- Знаешь, у меня не осталось времени. Надо идти, - заворачивая пачки денег в газету, сказал Тося.
Авнатокольский забрал "чеки" с торпеды машины и положил в карман. Он не имел возможности просмотреть их, так как Вася приблизился вплотную и уже почти уселся в машину. Тося вышел из машины и направился ко входу в метро.
Журналист еще долго не мог отогнать от машины вошедшего в роль Васю. Тот уже обнимал его и цеплялся за руль.
Когда все-таки Авнатокольскому удалось избавиться от назойливого рогатого сукина сына, отъезжая, он видел в зеркало заднего вида, как тот стоит на середине дороги и что-то кричит ему вслед, размахивая руками.
"ВЫЙДИ, Я ПОЗВОНЮ"
- Расскажу тебе о двух девчонках, которые очень хорошо обеспечены. Одна из них, по имени Иванна, девочка небезызвестного Тряпочки. Другую зовут Оксана. Она генеральская дочь, - говорил Тося, отхлебнув кофе. Так вот, они швыряют лохов на кидняк под названием "Выйди, я позвоню". Делают это скорее не ради денег, а ради развлечений. Они относятся к той категории женщин, которые любят пощекотать нервы. Как правило, у этих телок очень дорогие терпилы.
Где-нибудь в центре Москвы они находят иностранного барыгу, который не прочь спекульнуть тряпками. Договорившись о сделке, втроем садятся в такси, водитель которого свой парень. Оксана сидит на переднем сиденье, Иванна - сзади водителя, а иностранец - у задней рабочей двери. Он открывает большую сумку, и вещи тут же начинают гулять по машине. Начинается бурный обмен впечатлениями по поводу какой-то кофточки. Сумка тает на глазах. Подруги, пересмотрев все вещи, заверяют иностранца, что купят все. Но так как они не ожидали, что попадется столько товара, стало быть, и денег при себе нет. Но это не беда. Иванна обращается к шоферу: "Подъезжай вон к тому телефону". И тот трогает с места и медленно катит к телефону. "Сейчас позвоню маме - она работает в сберкассе, здесь рядом, и через десять минут принесет деньги. И мы купим все вместе с сумкой".
Когда машина останавливается у телефона, девушка говорит: "Выйди, я позвоню". Терпила выходит из машины и готов подать даме руку, отчего, придерживая дверь, склоняется в услужливой позе. Иванна начинает перемещаться из угла к выходу, не спеша и завлекающе переставляя ноги. Вот она подбирается к двери - и захлопывает ее перед Носом растерянного иностранца.
И так в день они отрабатывают троих-пятерых лохов. Если вдруг мусора начинают их щемить, тогда к ним приходят на помощь их мощные покровители, - заключил Тося.
САША ПЕТРОВ-ВОДКИН НА МАРОЧКУ
Леша пришел к Тосе в десять часов утра. Тот еще спал, отчего двери открыл не сразу и Леше пришлось ждать добрых пятнадцать минут в неуютном подъезде. Он вошел в квартиру вслед за сонным Тосей, который брел впереди совершенно голый с единственной целью добраться поскорее до кровати, где он оставил спящей приятную на ощупь, теплую и уютную Лерочку.
- Ты что делаешь сегодня вечером? - разрушил тишину веселым бодрым голосом Леша. Он стоял в дверном проеме спальни, широко расставив ноги, тасовал карты, которые от этого шелестели у него в руках, придавая своеобразную аранжировку беседе. При этом он слегка опустил голову так, чтобы можно было быстро и незаметно переводить взгляд с карт на Тосю. Тот уже забрался в постель и, не обращая внимания на присутствие гостя, всем телом прижался к Лерочке. Она тут же ответила на его прикосновение лаской и поцелуем. У Тоси пробежала приятная дрожь по спине.
- Так что, ты говоришь, делаешь вечером? - повторил еще более веселым голосом Леша.
Когда до Тоси дошел смысл его слов, он оторвался от Лерочки и повернулся к Леше.
- Я еще не совсем точно знаю, что буду делать сегодня утром, - улыбнувшись ответил Прикуп и глянул на часы. - Буду тебе очень обязан, если узнаю за пятнадцать минут, что нужно тебе от меня сегодня вечером.
Тося сел на кровати и закурил "Мальборо". "Мутный серый дым проясняет сознание", - подумал он. Теперь понимал, что перед ним стоит его товарищ, который нашел работу на сегодняшний вечер.
- Это нужно не мне, а нам, - поправил его Леша. - Я боялся не застать тебя дома, а телефон ты отключил со вчерашнего дня. Ты перестал бывать в "Тритоне" и не знаешь, какая публика сейчас посещает этот кабак. Среди прочих в нем стал появляться один щеголь по имени Саша Петров. Не так давно его загрузили за десятку в терц. А вчера он уплатил эти деньги на моих глазах. Не знаю откуда, но лавэ у него есть. По моим данным, как минимум еще десятка. Надо действовать быстро, так как к нему играющие уже стоят в очереди.
- Ну и как мы можем его поиметь? - поинтересовался Тося.
- Я дважды запутал его на шахматные этюды. Один раз за двести, а другой - за пятьсот. Потом захотел перевернуть его в нарды, но Бочкин все поломал, сказав, что в его ресторане на деньги играть больше не будут. Позовет ментов.
- Когда это было?
- Говорю же тебе, вчера. Саша этот - не лох. Но вместе с тем, если где видит выгоду, сразу бросается за деньгами, не обращая внимания, кто на месте потерпевшего - брат, сват, кум, - ему все равно.
- Ладно. - Тося окончательно проснулся.
Лерочка открыла глаза и разглядывала, как карты входили одна в одну, а затем плавно шелестели в Лешиных руках. Это продолжалось снова и снова. Движение рук было почти не заметно. Внимание привлекали лишь карты, которые, как заколдованные, исполняли необычный танец.
Время от времени Лерочка приближалась к Тосиной руке и вытягивала губы трубочкой, чтобы получить порцию сигаретного дыма.
- Сегодня ты познакомишь меня с этим Сашей. А там по ходу решим, что, когда и как мы с ним будем делать, - сказал, улыбаясь, Тося. Он водил фильтром сигареты по Лерочкиным губам, которые по-прежнему оставались вытянутыми трубочкой. Всякий раз, когда она делала так, он наполнялся теплотой и нежностью.
Бородатый швейцар с радостью распахнул дверь при виде Тоси. Стоя у гардероба, тот помогал роскошной Лерочке избавиться от плаща и отвечал улыбкой на незамысловатые шутки швейцара.
За спиной у Тоси, у стены за столиком с шахматами, сидел Леша и громко спорил с худощавым усатым гражданином. Рядом находился Саша Петров, который в споре держал Лешину сторону. Саша - молодой, симпатичный парень с несколько вытянутым лицом; рот его был постоянно приоткрыт, отчего тот выглядел вечно удивленным.
