Заклинания Мелодия для флейты пустоты. Так ненавязчиво она внутри звучала. Преобразуя воздух наготы. Цветущее в садах любви начало. И буйства чувств, что были под замками. Закованные в цепи гирь пудовых. Рассыпались алмазов волосами. На тропках неопознанных и новых. Рука, в руке, и каждый миг в корзинку. Цветов искомых, спрятанных желаний. Находим, создавая половинку. Узлы, распутав жизни заклинаний. Сгнил И нет уж сил у рук. Замок, чтоб этот отпереть. Сплетенный кокон без окон. Несу свой груз давно замшелый. И лишь порой стеклянный звон. Как холостяк закоренелый. Попытки делает, но тщетно. Болото. И все время сети. Эмоций полотно так бледно. Что на себя спускаю плети. В песок молчания зарываясь. Мой белый свет совсем не мил. И холст, как пепел, прикасаясь. Кричит во мне – ты просто сгнил. Хрусталь вина Пускай последний, но луч светлый. Души я выпью свет до дна. И даже если не приметный. Все ж чистый он хрусталь вина. Любви наполненный букетом. Тончайший терпкий аромат. Он для кого-то цветов летом. Со сладким привкусом гранат. Отдав души своей страницы. С кораллом переплета губ Закрою я свои ресницы. Никто не встретит млечный сруб. Не беги Твой воздух мне необходим. Он взгляда нежность продолжение. Я был по жизни нелюдим. Любое пресекал вторжение. Но шелест платья на песке. Твои беззвучные шаги. Как гром, так ясно, вдалеке. Мне прошептали – не беги. Останови свой путь, присядь. Прильни к безмолвию, послушай. То, что услышал, взяв, погладь. Пойми, без времени, не кушай. В саду Я жал в ночи, ты не пришла. В саду несбывшихся желаний. Вновь поселилась только мгла. Бродяг – седых воспоминаний. И опустевших фонарей. Глазниц саднящих пустотою. Не уходи меня согрей. Оставшись искренне собою. Покинул Я просто шел, и как-то мимо. Меня пленило вдруг дыхание. Так нежно, в миг неуловимо. Все, охватив мое внимание. Зов рассыпался бриллиантом. Настроив струны, что покинул. Таким же скромным музыкантом. На тропке жизни, что мой сгинул. Сопло
Сомнений слушай тишину. Не торопи свои объятья. Они покажут ту струну. Оборван где подол у платья. И я копаюсь в своих снах. Найти, чтоб угол отражения. То серебро, что на висках. Наш недостаток поколения. Быть может вздох уже не тот. Не переполнен взглядом чистым. Строчит сомнений внутри дзот. Своим соплом непримиримым. Тома Тебя я нежно поцелую. Войдя нежданно в тихий дом. Родная, здравствуй, проворкую. И губы напою огнем. Дыханием клеток ощущения. Так страстно, что мороз по коже. Во взгляде каждого мгновения. Что не знакомо, не похоже. На все былое чтение книг. Томились их тома все годы. Страницы с шелестом интриг. Дань, отдавая пискам моды. Горбушка Я силюсь верить, но прости. В одно мгновенье умираю. Покой, что мог бы обрести. Где отыскать, увы, не знаю. Краюшку хлеба для души. Грызу лишь черствую горбушку. А гладь скрывают камыши. Зарыв по самую верхушку. Сундук свободы, спрятав ключ. Что в океане, иль на дубе. Судьбы хранитель там могуч. Запутан лабиринт в той шубе. Потухший свет Из угольков сложи костер. Дай веры мне хлебнуть с лихвою. Своей рукой открой шатер. Чтоб мог я стать опять собою. Забыв иллюзии – года. Их мимо быстротечный бег. Страницы, лица, города. Крушенья судна старый брег. В молчанье, отыскав ответ. На все вопросы, что скопились. Следов изношенных штиблет. Стропил, что в доме покосились. И музыкант, надевший память. Сюртук, носимый много лет. Вернется, чтобы вновь исправить. И починить потухший свет. Штурвал Я слышал ночью шепот снов. Твоих не сказанных желаний. И зов с закрытых сундуков. Ошибок и воспоминаний. Давно закопаны они. Но остров все манит вернуться. Расставив маяков огни. Что бы и днем не смог проснуться. Я верил каждому листку. Штурвал мой обходил все мели. Кормою разрезал тоску. Но карты жизни все сгорели. Зарыв поглубже сундуки. Забрал с собой обет молчания. Уйдя в излучину реки. Поставив точку расстояния. Законопатив слух и речи. И взгляд, зашторив на окне. Лишь тлеют одиноко свечи. В пещерах скал, что в глубине. |
