Языком символов Осия излагает перед десятью коленами Божественный план восстановления каждой обращенной души, которая соединится с Его церковью на земле, напоминая о тех благословениях, которые были даны Израилю во дни их верного служения Богу в обетованной земле. Ссылаясь на Израиль, как на того, кому Он так жаждал явить Свое милосердие, Господь говорит: «Посему вот, и Я увлеку ее, приведу ее в пустыню и буду говорить к сердцу ее. И дам ей оттуда виноградники ее и долину Ахор, в преддверие надежды; и она будет петь там, как во дни юности своей и как в день выхода своего из земли Египетской. И будет в тот день, говорит Господь, ты будешь звать Меня: «муж мой», и не будешь более звать Меня: «Ваали» [«Господин мой»]. И удалю имена Ваалов от уст ее, и не будут более вспоминаемы имена их» (Ос. 2:14-17).

В последние дни истории земли будет восстановлен Божественный завет с теми, кто соблюдает Его заповеди. «И заключу в то время для них союз с полевыми зверями и с птицами небесными и с пресмыкающимися по земле; и лук, и меч, и войну истреблю от земли той, и дам им жить в безопасности. И обручу тебя Мне навек, и обручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии, и обручу тебя Мне в верности, и ты познаешь Господа.

И будет в тот день, Я услышу, говорит Господь, услышу небо, и оно услышит землю, и земля услышит хлеб и вино и елей; а сии услышат Изреель. И посею ее для Себя на земле, и помилую Непомилованную, и скажу не Моему народу: "ты — Мой народ", а он скажет: "Ты — мой Бог!"» (стихи 18-23).

«И будет в тот день: остаток Израиля и спасшиеся из дома Иакова… возложат упование на Господа, Святого Израилева, чистосердечно» (Ис. 10:20). Из «всякого племени, и колена, и языка и народа», люди с радостью отзовутся на зов трехангельской вести: «Убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его». Они оставят всех идолов, привязывающих их к земле, и поклонятся «Сотворившему небо и землю, и море и источники вод». Они освободят себя от всех пут и будут стоять перед миром как памятники Божественной милости. Послушны Божьим требованиям, они будут признаны ангелами и людьми, как те, которые соблюдают «заповеди Божий и веру в Иисуса» (Откр. 14:6, 7, 12).

«Вот, наступят дни, говорит Господь, когда пахарь застанет еще жнеца, а топчущий виноград — сеятеля; и горы источать будут виноградный сок, и все холмы потекут. И возвращу из плена народ Мой, Израиля, и застроят опустевшие города и поселятся в них, насадят виноградники и будут пить вино из них, разведут сады и станут есть плоды из них. И водворю их на земле их, и они не будут более исторгаемы из земли своей, которую Я дал им, говорит Господь Бог твой» (Ам. 9:13-15).

Со смертью Соломона на протяжении двух столетий ничье правление не приносило такого благоденствия, как царствование Озии в земле Иуды и Вениамина. В течение многих лет этот царь благоразумно управлял своим царством. Его войско, пользуясь благословением Неба, отвоевало некоторую часть территории, прежде захваченной врагами. Города были восстановлены и укреплены, положение нации среди окружающих народов стало более прочным. Возродилась торговля, и богатства других народов рекой потекли в Иерусалим. Имя Озии «пронеслось… далеко; потому что он дивно оградил себя, и сделался силен» (2 Пар. 26:15).

Однако это преуспевание не сопровождалось духовным подъемом. Служение во храме продолжалось как и в былые годы, и для поклонения Живому Богу собиралось множество молящихся, но незаметно простота и искренность уступили место гордости и формализму. О самом Озии так говорится: «Но когда он сделался силен, возгордилось сердце его на погибель его, и он сделался преступником пред Богом» (стих 16).

Самонадеянность царя и явилась тем грехом, который повлек за собой столь гибельные последствия. Грубо попирая одно из постановлений Иеговы, четко предписывающее совершать священнодействия только потомкам Аарона, Озия вошел в святилище, «чтобы воскурить фимиам на алтаре кадильном». Первосвященник Азария и его помощники пытались возражать, умоляя царя не делать этого. «Ты поступил беззаконно, — говорили они, — и не будет тебе это в честь» (стихи 16, 18).

Озия сильно разгневался, что его, царя, посмели обличать. Но пренебречь протестами священников и осквернить святилище ему не разрешили. Ярость переполняла его, но внезапно разразился суд Божий: на лбу Озии появились признаки проказы. В отчаянии он бросился бежать, чтобы никогда уже не входить во двор храма. До самой своей смерти, которая последовала несколько лет спустя, Озия не смог избавиться от проказы, став наглядным примером безумного нарушения четких слов: «Так говорит Господь». Ни высокое положение, ни долгие годы верного служения не могли оправдать греха самонадеянности, который опорочил последние годы его царствования и навлек на него суд Неба.

Бог нелицеприятен. «Если же кто из туземцев или из пришельцев сделает что дерзкою рукою, то он хулит Господа: ис-требится душа та из народа своего» (Числ. 15:30).

Наказание, постигшее Озию, казалось, благоприятным образом повлияло на его сына. Иоафам в последние годы жизни своего отца нес тяжелое бремя ответственности за страну и после смерти Озии взошел на царский трон. О Иоафаме написано: «Он делал угодное в очах Господних: во всем, как поступал Озия, отец его, так поступал и он. Только высоты не были отменены: народ совершал еще жертвы и курения на высотах» (4 Цар. 15:34, 35).

Когда царствование Озии подходило к концу и бремя управления страной лежало в основном на Иоафаме, молодой Исаия, который вел свое происхождение из царского рода, был призван к пророческому служению. Исаия стал вестником Божьим в то время, когда народу Божьему грозила особая опасность. Пророк должен был воочию увидеть нападение объединенных войск северного Израиля и Сирии на Иудею; ему предстояло стать свидетелем того, как ассирийцы разбивали свои лагеря вокруг главных городов царства. Он должен был пережить падение Самарии и рассеяние десяти израильских колен. Он увидит Иудею, неоднократно подвергающуюся нападениям со стороны ассирийских войск, и осажденный Иерусалим, который спасло от гибели лишь чудодейственное вмешательство Господа. Южному царству уже угрожала серьезная опасность, и когда оно лишилось Божественной защиты, ассирийские войска были готовы занять всю Иудею.

Но какими бы серьезными ни казались опасности извне, они не были столь пагубными, как внутренние. Упрямство народа причиняло Божьему слуге сильные душевные страдания и создавало для него большие затруднения. Отступничество и возмущение тех, кто должен быть светом для других народов, стали причиной судов Божьих. Те же беззакония, которые ускорили окончательное падение северного царства и которые самым решительным образом обличали Амос и Осия, теперь разлагали и Иудею.

Что касается социального положения народа, то картина была особенно безрадостной. В стремлении обогатиться люди приобретали дома за домами и поля за полями (см. Ис. 5:8). Понятие справедливости было извращено и к бедным не испытывали никакого сострадания. Об этих поступках Господь говорит: «Награбленное у бедного — в ваших домах — вы тесните народ Мой и угнетаете бедных» (Ис. 3:14, 15). Даже вожди народа, которым надлежало защищать беззащитных, оставались безучастными к воплям бедных и нуждающихся, вдов и сирот (см. Ис. 10:1, 2).

Упоение властью и богатством породило гордыню, страсть к развлечениям, безудержное пьянство и кутежи (см. Ис. 2:11, 12; 3:16, 18-23, 5:22, 11, 12). Во дни Исаии идолопоклонство уже никого не удивляло (см. Ис. 2:8,9). Среди всех сословий настолько процветало беззаконие, что и те немногие, кто оставался верен Богу, часто подвергались искушению потерять самообладание и впасть в отчаяние и разочарование. Казалось, что Божественный замысел относительно Израиля потерпел безусловную неудачу, и возмутившийся народ ожидает участь Содома и Гоморры.