Но возможно Открыт души листок пуховый. Бездонно чист и белоснежен. На перекрестке жизни. Новый. И путь его в руках безбрежен. Глубин глаза, простор мечтаний. Прозрачность бриллиантов грез. И мудрый свет воспоминаний. В долине сердца ярких роз. Века хранимое начало. Труднодоступно, но возможно. Храня рассвет, оно молчало. Лишь намекая осторожно. Идут Души приветствие, слияние. Лучей сплетение нежных рук. Одной тебе в любви признание. А не простой и тусклый звук. На струнах чувств пусть наиграет. Посеяв зерна, что взойдут. Послушай скрипку, напевает. Из сердца звуки, что идут. Клетка Почем забор, и жизнь за ним? Кто в клетку душу посадил? В безволье птицы крик раним. С границей созданных удил. Бросаясь в крайность, выбирая. Объединяясь в сырный бор. О самом главном забывая. Гася свечи свой чистый взор. И сделав все, того, что кроме. Имеет смысл, необходимо. Не наведя порядок в доме. Того, что искренне любимо. Природу забора пойми, и услышь. Все разобьешь ты свои зеркала. Там бегает счастья, твой милый малыш. Которое вечно ты в жизни ждала. Узелки Там в пустоте, взгляни, постой. Слов не вяжи, слог узелков. В объятиях тишины простой. Избавь все мысли от оков. Присядь. Смотри там вдалеке. Белеет парус, что так дорог. В ладошке он. Твоей руке. Мешает обладать им ворог. Не тот, с наружи, что маячит. А тот, что спрятался внутри. Он ничего давно не значит. Но гложет отблеском зари. Переступи его черту. Оставь. Ведь груз тебе не нужен. Откроешь сердца наготу. Вздохнешь свободно, был простужен. Поймешь, что сам себя искал. Не видя проповедь уроков. Любил, кипел, или сгорал. Не понимая смысл сроков. Познай себя, стряхнув все сны. Сожги все маски с зеркалами. Под ними лучики видны. Мы обладаем ими сами. Глина Судьба. А может это миф? Мы просто прячемся за спину. Мир изначально справедлив. Мы лепим, что вложили в глину. Вновь погружаемся в слова. Но в жизни все совсем иначе. Ложится общества молва. Вагоном груза неудачи. Мы тихий перестали видеть. Души безмолвный разговор. Укрывшись пледом – ненавидеть. Подальше спрятав чистый взор. Играем роли на удачу. Их режиссер все предсказал. Но получаем только сдачу. Ища в падении сеновал. Постой мой друг, ты нужен мне. Без фраз, и масок карнавала. Я без тебя горю в огне. Что в глубине не сознавала. Себя, саму, гоняя плетью. По лабиринтам голых скал. Отдав святое междометью. Девятый нагнетая вал. Что выбрать?
Желаний необъятный свет. Что выбрать? – все ли там твое. За поворотом долгих лет. Не надо ждать. Судьбы цевье. Пугать не будет тех, кто смел. И знает четко свою цель. Весь мир большой, тут не предел. А страх – безликая капель. Сгорят сомнения по пути. Твой первый шаг распустит крылья. Чтоб в глубине себя найти. Открыв истоки изобилья. Во всем, казалось, что сокрытым. Недостижимом, в общем, мнении. Затертым обществом забытым. Но все ж доступным в озарении. Заочно На наше, а не Ваше поколение. Смотрю я с грустью и великою тоской. Так обнищать, свое, теряя мнение. Возможно только собственной рукой. Нет памяти и прошлое в конверте. Отравлено на свой танцуя лад. Забыв все заповеди, слепо просто верьте. Что лишь торговля в этой жизни шоколад. И денег, что набитые мешки. Не унести, любви не купишь точно. Не съесть, вокруг, когда одни пески. И полной грудью, дышишь лишь заочно. Пиджак Так тихо мирное забыто. Стою на дальнем, мира, на краю. А позади, дождями все размыто. И лацкан пиджака лишь тереблю. Засаленный, словами перепачкан. Он временем изрезан на куски. Счетами ценностей давно уж обезначен. На берегу у пристани руки. Клубок Конверт откроется однажды. Строк небывалых письмецо. Не может в жизни быть все дважды. В одном мгновенье, век – лицо. Что не услышишь, подожди. Оно откроется без блеска. Меняя жизни как дожди. Без суматохи, речей треска. Уроков мудрых изречений. Клубок смотал уж тропок нить. Познаний собственных сомнений. В них больше некого винить. Вензеля Нам можно вместе помечтать. И полетать над облаками. Желаний путь свой разгадать. Ведь живописцы мира сами. И на холсте мы допьяна. Вдохнув реальности, свободу. Бокал свой выпитый до дна. Отпустим, наполняя в воду. Кристальных, искренних ключей. Художник кисть увековечил. В премудрых нотах вензелей. Полет души он обеспечил. |
