Под хмельком... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вот уже и домой двинулись.
Запрягают лошадей, запрягают волов...
-- Домой...
Потянулась пестрая змея от реки Псла в степи... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Оживает "точок".
Это там, где лошади... Отвязывают от возов лошадей и выводят на дорогу между рядами возов. "Тонок"...
-- Эй, охотники менять, налетай!
-- Кому буланую?
-- Кто серого возьмет?
-- Берегись!
-- Н-н-о! Н-н-о!
-- Берегись!
-- Говори! Го-во-ри!
-- Бац! Бац! Бац!
Посреди "точка" уже "матери", "матери", "матери"... Ибо немало уже таких, что хлебнули... Намагарычились...
-- Бац! Бац! Бац!
-- По-о-о-берегись!
Агония...
Еще час, и ярмарка затихает...
"Точок" пуст... Барышники, кому поближе к дому, запрягают лошадей...
Кому далеко -- собираются ночевать...
Ведь и завтра ярмарка!
Купцы складывают товары. Вечереет...
Возле цыганских шатров поблескивают костры, готовят ужин...
Не слышно слепцов... И только орган на карусели умоляет Ваньку:
Бросай, Ванька, водку пить,
Пойдем на работу:
Будем деньги получать
Кажную субботу...
Затих орган...
Вечер...
* * *
И вот уже ночь...
Темная ночь, черная ночь, мрачная ночь...
В такую ночь цыганские шатры -- лирика, а цыгане -- поэзия..
В такую ночь печальная цыганская песня, та песня, которую поет черноокая Галя возле Яшкиного шатра, так звучит:
А-а-а-а! А-а-а!
А-а-а-а!
Тягучая, как степь, песня, и кажется, что и эта песня дышит волей... И слушаешь песню эту грустно-тягучую и забываешь, что черноокой Гале есть до смерти хочется и что ее отец, "Яшка", пьян и возле шатра Галину мать "матом кроет"...
Вот такая-то ночь...
Тогда черные цыганята, сверкающие из-под возов голыми животами и свистящие носами, кажутся потомками вольных жителей степей, а худая, истощенная цыганка, жгущая вшей на костре, кажется той, которая пламенно распевает:
Туса-туса-туса
Мы камам чи-чо!
Я люблю вас горячо...
Эх! Туса-туса-туса!..
Черная ночь... Чародейка-ночь... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
То ли ночь, то ли звезды, а может быть, пустой желудок выгнал Ваньку, молодого цыгана, из-под воза и:
-- Галя! Повеселее!
И рванулось тогда из молодой груди быстрое:
А-та-ра-ра-рай-ра!
А-та-ра-ра-рай-ра!
А-та-ра-ра-рай-ра!
А-та-ра-ра-рай-ра!
А Ванька мелкой дробью зачастил вокруг огня...
Идет, словно плывет, а огонь лижет ему голенища, а из груди его рвется:
-- Эх! Да! Пашел!
И чешет Ванька вольную цыганскую, и руки его в такт по голенищам частушечки выбивают:
-- Тра-та-та!
И соскакивают с возов взъерошенные люди, почесываются, становятся вокруг костра, хлопают в ладоши, поводят плечами, притопывают в такт ногами...
А-та-ра-ра-рай-ра!
А-та-ра-ра-рай-ра!
-- Эх, пашел!
-- Молодец, Ванька!
А Ванька плывет вокруг огня, и только ноги у него ходуном ходят, а стан, как струна...
-- Эх! Эх! Эх!
Садит Ванька каблуками... Садит с восторгом, садит с жаром, будто там, на земле, вокруг огня, горькая доля его простерлась, будто там, в траве, его бедность притаилась, его недоедание, недосыпание, лишения, истощившие молодую жену его, грязь, покрывающая его маленьких детей, кашель его больных "запалом" и "козинчатых" лошадей...
-- Эх! Эх! Эх!
Рраз! Ррраз!
Каблуками! Каблуками! По бедности, по горькой, по цыганской доле каблуками!
* * *
Погас костер...
...Тихо на площади...
...Пусто на площади...
Маячат в темноте балаганы. Сереют цыганские шатры...
Лежишь посреди площади, под головой ворох сена, а над головой огромное черное сито, в миллионах миллионов мест звездами прожженное...
...Заржала лошадь...
Щелкнул кнут...
Заматерился цыган...
Залаяла собака...
Тихо...
Спать!..
* * *
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...Тррр! Стой!
Хлопаешь глазами, а солнце в самом рту у тебя своими лучами ковыряется...
-- Вставай, ребята!
И опять едут, и нокают, и гекают, и цобкают, и цобекают, и тпрукают, и божатся, и крестятся...
Второй день...
В голове колокольный звон, волочатся ноги, смыкаются глаза...
-- Домой! Скоро ли домой?
-- Скоро!
-- Го-во-ри! Го-во-ри!
-- Бац! Бац! Бац!
А в голове только:
-- Дзень! Дзень! Дзень!
* * *
-- Запрягай! Домой!
Бегут кобылицы, скачет сзади рыжий жеребенок... Домой!
Наярмарковались...
А навстречу поддувает легкий ветерок, ярмарочный шум из головы выветривает.
-- Н-о-о! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
-- Беррегись! Раздавлю! Эх! Мать-мать-перемать!
-- Свят-свят-свят!
Глядь назад, а с горы туча пыли катится, и из тучи той во все стороны рассекает воздух:
-- Мать-мать-мать-перемать!
То катит Алеша... Намагарычился по горло. Стоит на возу на коленях, держит в одной руке вожжи, в другой -- кнут и колотит кнутовищем свою пару гнедых лошадок...
-- Н-оо! Раздавлю! Всех подавлю... В деда мать!
-- Стой, Алеша, а то и в самом деле раздавишь!
-- Берегись! Алеша едет! Алеша всех раздавит, потому Алеша, брат, -- на весь округ барышник! Алеша, брат, -- культурный барышник!.. Алеша, брат, умнее всех! А ну, найди умнее меня! Ага! Не найдешь, брат! Алеша всех окрутит! Во где окрутит! Видишь? Но-о-о! Н-о-о, лошадки! Берегись!
Лошади, "нно"! Алеша падает на возу навзничь, лошади садятся на зад, Алеша лбом ударяется в передок, лошади -- впереди, Алеша -навзничь, лошади -- назад, Алеша -- вперед...
-- Н-о-о!
Взяли у Алеши вожжи, усадили его на возу.
-- Погоняй помаленьку...
Едет "на весь округ барышник" и правой рукой в воздухе крутит.
"Всех окручу! Видишь, вот пара коней -- пропью! Хочешь? Поворачивай, все пропьем! По-в-о-ра-чивай! Пускай все знают, как Алеша гуляет! Н-о-о!
-- Сиди, Алеша, а то свяжу!
-- Н-о-о! Ты знаешь, кто я? Я, брат, не дурак! Я не дурак! Ты на коней моих посмотри! Были у тебя когда-нибудь такие кони? Н-о-о! Вот лошади! Радость, а не лошади! -- И смеется Алеша, заливается, перекидываясь на возу...
-- Стой! Тррр! Стой, говорю я тебе, потому этот гнедой больной! Он издохнет! Стой, не гони, потому лошадь больная! Хороший конь, но больной...
И плачет Алеша, и слезы ручьями текут, капают грязными каплями на синюю рубашку Алеши.
...Заснул Алеша... Упершись лбом в шкворень, стоя на коленях, спит Алеша...
Громыхает воз, бьется лбом Алеша о шкворень...
Смотришь и не знаешь, кто кого прикончит: то ли Алеша лбом железный шкворень сломает, то ли шкворень разобьет Алеше лоб...
Едет с ярмарки "культурный" барышник...
Едет, а штаны у него мокрые, и с воза ручеек течет...
-- Алеша, воз плывет! Утонешь!
-- А?! Н-о-о!..
Проснулся и вновь свалился...
Наярмарковался Алеша... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Дома...
И на другой день в голове еще:
-- По-о-берегись!
-- Го-во-ри! Го-во-ри!
-- Но-о-о!
-- Квасу! Ветошь!
-- Бац! Бац! Бац!
Ярмарка!
1925 ------
[1] _"Драбирка"_ -- боковая часть арбы.
[2] _"Беда"_ -- двухколесная повозка.
[3] _Будем здоровы!_ -- пожелание при выпивке.
[4] _Цоб_ -- окрик при управлении волами.
[5] _Лопань_ -- река в Харькове.
[6] _"Европа или "просвита"_ -- литературно-политическая дискуссия 1925-1928 гг.
[7] Обычай хлопать друг друга по рукам, когда сговариваются о цене. ______________________________________________________________________
