожал плечами, но она молчала, ожидая ответа.

- Противная, правда?

Влад вспомнил о том, как Олеся говорила: "Позвоним ей во время антракта. И правда, было бы жалко пропустить мюзикл. Она так хотела на него пойти... Хотя бы будет, что ей рассказать..." Вспомнил, как люди - и мужчины и женщины - оглядывались ей вслед. Вспомнил, какое растерянное у неё было лицо, когда она увидела мужчину по ту сторону стекла.

- Ты почему молчишь? - прервала его раздумья Вика.

- Знаешь, что самое смешное? - медленно проговорил он. - Она мне понравилась.

- Как понравилась? - ревность зашевелилась в её душе. Ну и что, что она его не любит, это ничуть не мешает ей ревновать. - Она тебя старше чёрте на сколько!

- Да не в этом смысле! - он посмотрел на неё с упрёком. - Она хорошая, вот что. И она о тебе волновалась.

- Подумаешь - волновалась! Это она специально. Хотела показать, какая она сердобольная. Но только я на такие фокусы не поддаюсь.

Влад пожал плечами.

- Она не похожа на врушку.

- Да никто не похож! - горячилась Вика. - Все обманщики с виду такие милые и обаятельные, так и хочется им поверить.

- Такие как ты? - тихо спросил он. Не хотел обидеть, а просто спрашивал. И в его голосе промелькнула лёгкая тень упрёка и разочарования.

Вика даже не нашлась, что ответить. Да, ей приходится врать. Но разве она делает это для себя? Она хочет, чтобы всем было лучше. И папе, и маме, и даже этой несчастной Жирафе, которая обязательно будет страдать, потому что рано или поздно почувствует, что заняла чужое место.

- Ты жалеешь, что мне помог? - спросила Вика, уже догадываясь, каким будет ответ.

- Жалею, - кивнул Влад. - Не думаю, что действительно тебе помог. А то, что расстроил двух хороших людей - это точно.

- А, значит, я плохая? - с вызовом спросила Вика.

Влад внимательно посмотрел на неё, как будто увидел впервые.

- Не знаю, Вика. Не знаю. - Он задумался, тщательно подбирая слова. Ты - разная. Но в любом случае, я был дураком, что пошёл у тебя на поводу. Даже не знаю, почему поверил, что твой отец встречается с каким-то чудовищем.

"Зато я знаю, - со злостью подумала она. - Когда ты рядом со мной, ты ни черта не соображаешь, вот почему!"

- Если ты такой совестливый, можешь хоть сейчас пойти к моему отцу и рассказать правду! Пусть он узнает, как ему не повезло с дочерью.

Влад покачал головой.

- Я не сделаю ничего, что могло бы задеть тебя, - сказал он. - И к тому же, у меня есть надежда.

- Какая надежда? - подозрительно спросила она.

- Я надеюсь, что ты сама ему всё расскажешь.

Вика расхохоталась деланным, недобрым смехом.

- А вот этого они не дождутся! - выкрикнула она. - И ты! Ты тоже не дождёшься!

Вика больше не казалась ему красивой. Её черты, как будто расплавились от крика: сузились глаза, расширился нос, скривились губы...

- Ты мне больше не нужен! - Она прочитала в его глазах, что выглядит дурно, и ей захотелось разбить своё отражение ударом руки. - Всё! Вот и сказочке конец!

- Как скажешь, дорогая, - эту фразу он когда-то услышал во второсортном фильме, и она ему очень понравилась своей оскорбительной вежливостью. Поэтому он со вкусом повторил ещё раз: - Как скажешь, дорогая.

Такие слова не произносятся по заказу

Теперь папа был в полном её распоряжении: приходил домой сразу после работы, никуда не уезжал на выходные, почти не разговаривал по телефону. А то, что он был подавленным и печальным, мало заботило Вику. "Это пройдёт, говорила она себе. - Лучше он погрустит месяц, зато потом будет счастлив. А Жирафа могла отравить ему всю жизнь".

А мама всегда была рядом, - Вика почти физически чувствовала её присутствие, - и помогала ей во всём.

- У меня не было другого выхода, - говорила Вика, обращаясь к чёрно-белой фотографии в рамке. - Если бы не я, Жирафа вошла бы в этот дом. Мы ведь не могли этого допустить?

- Да, - слышала она глухой, но отчётливый голос у себя в голове. - Мы ни на кого не нападали. Мы оборонялись. А когда защищаешь свой мир, все средства хороши.

- Но он такой грустный, - пожаловалась Вика. - Он почти не разговаривает. Приходит домой и включает телевизор, а потом скачет с программы на программу, ни на чём не может остановиться. Я за него даже как-то опасаюсь...

- Это пройдёт, - успокаивала её мама. - Говорят, любое увлечение проходит через три месяца. Подожди ещё немного, и он снова будет улыбаться.

- Я подожду, - соглашается Вика. - Ничего не поделаешь, буду ждать.

- Ты поступила правильно, - сказала мама. - Ты поступила хорошо.

- Да? - неуверенно переспросила Вика. Впервые она усомнилась в маминых словах. - Но если я поступила хорошо, тогда скажи, почему мне так плохо?

На это портрет ничего не ответил. Изображение мамы застыло с лёгкой улыбкой на губах. Разговор был окончен.

А Влад больше с Викой не разговаривал. В школе здоровался, если сталкивался лицом к лицу, и сразу - в сторону. Глазами старался не встречаться, и вообще, вёл себя вызывающе.

- Всё ещё злишься? - Она подкараулила его у выхода из школы, чтобы он не смог пройти мимо.

- Нет, - Влад нервно посмотрел на часы, всем своим видом показывая, что очень торопится. - С чего ты взяла?

Вика смутилась и покраснела. Ей было неловко, что она подкараулила его, а теперь пристаёт с дурацкими расспросами. Это называется "бегать". Про таких, как она, говорят: "Она за ним бегает".

- Ну, мы больше не разговариваем, - она замялась. - И... ты не звонишь, и мы никуда не ходим... Продолжать?

- Нет, - он невольно улыбнулся. - Продолжать не обязательно.

- А я, между прочим, по тебе скучаю.

Сказала, и сама удивилась.

- Я тоже, - сказал он, и она довольно заулыбалась.

- Тогда почему?

- Потому что один из нас отвратительно себя вёл, - сказал Влад. - И говорил во всех отношениях неприятные слова.

- Так пускай он возьмёт эти слова обратно, - предложила Вика. - И тогда всё снова будет хорошо.

- А он согласен?

- А мы его и спрашивать не будем. Ты торопишься? - ей хотелось перевести разговор на другую тему, чтобы не пришлось извиняться, - этого никто не любит.

- Нет, - он автоматически снова посмотрел на часы и перевернул их циферблатом на запястье. - Теперь не тороплюсь.

Она радостно рассмеялась.

- В ответ на любой вопрос ты говоришь "нет". У тебя какая-то страсть к противоречию. Мистер Нет, вот ты кто.

- И вовсе нет, - сказал "нет" и сам ухмыльнулся. - Разве ты сама не чувствуешь, что слово "нет" звучит гораздо слаще, чем "да"?

Они хотели просто погулять, но ноги сами принесли их в "Капакабану", кафе неподалёку от школы.

- Всё-таки в "Капе" хорошо, - сказала Вика, откидываясь на спинку стула. Перед ней стояла чашка чая и блюдце с миндальным пирожным, перед ним - чашка кофе и бутерброд с сыром. - Многие говорят, что это - ужасное место из-за того, что здесь так накурено. А по мне - "Капа" лучше любого ресторана.