Не уехал только по причине того, что не выговорил все до конца. Требовательно посигналил - и мой друг вывалился в солнечный день, болтался по дорожке, орал стихи "когда поддатый полубог положит руку на лобок вся от волнения дрожа отпрянет девичья душа но встрепенется через миг и поцелуй задушит крик так полубог вонзит копье и станет богом для нее", наконец плюхнулся на сидение и проговорил:
- Интересно, когда вернусь в эту жизнь снова, застану ли я хоть одно цветущее дерево?
Он произнес это таким странным голосом человека, знающего свое будущее, что вся моя маета мгновенно потеряла всякий смысл.
Разве можно с мертвецом выяснять отношения?
Теперь понимаю, что ничего случайного не происходило. Шла невидимая и напряженная борьба за пакет акций, скажем так, на зарождающемся рынке наркобизнеса. Что там проистекало, трудно даже предположить. Подозреваю, что тоже принял посильное участие в этих мероприятиях.
Можно вспомнить нашу с Вирджинией якобы случайную встречу на перроне Казанском вокзала. Она так промерзла, что не могла говорить, только многообещающе, как блядь, улыбалась. И мы вместе поехали встречать Новый год, чтобы потом оказаться в койке.
Ничего не было случайного. Ни тогда, ни теперь. Не буду удивлен, если майор в юбке и его боевые друзья изыщут способ проявить себя. Столько приложено усилий, чтобы вырвать из прошлого компакт-диск, и на тебе, кто-то другой будет пользоваться сладкими, как манго, плодами.
Между тем мой полет в клетке продолжался и казался бесконечным. Было такое впечатление, что меня посадили на кол и одновременно подожгли костерок. Прожигающая боль начинала раздражать. Чтобы отвлечься от нее, начал материться, и так, что у тех, кто следил за жертвой, должно быть, завяли уши и они окончательно утеряли веру в человека, как доминанту вселенной.
Это дало положительный результат: в окружающей меня затхлой атмосфере бетонных катакомб произошли изменения. Со скрежетом открылась дверь, в её проеме мелькнуло несколько темных фигур. По мою душу?..
Х... й они её получат, решил я, за такие эксперименты над человеком, надо отрывать причинное место без предупреждения. О чем и заявил пришедшим.
Ответ последовал незамедлительно - между моими обвислыми ногами с тугим запевом прошла стрела. Даже показалось, что вижу её легкомысленное, окрашенное в кровь оперение. Я догадался: мне следует сделать паузу.
- Ну, детка, - вышел из тьмы Арсений. - Надумал что полезное для общества?
- Для вашего нет, - признался.
- Плохо, - проговорил "новый особист". - Пристрелю, как собаку.
- Сначала отсоси у слона, моська, - нагрубил, притомившись от полета и неопределенности.
И тут в мертвой тишине услышал смешок - тихий и грудной, спокойный и уверенный. Он был знаком. Мне. И мог принадлежать только одному человеку.
Показалось, что я невозвратно свихнулся от переутомления и бесконечного падения в никуда. Чтобы убедить себя в обратном, из последних сил дрыгнулся на дыбе и полоумно заорал:
- Вирджиния, сука такая, выходи!.. Ты! Ты, я знаю!.. Выходи, или убью! - Сам уже не понимал, что такое несу: устал от таких перегрузок, как астронавт, застрявший в открытом космосе из-за шуток товарищей, заклинившим люк орбитальной станции.
Арсений осклабился, развел руками, мол, вот какие ещё встречаются нервные и впечатлительные натуры, а из потемок вышла она, Вирджиния, Верка, Варвара Павловна, моя первая и, кажется, последняя женщина. Смотрела на меня, точно натуралист на кролика, с которого нужно содрать живьем шкуру для чистоты эксперимента.
- Ну хватит, чукча! - безумно заорал я. - Что вы мне тут пристраиваете долгую-долгую полярную ночь! Знал бы что, сказал!.. Ну, достали же, сучье племя!..
Варвара Павловна сделала знак рукой - лязгнул замок клетки, дыба начала опускаться...
Через минуту, как посчитал, все было кончено. Однако это был только зачин игры по-Маккиавелли. Нет, поначалу все складывалось прекрасно - меня провели в комнату, напоминающую казенным интерьером дом отдыха для творческих пенсионеров Горки-9: диван, два кресла, столик, ваза с увядшими гвоздиками, псевдохрустальная пепельница, зарешеченное окно и отечественный телевизор. Я плюхнулся на диван и решил, что только смерть меня вырвет отсюда - боль ещё жила в моем теле, требовавшего к себе предупредительного отношения.
Принесли две чашечки сургучного кофе; я тут же выдул одну плошку, потом подумал - и вторую. Хорошо! Теперь можно и пожить, посмотрев, что из этого выйдет.
Что происходит? Кажется, наконец начинаю прозревать и все понимать. Надо сбросить романтический флёр и посмотреть на мир трезвыми глазами.
Не успел сделать - в комнате отдыха появилась та, которую я знал и не знал. Была спокойна и сосредоточена, как будто собиралась принимать у меня экзамен по неорганической химии.
Села в кресло, потянулась за чашкой, чтобы взбодриться перед трудным разговором. Ан нет - пусто, лишь неприятная угольная гуща.
- А я думал это мне, - покаялся, - все.
- Ох, Леха-Леха, - засмеялась тихим смехом. - С тобой весело и скучать не приходиться.
- С тобой тоже, - признался. - Открой личико, а то меня уже мутит от ваших тайн.
- Мутит тебя, скажем, от кофе.
- Отравили, что ли?
- Травил ты меня, - усмехнулась. - Интересно, почему и когда начал подозревать?
- Алиса.
- Ааа, - поняла. - Все правильно, мальчик, мы с ней были очень похожи.
- А зачем все это надо было? - удивился. - Через жопу? Даже всю деревню Стрелково приплели к своим делишкам? Ивана удавили в баньке? И вообще, ты кто? Ху из ху, мать тебя так? Майор ФСБ, под полковником ГРУ или просто блядь! - увлекся. - Что происходит?!
- Спокойно, Чеченец, - сдерживалась; вытянула из кармашка куртки пачку сигарет, закурила. - Ты забываешься, малыш. - Пыхнула дымным облачком. Здесь на вопросы не отвечают, здесь их задают.
- Но, кажись, у нас... э-э-э..., - искал маловыразительное словцо, нестандартные отношения?
- Да, - согласилась, - отношения у нас самые что ни на есть нестандартные. Да, боюсь, тебя огорчить - у меня таких нестандартных отношений...
- Значит, ты у нас почетная и орденоносная чукча?
- А мне долгая-долгая полярная ночь нравится, - улыбнулась. - Все проблемы решаются намного проще.
