Очередная пара пергаментов трансформировалась прямо из воздуха перед лицом делового партнера.

– Подпись и число? – Это был не вопрос, а скорее утверждение.

– Да.

– Могу я воспользоваться кровью своего телохранителя? – Рука молодого человека указала в сторону распластанного на полу тела.

– Нет.

– Очень жаль, – совершенно искренне вздохнул Сайко, после чего не раздумывая проткнул острым пером свой палец и, выдавив пару капель крови, быстро расписался в указанном месте.

– Это все? Или будут еще какие-нибудь пожелания?

– Последний вопрос – что за человек приходил сюда?

«Путать он прекрасно умеет, а выражает свои мысли, словно тупоголовый фермер», – недовольно подумал Сайко, однако счел за лучшее не злить очередного гостя и ответил правду:

– Первый раз в жизни его видел. Он не представился, но после того, как мой телохранитель проткнул его шею стилетом, продолжал отлично себя чувствовать. Мило поддерживал беседу и даже вежливо попрощался напоследок. Вот, кажется, и все. Ах да, он чем-то походил на большого кота. Хотя, может быть, мне просто померещилось с пьяных глаз. Это все или будут еще вопросы?

Но призрак узнал и получил все, что хотел, поэтому счел свою миссию выполненной. Он даже не потрудился попрощаться, растаяв в воздухе так же неожиданно, как и появился.

– Уф… – с облегчением вздохнул Сайко, вытирая пот с лица шелковым покрывалом. – Кажется, от всех сумасшедших благополучно отбился, теперь можно наконец-то расслабиться и подумать о предстоящем банкете.

Но ни расслабиться, ни тем более подумать о банкете ему не удалось. Потому что первые двое посетителей были только началом вереницы гостей-бизнесменов, заинтересованных в том, чтобы подписать контракт на постройку удивительного зоопарка.

Мио считал свою крепость практически неприступной и волновался из-за одного-единственного слабого места – ворот. Именно поэтому термин «неприступная крепость» был дипломатично заменен сумасшедшим хозяином на менее благозвучное – «практически неприступная». Но какие бы термины ни употреблялись в отношении этой массивной конструкции, ворота оставались самым слабым звеном, способным в конечном итоге привести к сдаче родового гнезда Мио.

Похитив Ранвельтильскую девственницу, безумный колдун отдавал себе отчет в том, что счастливые обладатели (точнее будет сказать – могущественные покровители) «невинного создания» так просто это дело не оставят. Начнутся угрозы и провокации, целью которых будет очернить светлый облик возвышенного и прекрасного волшебника (Мио Четвертого) в глазах прогрессивной общественности.

И что характерно – хозяин «практически неприступной крепости» как в воду глядел. Начались открытые провокации, явное подстрекательство, бессовестное очернение и прочие грязные методы, свойственные нечистоплотным правителям, одурманивающим народ патокой сладкой лжи, льющейся из грязных уст.

Вообще-то простому трудовому народу было совершенно безразлично, у кого именно находится «невинное создание». Темные массы не понимали, в чем, собственно, заключается уникальность этой девственницы, когда кругом полным-полно юных красавиц, в силу возраста или каких-то иных причин не познавших радостей секса. Причем подавляющее большинство этих девиц (за исключением старых дев) выглядели намного свежее и привлекательнее, чем изрядно потрепанная жизнью ранвельтильская барышня.

Но неустанная пропаганда истинной церкви (в каждом измерении была своя «истинная церковь») плюс грамотный пиар, помноженный на грязные слухи, в конечном итоге сделали свое черное дело. В общественном сознании окрепла и пустила глубокие корни мысль, что нельзя вот так за здорово живешь отдавать чистое создание в лапы отвратительного извращенца.

Что интересно, в результате этих манипуляций не только преобразился образ ранвельтильской красавицы (она стала чуть ли не белоснежным ангелом во плоти), но и существенно снизился рейтинг мракобеса-колдуна, посягнувшего на святая святых – олицетворение чистоты и невинности.

До поры до времени Мио не обращал внимания на подлые происки мелких завистливых злопыхателей. Сосредоточенная дева бродила в темпансцессе, ища ключ к мировому господству. Мио же оставался могущественным колдуном, укрепившимся в родовом замке с мощным гарнизоном. А наемники прелты были готовы сражаться за кого угодно и где угодно, главное, чтобы платили деньги. Дикие создания обожали только две вещи в мире – золото и кровь. Первым их в избытке снабжал Мио, не скупящийся на оплату верных соратников, а второе… Войны так и так было не избежать, поэтому не возникало сомнений – за кровью дело не станет.

Все это было, конечно, замечательно, но только до тех пор, пока шесть королевств не объединили свои армии в Священный союз, задавшись благородной целью освободить юную деву из плена ненавистного колдуна.

Каждый из шести участников альянса руководствовался своими корыстными интересами (девственница здесь была совершенно ни при чем), связанными в основном с экономикой, политикой, религией… и т. д. и т. п. Но какие бы тайные цели ни преследовали правители объединившихся королевств, главное – им удалось собрать под знаменами Священного союза внушительную армию и отправить ее в поход за славой, богатством (Мио был богат) и, разумеется, пресловутой девственницей.

Конечно, чтобы уладить все формальности, устроить встречу на высшем уровне, обсудить сроки и задачи предстоящей кампании, договориться по основным пунктам, разделить сферы влияния и подготовить армии к походу, необходимо время. Даже если активно не вмешиваться во все эти процессы (а Мио при помощи своих капиталов вмешивался более чем активно), нужно не меньше года, чтобы собрать и привести армии чуть ли не на край света – под стены неприступной цитадели. Но год растянулся на два с небольшим, что и позволило волшебнику подготовиться к штурму. И даже не просто подготовиться, а еще и заручиться поддержкой великого героя (меня), способного коренным образом изменить ход всего противостояния.

На самом деле Мио свято верил в то, что напыщенные болваны в конечном итоге не договорятся между собой. Но несмотря на свои собственные умозаключения, он решил не рисковать. Загодя просчитал все возможные варианты и во всеоружии подошел к решающей битве.

За колдуном давно и заслуженно укрепилась слава малого с приветом. И на этот раз отвратительный эгоцентрик оправдал свое прозвище на все сто. Он додумался повесить на ворота крепости в качестве живого щита юношу, в организме которого присутствовал «Растворитель миров» – чрезвычайно редкая и безумно ценная субстанция, чье зловещее название говорит само за себя.

И если темные народные массы не догадывались о тайной подоплеке подобного демарша, то их командиры отдавали себе отчет в том, что ни одна девственница в мире не стоит таких жертв, как конец света в отдельно взятом измерении.

Представители «истинной церкви» уверяли, что это в принципе невозможно. Но все прекрасно знали: священники говорят только то, что им выгодно в данный момент. Им не терпелось заполучить в свои руки Ранвельтильскую деву, поэтому они были готовы на все ради осуществления заветной мечты…

– Они знают, кто ты, – на ходу давал мне последние инструкции Мио, с трудом поспевая за слугами, тащившими меня вместе с креслом к проклятым воротам. – И значит, не посмеют тронуть, оставив попытки ворваться в цитадель через ворота.

– А что мешает им проникнуть в крепость с воздуха?

Не то чтобы меня сильно интересовали подробности предстоящей кампании, но поддерживать хотя бы видимость разговора было гораздо веселее, чем отмалчиваться, погрузившись в пучину черных дум.

– Крепость ни разу не пала, так как стоит на пересечении нескольких энергетических линий. Это нечто наподобие узла, который, в отличие от веревки, трудно разрезать или разрубить. Я переполнен силой и энергией…

«Так же как и безумием», – мимоходом подумал я.