- Это тот же самый! - узнал вдруг оленя Каспар. - Видишь, у него на ноге след от стрелы.
Брид не ответила, а только медленно, дюйм за дюймом, протянула руку и наконец погладила оленя по холке. Тот сперва задергал ушами, потом успокоился и опустил голову.
- Ты ему нравишься, - сказал Каспар. - Если ты сядешь первой, он легче смирится с Абеляром.
Брид кивнула и легко вскочила оленю на спину. Тот всхрапнул, замотал головой... Брид опять его ус покоила. Каспар стал помогать, Абеляру взобраться и сесть за нею.
Какое-то время хриплые крики облавы, от которых стыла кровь в жилах, делались все тише должно быть, ловчих отвлекали разбежавшиеся души. Но теперь вдруг собачий лай, и треск кустов стали приближаться.
- Скачи к тисам, - крикнул Каспар Брид и хлопнул оленя по спине так, что тот припустил вперед.
- Мама! Я хочу к маме! - плакала девочка. Каспар сгреб ее в охапку и, задыхаясь, побежал следом за оленем.
- Нарушители! Там нарушители! Я их вижу! - кричал кто-то у него за спиной.
Первые ловчие уже показались на краю прогалины. Копыта их лошадей взметали опавшие листья, гладкие золотые шкуры блестели. И сами они все были одеты не в зеленое, как обычные лесничие, а в красное с золотом, и перья на их шапочках взметались в такт бешеной скачке.
Еще мгновение, и чья-то рука уже хватала Каспара за ворот куртки. Он вырвался и побежал к деревьям, неся на руках девочку, там всадникам будет труднее его преследовать. Вот еще один ловчий обогнал Катрика, не обратив на него никакого внимания, и устремился за Каспаром. Юноша нырнул под сучья большого бука, так что ловчему пришлось, чтобы не врезаться в дерево, от вернуть в сторону. Всадники так хотели изловить беглеца, что мешали друг другу проехать, и в конце концов оба, пытаясь не столкнуться, запутались в кустарнике. Каспар скользнул между ними и на подгибающихся ногах рванулся к озеру. Над водой стоял туман.
Впереди маячило кольцо тисов. Брид и Абеляр верхом на великолепном олене были уже почти там, и Каспар не сомневался, что они успеют. Только бы Свирель сработала. Вот девушка и лучник пригибаются, чтобы их не задело ветвями, вот спрыгивают на землю в середине круга темных деревьев... Брид удалось спасти Абеляра, однако стоило ей обернуться и взглянуть Каспару в глаза, тот похолодел от дурного предчувствия.
Он постарался бежать быстрее, но мешала девочка. Легкие рвались, Каспар не знал, сколько еще сможет ее нести. Рука постепенно слабела. Ловчие уже нагнали его, скакали рядом. Каспар махнул ножом, но всадники и не думали его хватать. Вместо этого один из них бросил лошадь вбок и сбил Каспара в густые заросли. Тот рухнул, придавив собой девочку. На миг в мире не осталось больше ничего, кроме вихря ежевичных веток, раздирающих кожу, и стука копыт. Юноша покатился по земле, пытаясь встать на ноги и бежать, бежать, чтобы его не поймали.
До тисовой рощи оставалась всего сотня ярдов, когда второй всадник развернул сеть. В голове у Каспара мелькнула мысль, что ловчим достаточно всего лишь запеть, чтобы он остановился, лишенный воли. Но одного взгляда на их лица хватило, чтобы понять: петь они не станут. Облава была для них развлечением. В их глазах пылало веселое пламя. Магии ловчие предпочитали забаву: кто кого одолеет?
И все равно: от них не убежишь. Даже пешими они легко догнали бы Каспара, а уж тем более верхом на золотых конях Абалона, мчавшихся в галопе так, будто летели по воздуху, способных развернуться на любом пятачке. Ехали ловчие без седел, а уздечками им служи ли лишь тонкие шелковые шнуры, хотя лошади ржали и яростно взрывали копытами землю.
Колючие ветки хватали Каспара за одежду, как когтями, хлестали по щекам. Девочка плакала от испуга, но крепко держалась за его плечо. Он опять запутался, упал, прикрывая свободной рукой, лицо от шипов, распорол обо что-то ладонь... И понял, что скрылся в густом кустарнике, что ловчие его не видят.
Первый всадник спешился и легкий, быстрый, привычный к лесной жизни шел через кусты. Ежевика, будто сама, расступалась перед ним. Схватил девочку, отшвырнул в сторону, вскрикнула от боли, оцарапавшись. Каспар заполз еще глубже в заросли и...
И запутался. Прорваться через густое переплетение колючих ветвей было невозможно. По лбу и рукам у него текла кровь.
Ловчий схватил его за ногу, потащил лицом вниз через кустарник. Каспар мог лишь прикрывать из последних сил голову, чтобы ветки не выкололи глаза.
Приближались собаки. Вот они почуяли след, залаяли. Ловчий заломил Каспару руки за спину, хотя нож доставать не стал. Решил отдать беглеца псам.
Дорогая моя Мать, прости меня, я тебя подвел, молился Каспар. Я мало чего достиг в жизни, а теперь умираю, не исполнив твоей воли.
Собаки бежали, перепрыгивая через упавшие стволы и огибая деревья. Каспар смотрел на их прижатые к голове уши, на разинутые пасти, на зубы, делавшиеся тем крупнее, чем быстрее сокращалось расстояние... Какое бесчестие! Псы Ри-Эрриш разорвут его на тысячи кусков. Он застыл. Лучше бы было умереть от ножа.
Но голос девочки, лежащей в кустах, вырвал Каспара из оцепенения.
- Мама! - в истерике кричала она. - Та госпожа обещала, что отведет меня домой к маме. Где моя мама?
Каспар увидел, как одна из собак свернула в ее сторону, и ему стало невыносимо плохо. Потом нахлынула паника, такая же, как у девочки.
В последний миг он подумал о Хале. Он не вернется, но останется Халь. Брат отца займет его место, и в память о нем будет беречь Торра-Альту.
И будет по нему скучать.
- Халь, - прошептал Каспар, потом в голос крикнул: - Халь!
Горячее дыхание собаки коснулось его лица.
Глава 25
- Кеовульф, займись повозкой, - велел Халь. Думал он лишь о том, как спасти положение, и вся его вежливость растаяла, хоть он был самым младшим по возрасту и по чину. Но еще немного, и солдаты запани ковали бы.
- Всем спешиться! - прорычал он, опасаясь, как бы кони не понесли. Мечи из ножен!
Кеовульф пытался вытащить застрявшую между деревьями повозку, но ему мешала бешено брыкавшаяся лошадь Хардвина.
- Хардвин, прочь с седла! Тапвелл, принц Ренауд все быстро на землю! заорал Кеовульф, перекрикивая и людей, и призраков, скользивших между деревьями.
