Было тепло, хотя солнце не наблюдалось; я снял китель и в тельняшке побрел вдоль берега. Шел долго - тропинка не встречалась. Впереди в полуденном мареве сияла странная горная гряда. Она была слишком далеко и я не мог понять, что там такое? Устал и решил сделать привал. Куда спешить? Если я прибился в другой мир, то, думаю, здесь можно и не торопиться.
Присел над бегущей волной. Плеснул солоноватой водой на лицо - море было необыкновенно чистым, как слеза. Волею случая я угадал в незнакомый мир, который вместе с тем был и знаком... Странно?.. Рай мне представлялся чуть воздушнее, что ли?..
Неожиданно я почувствовал чужое присутствие. Оглянулся и узнал девочку в линялом платьице... Однажды у нас была встреча. В далеком нашем детстве. Тогда она сожрала мою черешню. У девочки было умытое лицо, окаймленное неестественным свечением.
- Привет, - без выражения проговорила она. - Ты кто? Солдат?
- Солдат.
- А это кто? - потянула за рукав китель. - Что за зверюшка?
- Это тарантул, - понял вопрос.
- Ааа, знаю. Они себя могут ужалить...
- ... в минуту опасности.
- А ты куда? - спросила. - В город Бессмертных?
- Город Бессмертных? - искренне удивился я.
- Там, - отмахнула рукой в сторону сияющей гряды. - Там много солдатов...
- Солдат, - поправил. - А ещё кто?
- Не знаю, - передернула плечом, - всех много...
- И ты в этом городе?
- Не... Мне нельзя...
- Почему?
- Я братика... маленького... Борю, - вздохнула. - Он плакал, кричал... Я подушечку на него... И Боря больше не кричал, и не плакал...
- Да, - проговорил я. - Бывает.
- Ага, - напялила мой китель. - Здорово?
- Нормально.
- Ой, а что это? - выудила из кармана зажигалку.
- Это детям нельзя, - сказал я. - Да, и подарок друга...
- А такой тарелочки нет? - сделала круговое движение рукой.
- Тарелочки?
- Ну, не тарелочка... - Попыталась объяснить. - Такая плоская-плоская, круглая и легкая, как перышко, её бросаешь - и она летит, летит... Красиво так...
- Летит?
- Ага... мы с Ю играли... Тарелочка это ее...
- Ю? - поднимался на ноги.
- И никому не отдает тарелочку... Насовсем... Играть, пожалуйста... А вот...
- Ю?! - и сделал шаг к сияющей гряде Города. - Ю!!! - и побежал по берегу моря; бежал и видел, как сквозь радужное качающееся марево прорастает прекрасный и незнакомый город со средневековыми сторожевыми башнями, крепостью, бойницами, домами с черепичными крышами, под которыми жили те, кого я знал и любил... Я бежал к городу, где не было боли, ненависти и смерти... где была любовь... и лишь ослепительный свет... свет, выжигающий глаза...
Вспышка света - и... ба, знакомые все лица естествоиспытателей, гомон их деловых голосов, комната, напичканная аппаратурой и я... в качестве подопытного кролика.
- Как самочувствие, космонавт? - спрашивают меня, освобождая от пут.
- Нормальное, - потираю шею. - А куда я летал-то?
- Туда, - отвечают.
- Куда "туда"?
- Это не к нам... - смеются. - Это выше... - и показывают на потолок.
- К Господу, что ли?
- Ближе, малыш, ближе...
Наконец меня под бледны руки вытащили из кресла. Комната качнулась, как прогулочная палуба злополучного лайнера "Титаник", напоровшего на притопленный айсберг.
Ничего себе прогулки в неведомое!.. И куда меня носило?.. Ничего не помнил - лишь осталось ощущение полета в огромном и беспредельном пространстве...
Потом с меня содрали костюмчик астронавта, как шкуру со скотины, и я переоделся в свое и родное. Как прекрасны заляпанные армейские башмаки с рантом и на кожаной рифленой подошве, жеваные свитерок и джинсы, куртенка... Ни на что больше их не променяю!.. К черту все эти полеты во сне и наяву!..
Имеется ли хоть какой-нибудь результат?.. Обидно, такие страдания и зазря.
Вскоре любопытство испытуемого было полностью удовлетворено. Появилась Вирджиния, на лице которой я не заметил никаких чувств, взяла меня за руку, как маленького, и провела в новый кабинет.
Здесь раньше проводили партийные заседания - в углу пылились тяжелые бархатные с кровяным отливом знамена. Т-образный стол был заставлен компьютерной аппаратурой. В кабинете, помимо знамен, находились несколько руководящих лиц. Если судить по генеральским лампасам и лысинам, отсвечивающим, как экран дисплея.
- Как самочувствие, космонавт? - вопрошало Самое Главное Лицо, с трудом двинув лицевые мышцы. В этих стенах это было традиционное приветствие испытуемого.
- Нормальное, - не был оригинальным и я.
- Садись, боец-молодец, - показал рукой на стул. - Варвара Павловна, прошу вас!
Вирджиния села напротив меня - была строга, как завуч, заставшая врасплох ученицу, читающую любовное послание от учителя физкультуры, кандидата в мастера спорта по акробатической гимнастике.
Каюсь, в эту решительную и суровую минуту для всего трудового народа я самым бесстыдным образом представил ее... свою любимую женщину, разумеется, под собой с раздвинутыми раструбами красивых ног, но на столе, покрытым для удобства тел бархатными знаменами.
Картинка соития настолько была явственна, что я почувствовал: мой веселая штучка поднимается, как покойник из могилы. Вот что значит экспериментировать на живых людях! Я не выдержал и признался, что чувствую себя, как чукча в юрте. Самый главный руководитель вздернул бровью, а Варвара Павловна кашлянула и начала задавать мне вопросы. Обо мне же.
Ф.И.О., где родился, свои первые сознательные впечатления, мочился ли в кроватку, когда пришло понимание, что у девочек ямка, куда можно затолкать свой совочек и так далее. Я обстоятельно отвечал, хотя мне казалось: кто-то из нас слетел с рельс сознания, да делает вид, что движение экспресса идет по штатному расписанию.
- Кто такая Ю? - задала новый вопрос.
- Ю?
- Да, - смотрела напряженным и незнакомым взглядом.
Я ощутил опасность - её не было: я спокойно брел по перрону и вдруг мусорный ветер швырнул в лицо семечную шелуху.
- Ю? - переспросил. - Буква алфавита.
- Я спросила: "кто"?
- Что "кто"?
- Кто такая Ю?
- Не помню.
- Надо помочь, - ожило Самое Главное Лицо, - вспомнить товарищу.
Майор мгновенно щелкнул (щелкнула?) клавишей, и на всех вспыхнувших экранах мониторов я увидел - Ю. Точнее невыразительную копию фотографии, которая находилась в рабочем кабинете отчима.
