- Не мешает и вашего мопса загримировать под кенгуру, для полного алиби.

- Собачка останется здесь. Не хочу впутывать Жоржика в уголовщину.

- Хорошо, что вы хоть осознаете это. Значит, не все потеряно. В тюрьме вас перевоспитают. И как только вы сумели уговорить меня на эту аферу?

- Опытная женщина способна уговорить даже мумию фараона, чтобы та подвинулась в гробнице. Хватит болтать.

Забрав тряпки, Второв ушел переодеваться в ванную. Минут через десять он вернулся в каюту и застал там сухощавого стюарда в берете, под которым Ле Чанг спрятала свои седые пряди. На столике стоял приготовленный поднос с ужином. Металлические тарелки были накрыты крышечками.

- Наденьте солнцезащитные очки, - сказала вдовушка. - Тогда вас совершенно невозможно будет признать. В этом платье я схоронила своего первого мужа.

- То есть похоронили его в этом платье, затем раскопали ночью могилу и забрали одежку? Конечно, чего ж добру пропадать, в гробу можно лежать и голым.

- У вас веселое настроение, это хорошо. Терпеть не могу, когда человека начинает трясти от страха.

- Да и вашей выдержке можно позавидовать. А если телохранители Лукомского откроют огонь?

- Не успеют.

Мадам Ле Чанг приподняла крышку с суповой тарелки. Там лежал двадцатисантиметровый электрошокер.

- Одного из них я выключу, - пояснила она. - Второй - ваша забота. Возьмите баллончик с газом - я привезла из Гонконга.

Второв повертел в руках протянутый баллончик.

- Не подведет? Похоже, сделано в Малаховке, а уж оттуда контрабандным путем попало в Гонконг - и вновь в Россию. Ладно, проведем испытание по дороге. Советую вам опробовать и вашу волшебную палку. Хотя бы на Жоржике.

- Не дурите. Собаки не восприимчивы ни к электричеству, ни к алкоголю, ни к марксизму. За это я их и люблю.

- У меня такое ощущение, что все это вы делаете ради своего Жоржика. Наверное, хотите построить ему хрустальную будку и надеть золотую цепь с алмазным ошейником?

- Нам пора. Присядем по русскому обычаю.

- Не могу. Если я присяду, то платье лопнет по швам. Лучше я плюну через левое плечо, по-гонконгски.

Они вышли из каюты - маленький стюард с подносом и странная мужеподобная женщина в черном платье и с буклями. В этой парочке трудно было бы признать мадам Ле Чанг и литератора Чарского. Надо было пройти по коридору и подняться по лестнице на верхнюю палубу, где размещались апартаменты Лукомского. Дверь одной из кают неожиданно открылась, и показалась головка Алисы Ширшинадзе. Второв встретился с девушкой взглядами и быстро нацепил солнцезащитные очки.

- А-а... э-э... - сказала Алиса, растерянно улыбаясь.

Второв повернулся к ней спиной, торопливо зашагав за проворным стюардом. "Кажется, не узнала", - подумал он.

На верхней палубе навстречу им двигалась чета Шиншиловых. Больше вокруг никого не было. Когда они приблизились, Второв достал баллончик и пустил струю газа в лицо Петру Шиншилову. Не сговариваясь, мадам Ле Чанг дотронулась электрошокером до плеча Сарры.

- Отличная работа, - удовлетворенно заметил Второв, глядя на растянувшихся на палубе супругов.

5

Костяная Нога достал краденые часики, чтобы посмотреть, сколько времени, выронил их на пол, а капитан Гога с хрустом наступил на циферблат каблуком.

- Жирного паука раздавил, - похвастался он.

- Экий ты, землячок, неловкий, - сказал контр-адмирал, поднимая часы. - Ничего, я починю, это мое хобби.

Вскрыв перочинным ножиком корпус, он стал ковыряться в механизме. На стол выпал маленький черный кубик.

- Ого! Похоже на микропленку, - усмехнулся Вахрушин. - Если я хоть что-то смыслю в этом деле, то ты, братец, шпион. Родиной торгуешь? На кого работаешь, песий коготь?

- За всю жизнь ничего не удалось продать, все отбирали силой или надували, - стал оправдываться бомж. - Проклятая Советская власть лишила меня ума, чести и совести, а демократическое хулиганье - здоровья и квартиры. Я бы и рад продать родину, да не знаю как и кому? Кстати, часики не мои, я их украл, остро ощущая безвременье. И тут не повезло.

- Подтверждаю его биографию, - вставил Гога Цимбалюк, стряхивая с себя ещё пару тарантулов. - Нет у нас Толстых, которые смогли бы описать его жизнь. Наливай. Мерзкие твари, они уже и по тебе ползают! - С этими словами капитан дал пару оплеух Костяной Ноге.

- Чьи же тогда часики? И чья микропленка? - произнес контр-адмирал голосом прокурора Вышинского. - Вы, ребята, чего-то недопонимаете. Это же государственное дело. Подрасстрельная статья. Не ворованные валенки. Тут пахнет военно-полевым судом. Шутка ли! А может быть, в этой микропленке схема всех стратегических ядерных баз?

- А у нас ещё такие остались? - усомнился Костяная Нога. - Последнюю в казино превратили ещё три года назад. Сам слышал.

- Больше вражеских голосов слушай. Так или иначе, но пускать дело на самотек, как человек военный и патриотический, я не могу. Надо провести дознание, пока этим не займутся компетентные органы. У кого ты украл часики?

- Да выброси ты их за борт, - посоветовал капитан. - А микропленку сжуй и выплюнь. Или давай отправим её Саддаму Хусейну. Почтовым переводом.

- Я даже не помню, в какую каюту залез, - признался Костяная Нога. Хоть убей.

- Возможно, так и придется сделать, если не вспомнишь, - пообещал контр-адмирал. - Напряги чердак и думай.

- Нет, бесполезно. Темно было.

- Это ты следователю в гестапо рассказывай. А мне говори правду.

- Ну чего пристал к нему? - вступился за друга капитан, продолжая ловить пауков. - Он такой, беспамятный. Вот как-то раз отправили мы его за портвейном, деньги собрали, тару, а он лишь через два дня вернулся. Где был, что делал - как отшибло. И рожа побита. Портвейн, правда, принес. Полбутылки. Это тебе о чем-то говорит?

- Это говорит о том, что совесть у него ещё есть, - согласился Вахрушин. - Раз хоть полбутылки ребятам принес - значит, снимаю с него все обвинения в государственной измене и пособничестве оккупантам. Придется ловить вражеского агента другим способом.

- Каким?

- На живца. Объясняю для идиотов. Тот, кто лишился часиков с микропленкой, наверняка станет их искать. Придется вызывать огонь на себя. Главное, чтобы на них обратил внимание кто-то из пассажиров. Контр-адмирал с трудом застегнул кожаный ремешок на своем запястье.

- Рискованно, дядя моряк, - сказал Костяная Нога. - У тебя внуки есть? Оставь им письмецо, я потом передам, обещаю.

- Я ходил в автономное плавание вокруг всего земного шара и даже дальше, - ответил контр-адмирал. - Меня глубинными бомбами не достали, а ты психуешь! Поднеси ко мне счетчик Гейгера и увидишь, что я на девяносто семь процентов состою из радиоактивного плутония. А на остальные три - из чистого спирта.

- Прямо мутант какой-то, - уважительно отозвался капитан.

- У советских - особая гордость, - подтвердил и Костяная Нога. - А куда денем микропленку? Нельзя, чтобы её нашли на трупе. Вы какой изволите бюст на родине героя иметь? Бронзовый али из мрамора? Из цветных металлов не советую - упрут прямо с торжественного открытия.

- Все бы тебе каркать, аппендикс грыжи. Не мути воду. Микропленку я спрячу в надежном месте.

- Где? - хором спросили приятели-бомжи.

- Не скажу, ради вашего же блага. Чтобы вы не сознались под пыткой, в случае чего.

- Значит, умучат до смерти, - горестно кивнул Костяная Нога.

6

Спускаясь на нижнюю палубу, пуштун Мезари и колдун Гибралтаров аккуратно перешагнули через бесчувственную семью Шиншиловых.

- Я всегда говорил, что Россию погубит пьянство, - авторитетно заметил фокусник. - Что они себе позволяют? А вроде бы интеллигентные люди. Могли бы нажраться и в своей каюте...

Пропустив вперед хирурга, он нагнулся и быстро пошарил в карманах Петра Петровича, но ничего интересного не нашел.

- Что вы делаете? - оглянулся Мезари.