МАРЛО. Ладно, посмотрим, как это у тебя выйдет.
СТОУН. Но это твоя пьеса.
МАРЛО. Твоя. Как только ты заговорил, я понял, что эта история уже в тебе. Ну что ж, посмотрим, как говорят критики, какое развитие получит сюжет...
СТОУН. Нет.
МАРЛО. А я говорю, да! Не удивлюсь, если узнаю, что ты уже сочинил эту пьесу. В промежутке между любовными утехами и попытками убедить меня, что нет ничего страшного в том, что за все это время я не написал ни строчки. О да! За то время, что ты сочинил "Венеру и Адониса", я б едва успел написать треть "Леандра". И в добавок этот неостановимый поток сонетов. Может, ты маг?
СТОУН. Все это уже было во мне, когда я прибыл в Скэдберри. Все, что мне было нужно, это вовремя поесть и не думать, как прожить завтрашний день.
МАРЛО. Все это очень мило с твоей стороны...
П А У З А.
Говорят, когда кит заглатывает пловца, он всего лишь заглатывает морскую воду, а против пловца он ничего не имеет. Ты заметил, что кит всегда улыбается?
РОЗАЛИНДА встает, кутаясь в платье, служившее ей одеялом.
РОЗАЛИНДА. Будь что будет. Не важно, как мы доберемся до Венеции и на чем. Я просто хочу спать.
МАРЛО. Дездемона! Дездемона! Читай молитву. Сейчас я зацелую тебя до смерти.
РОЗАЛИНДА. Ио хо бисоньо ди дормире.20(
РОЗАЛИНДА встает и идет в том же направлении, в котором некоторое время назад ушел Скерс. Увидев нечто омерзительное, уходит в противоположном направлении. Как только она ушла, СТОУН торопится сказать Марло что-то очень важное.
СТОУН. У тебя есть возможность скрыться. Зачем тебе ехать в Дептфорд с ними? Есть полдюжины портов, откуда можно добраться до Европы, до Венеции.
МАРЛО. Что ты хочешь сказать?
СТОУН. Я лишь пытаюсь предвидеть опасность. Что если тебя и в самом деле убьют в Дептфорде? Тебе незачем ехать туда с ними.
МАРЛО. Говорят, что при подмене трупа, нужно как можно дольше находиться вблизи того, чей труп выдадут за твой. Иначе вся затея может кончиться ничем. Ты все успел переписать?
СТОУН. Да.
МАРЛО. Если хочешь, можешь сам закончить поэму. Это явно не моя тема. Казалось бы все просто: Леандр видит Геро и вожделеет ее. Он переплывает Геллеспонт и уговаривает ее лечь с ним в постель. Ну вот. А я еще не дошел даже до середины. Боюсь, я вообще взялся за эту тему только потому, что на протяжение всей истории Леандр ходит совершенно голым.
СТОУН. Здесь ясность слога, которой мне никогда не добиться.
Он находит место в рукописи, читает.
"Остановилась девушка у ложа
Так, чтоб заметить юноша не мог
Ее одной лишь тьмой прикрытых ног.
Однако краска залила ей щеки,
И отступил, редея, мрак глубокий...
Они сияли от стыда горя,
Как до зари взошедшая заря".
МАРЛО. Она - это ты. Нас едва успели представить, а ты уже обнажился передо мной. Но в случае с тобой это тоже была "до зари взошедшая заря".
СТОУН. Инграм будет в Дептфорде?
МАРЛО. При мне об этом ничего не говорилось.
СТОУН. Будет. И я думаю, что эти трое - те самые люди, что арестовали Кида. Когда мы смеялись по поводу насадки на шпаге, а Поли рассказывал про людей Рэли, у которых острия шпаг смазаны ядом, он сказал: "Лишь капля яда на острие клинка". Это цитата из пьесы Кида. Там мститель и еще один как бы упражняются в фехтовании, но у одного со шпаги снята насадка и острие смазано ядом. Пьеса еще не закончена. Поли мог видеть ее только в комнате Кида.
МАРЛО. Откуда ТЫ знаешь про пьесу?
СТОУН. Кид рассказывал.
МАРЛО. В тюрьме?
СТОУН видит, что Марло догадался.
МАРЛО. Ты навещал его в тюрьме Брайдвелл, так?
СТОУН. Кид не враг тебе.
МАРЛО. Чего ты добиваешься?
СТОУН. Он сломался. Вряд ли протянет дольше года.
МАРЛО. Сколько еще смертей ты для меня уготовил?
СТОУН. Я не хочу, чтобы ты умирал. И он не хочет. Он сознается лишь в том, что они по его мнению и так знают.
МАРЛО хватает шпагу.
МАРЛО. Кто-то должен был дать тебе разрешение навестить Кида. И этот "кто-то" наверняка очень важная особа. Они использовали тебя при допросах?
СТОУН. Нет. Я ходатайствовал за него.
МАРЛО. Перед кем?
СТОУН. Один из людей Роберта Сесила. Я не могу назвать его имя.
МАРЛО. И это тот, кто тебе платит?
П А У З А.
СТОУН решает признаться.
СТОУН. Да.
МАРЛО. Из его рук ты получаешь деньги?
СТОУН. Да.
МАРЛО. И от кого эти деньги?
СТОУН. От королевы.
МАРЛО. Наконец-то я понял, кому ты служишь. Ты служишь ей. И какие ты получил указания?
СТОУН. Обеспечивать твою безопасность. Я здесь, чтобы помочь тебе. Мне передали, что королева беспокоится за твою жизнь. Мне предписано сообщать о любой опасности. И сейчас я вижу опасность, о которой не могу сообщить, потому что для этого мне пришлось бы оставить тебя.
МАРЛО. Мой милый Том-Оселок. Конечно, они убедили тебя, что ты находишься здесь, чтобы помогать мне. Но их интересует только то, что ты будешь сообщать обо мне. Все, что ее заботит, это за какое преступление предать меня казни - за мужеложество, атеизм или государственную измену. И еще какой ужасный способ казни для меня придумать. За мужеложество, возможно, применят казнь, которая была изобретена для Эдварда Второго. Эта сцена в моей пьесе была запрещена. Его заставили наклониться, затем вставили в задний проход коровий рог и лили туда расплавленный металл. Впрочем нет. То было тайное убийство, и когда рог извлекли, на теле не было никаких следов насилия. Для меня это не годится. Какая польза государству от невидимых увечий. Нет, мне будет уготовлено что-нибудь поинтереснее. Зашитые в рот гениталии, расчлененное тело, обезглавленное, четвертованное, провезенное по улицам в повозке, запряженной свиньями, и, наконец, если на кого-то не снизойдет вдохновение, преданное огню. Тебе не кажется, что нам стоило бы стать любовниками.
СТОУН неуверенно слегка дотрагивается до плеча Марло
СТОУН. Да. Если б это было возможно. Говорю это от всего сердца.
МАРЛО. Но он не может тебе этого позволить, так? Я говорю о том, кого ты носишь на спине. Когда ты впервые явился, я подумал, что ты - это какая-то другая часть меня, отражение меня. Но за отражением прятался кит.
СТОУН. Ты знаешь, почему я приехал тогда...
