Андрей Васильевич хохотнул, поглядывая на своего онемевшего главного бухгалтера.

К пустующему залу, где проходила молодёжная конференция, подошли двое мужчин. Один прошёл в зал, другой – закрыл за ним дверь и закурил сигарету.

Вошедший обошёл зал, разглядывая оставленные вещи… Взгляд его остановился на двух сумках, стоящих возле кресел семинаристов. Открыл сумки и усмехнулся, увидев что обе наполнены книгами.

Прошёл к месту Василисы и взял из кучи её вещей какую-то изящную коробочку и салфеткой, принесённой с собой в целлофановом пакете, старательно протёр, убирая отпечатки пальцев. Оставшись удовлетворённым достигнутой чистотой, он подошёл к сумкам и в одну из них опустил вещичку, раздвинув книги, чтобы ушла под них.

Вышел из зала. Оба ушли, удовлетворённые проделанным.

– Слушаю Вас, и должен отметить, очень всё интересно, – сказал Айдаров. – А почему не пишете про всё это в прессе, не говорите по телевидению?

– Корпоративная цензура не пропускает. Мешаем концентрации капитала, как доказывал нам Евгений Николаевич.

– И я считаю, – заявил твёрдо Андрей Васильевич. – Концентрация капитала спасёт нас. Пользуйтесь, пока кризис! В такое время и делается капитал. А добра всем хватит, если порядок навести.

– Папа, кризис не от излишков добра, – заметил Богдан.

– Потому и говорю про порядок.

– И каким вы его видите? – спросил Сергей.

– Железным!

– Как у Гитлера был, или как у Сталина?

– Ну… Зачем такой-то?

– А какой?

Андрей Васильевич задумался на момент: а надо ли отвечать мальчишке? Что он понимает, умник желторотый. И не говорить уже не мог, так как привлёк к себе общее внимание.

– Скажу сейчас. Элитный! Знаешь, что это?.

– Олигархи всех стран, объединяйтесь! – произнёс Сергей в образовавшейся тишине. На него взглянули все: старшие – с осуждением, молодёжь – с восхищением. И, воодушевлённый этим, он бросил как вызов на дуэль. – Сообща построим корпоративный капитализм благоденствия народов. Верхам – бублики, низам – дырки от них.

– Во-от! Чтобы не было «дырок», и нужна крепкая власть.

– В целом вы имеете её, – заметил Виктор Иванович. – Суть в частностях… Ранний капитализм базировался на производстве продукции для потребительских нужд населения, а нынешний, как более «прибыльный», развился на финансовых спекуляциях. Когда не надо думать о сырье, о затратах на производство… Прибыль получали манипулируя деньгами, делая деньги из денег. Финансовые спекулянты перехватили у вас власть и похоронили капитализм! Что и подтвердил мировой кризис.

Савранов, и Рябчинов понимающе переглянулись. Такой поворот мысли восхитил и Богдана, бросившегося в спор:

– Значит, есть ресурс развития капитализма! Если заняться вновь производством.

– Хорошая тема, Богдан. Для продолжения нашей дискуссии, – поднялся из-за стола Виктор Иванович. – Большое спасибо за обед. Всё было очень вкусно. И интересно. Но нам, как видите, уже не терпится продолжать нашу дискуссию.

Дружно поднималась и молодёжь. Благодарили, откланивались. Старшие – благосклонно кивали.

Закрылась дверь. Улыбки родителей трансформировались в вопрошающие гримасы недоумения и обид.

– Ну и ну!?.

– А моя-то, моя?

– Да и я не узнаю… И где только нахватались?

– Но в целом-то… Понимают. Их ждут «Великие дела», – кольнул Рябчинова Андрей Васильевич.

Василиса первой вошла в конференц-зал. Села в кресло и пригорюнилась от пришедшей мысли, что это и всё, что она умеет – шустрить. И ничего-то не знает, не понимает, как входящие в зал ровесники брата. Громко смеются, рассаживаясь. О чём-то спорят. И зачем ей слушать про какой-то кризис? Думать о спасении? Кого? Чего?

Виктор Иванович тоже размышлял, глядя на молодёжь. После обеда и неформального общения отношения сторон приобрели явно примиряющий оттенок. Утром олимпийцы не скрывали высокомерия: «мы – элита», а семинаристы отвечали «толпарям» снисхождением всезнаек. Сейчас уже отношения поменялись. Шутят и смеются. И даже рассевшись по противоположным сторонам стола для идейной борьбы, они воспринимались уже единой группой, озабоченной общими проблемами.

– Продолжим. Итак, кризис! Человечество разделилось на две половины: одни стоят за незыблемость капитализма, обеспечивающий им благополучие. Другие – против капитализма, усиливающий их эксплуатацию. В итоге – застой, чреватый взрывом. Что предложите, господа олимпийцы, приемлемого вам и нам?

Ответом было прежнее молчание.

– Тогда вспомним. Мы уже говорили о смене формаций: рабовладение – на феодализм, феодализм – на капитализм. В силу каких объединяющих идей они произошли?

– Богаче жить, – первой ответила Василиса.

– Да, – кивнул Виктор Иванович. – Всем хотелось жить лучше.

– И сейчас хотят, – сказал Семён. – Только у одних это получается, а у других – нет.

– И с этим согласен, – сказал Виктор Иванович. – Все хотели капитализм, и – получили его. Прогресс налицо! Но масштаб кризисов возрастает. Если раньше были они государственными, потом – межгосударственными, то последние два века – мировыми! В итоге – две мировые войны. И вот новый кризис. Глобальный!…В условиях накопленного атомного оружия этот кризис капитализма не спасти войной. Она будет последней для всего человечества. Это осознаётся вами?..

– Испугать, чтобы убедить? – спросил Семён, глядя на Виктора Ивановича. – А я не боюсь. И кризис этот смешон. Подумаешь, напечатали лишних бумажек. Потратят дураки, и за новыми прибегут: дайте, только побольше! И всё установится без войн и революций. И вообще, – после экспериментов СССР – менять капитализм на социализм даже в России не найдётся критической массы дураков. Сами же говорили, что вы – уходящее поколение, а мы…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.