- Одни сплетни есть, - вздохнул Семен.
- Сплетни из ничего не родятся, - почему-то весело сказал академик. Расскажите все сначала, может быть, мы что-то упустили... Сами знаете, друзья, бывает, что бьешься-бьешься, а тот самый фактик-ключик давно у тебя под носом лежит. И ждет, голубчик, когда ты его заметить соизволишь... Итак?
- Итак, - подхватил Костя, - около года назад я впервые услышал о Зеркальщике. К нам в клуб книголюбов захаживает забавный старикан лет восьмидесяти, бывший гример из Малого театра. Он не член общества, никто к нему всерьез не относится, но из клуба не гонят. Зовут его Панкрат Иванович, а собирает он мистическую литературу начала века - всякую там ахинею: столоверчение, видения Блаватской, тибетские тайны лектора Бадмаева. Так вот, я пришел тогда в клуб вместе с другом, Сергеем Прокошиным, - слышали, наверное, фамилию, он из сагдеевского института. Он всегда над дедом Панкратом посмеивается, и в тот вечер тоже. Увидел его и сразу...
- Ну ответь мне, мистериозный старичок, как твой друг и ровесник Нострадамус смотрит на перспективы перестройки?
Панкрат Иванович привык к беззлобным издевкам молодых библиофилов и только слегка нахохлился.
- Перестройка, молодой человек, как любое грандиозное явление, суть равнодействующая бесчисленных астральных тел. А посему определенный и сиюминутный ответ на ваш вопрос невозможен. Это будет шарлатанство. А вот, скажем, ваша личная судьба вполне исчислима, вполне...
- Дык ведь тута без кофейной гущи никак не раскумекать, а кофе нонеча в дефиците, - опять засмеялся Сергей.
- Кофейная гуща - метод ненадежный, - вдруг перешел на шепот Панкрат Иванович и приблизил лицо к собеседнику. - Ныне пришел человек, являющий въяве лицо судьбы. Так-то, молодежь.
- Это как - въяве? - тоже зашептал Сергей, подмигнув приятелю.
- А натуральным образом! Посредством зеркальца...
- Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи? Так, что ли?
- Вот именно! - тихо обрадовался старик и опасливо огляделся по сторонам. - Вы смекните - откуда в сказках сие зеркальце пророческое? Ведь из ничего и выйдет ничего, а если что-то есть, то, стало быть, из чего-то...
- Это, дедуля, нам не по мозгам, ты уж нам, лапотникам, попроще...
- То-то и вижу, что не по мозгам! - озлился старик. А дело это потайное, его не каждому понять. Только одно скажу - уже пришел человек, и в руке его - Зерцало судьбы. Вот и смекайте, молодежь...
И всегда словоохотливый дед Панкрат отвернулся от собеседников, натянул на самые уши кепку и заспешил к выходу...
- ...Так я впервые услышал о Зеркальщике, - продолжал Костя. - И конечно же, сразу выкинул из головы стариковский треп. Но прошло месяца три, и я снова наткнулся на этот слух. В молочном, в очереди. Сзади меня стояли две женщины лет но пятьдесят - обычные городские тетки, - и одна говорила другой, что слышала, будто секретные ученые изобрели аппарат, который, как в телевизоре, все будущее показывает. И теперь, мол, ищут для опытов людей, большие деньги обещают, а никто не идет. И правильно, мол, не идут, потому что если бы мне, то есть этой тетке, в двадцать лет показали, какой я в пятьдесят стану, то я и жить бы не захотела. Я слушал вполуха, теток из вила упустил, и только вечером, дома, вдруг связал слова деда Панкрата и этот разговор. А месяц назад жена принесла. С чего-то у нас зашел разговор о том, что наука требует жертв... Да, вот как было: по телевидению показали сухумский памятник обезьяне, а Галина пожалела: тоже, говорит, живые существа, имеем ли мы право распоряжаться их жизнями? Она у меня сентиментальна. Я стал объяснять, что к чему, а она вдруг объявила, что у ее сослуживицы есть знакомая, а у той знакомой - дочка, которую ученые-психологи зазвали на свои опыты по определению будущего, и в результате этих опытов девица попала в психлечебницу. Я было усомнился, но тут вспомнил прежние слухи... И вот тогда рассказал все вам, Николай Николаевич.
Костя замолчал.
- Ну а дальше, дальше давайте, - весело поторопил академик. Отчитывайтесь, рапортуйте, профессор Сорокин.
- А дальше через жену связался с ее сослуживицей, а потом - с той самой знакомой, у которой дочку якобы погубили ученые. Оказалось, что никакой дочки у нее нет, а историю эту она слышала от своей портнихи, у которой, в свою очередь, есть знакомая, у которой дочка...
Академик вдруг рассмеялся:
"Который пугает и ловит синицу,
которая ловко ворует пшеницу,
которая в темном чулане хранится
в доме, который построил Джек!"
Костя укоризненно взглянул на него, и старик смутился.
- Продолжайте, продолжайте, Константин Андреевич.
- Дальше подключился я, - сказал Семен. - Связался со знакомой портнихи, назвался представителем Академии наук, объяснил, что мы обеспокоены слухами об опасных для людей психологических опытах и хотим точно выяснить, откуда эти разговоры идут. Женщина оказалась очень нервной - она кассир в Смоленском гастрономе, - перепугалась до смерти и стала отнекиваться. Пришлось долго объяснять ей, что у нас нет ни намерений, ни полномочий кого-либо преследовать за клевету, и Академия хочет узнать лишь одно: есть ли реальная почва у слухов? Наконец, бедная кассирша призналась, что у нее действительно есть дочка, но она жива-здорова, а вот с дочкиной подружкой что-то такое приключилось. Две недели я эту дочурку пытался поймать: дома она не ночует, где болтается - даже мать не в курсе. Наконец застал ее Лома. Здоровущая, розовощекая кобылка лет двадцати пяти - нигде не работает, не учится. Расспросов моих испугалась, но я нажал, и она созналась, что есть у нее со школьных времен подружка - по фамилии Кудрина, - которая год назад попала в психушку, а до этого путалась с каким-то не то ученым, не то конструктором, хотевшим изобрести машину для предсказания будущего, автоматическую гадалку. Кобылка призналась, что, хотя и рассказала все эти страсти матери, сама им не очень-то верит. Она, то есть кобылка, думает, что Кудрина просто нарвалась на мужика, который ей мозги запудрил, а потом бросил, вот она, то есть Кудрина, и тронулась она вообще всегда была слегка шизо...
- Шизофреничка? - переспросил академик.
