С планетой Глория была связана легенда. Она рассказывала о происхождении запахов Кровавого болота. В ней говорилось о полубоге или демоне по имени Колике, который путешествовал по Вселенной и собирал дурные запахи. Он хранил их в герметически запечатанных сосудах, а потом привез к Кровавому болоту. Пролетая над болотом, Колике откупорил все сосуды, запахи спустились вниз и смешались друг с другом, а также с туманом, окутывавшим поверхность болота. Теперь оказавшийся на болоте человек при каждом вдохе ощущал страшную вонь. Преступники, сбежавшие на болото, позднее возвращались оттуда и добровольно сдавались в руки правосудия. Колике же, исполнив свою миссию, так и остался на болоте. По одной версии он сгинул там навсегда, по другой – сам превратился в отвратительный запах.

Несмотря на герметичность боевого робота, предусмотренную на случай погружения в воду, и на якобы отличную систему вентиляции, Эйдену казалось, что он определенно чувствует запахи разбитых тухлых яиц и пожара на химическом заводе.

С одной стороны, все было хорошо: путь по карте как будто проложили правильно. Эйдену сообщили, что ни в одном месте ни один из его роботов не может оказаться под водой. Действительно, с того момента, как они вступили в болото, вода ни разу не поднималась выше, чем по колено машины. Однако пока что, используя инерционную систему ведения для продвижения сквозь туманную тьму, Эйден никак не мог справиться с мыслью, что, сделав следующий шаг, он попадет в подводную яму или, еще хуже, в таинственный зыбучий песок, также, по легенде, имевшийся на Кровавом болоте. Эксперты говорили о зыбучем песке как о глупой выдумке, но воины были в этом не уверены. Вообще-то в соответствии с записями никто еще ни разу не пропадал на Кровавом болоте, но все равно воины шли туда только по приказу.

Вдруг Эйден увидел на экране своего монитора, что ему навстречу движется что-то огромное. Правда, это нечто было меньше транспортного средства, но никак не могло оказаться человеком, разве что Элементалом. Кроме того, по очертаниям можно было догадаться, что движется нечто на четвереньках. Сейчас объект подошел совсем близко, но приборы, способные опознать глорианское животное, сигнала не подавали. Вероятно, на прогулку вышло одно из таинственных никому не известных существ, населявших болото. Однако, ударившись о «ногу» робота, неведомая тварь шарахнулась в сторону и исчезла.

Туман был таким густым, что, если бы не навигационное оборудование, роботы скорей всего описывали бы большие круги, будто собачки на прогулке. А так они быстро продвигались вперед, как по нормальной земле, хорошо освещенной солнцем. Лишь изредка роботы слегка покачивались, наступая своими тяжелыми «ногами» на упавший ствол или большой камень. В целом, однако, все шло хорошо. Звено уже миновало полпути по Кровавому болоту.

– Командир? – прозвучал из репродуктора голос Жеребца.

Слышать его всегда было для Эйдена удовольствием. Они служили вместе очень долго – еще с Аттестации, на которой оба доказали свое право быть воинами. Временами Эйдену хотелось, чтобы Жеребец так всегда и находился рядом, но тот отлично сражался, и когда-нибудь ему должны были присвоить звание командира звена. Если бы не постоянные нападки начальства на вольнорожденных, Жеребец уже давно заработал бы за свои заслуги нашивки командира.

– Что случилось?

– Не хотелось бы тебя огорчать, но я засек впереди какой-то объект. Он очень большой – даже для мифических болотных тварей, разве что мы натолкнулись на настоящего монстра. По очертаниям на радаре я бы сказал, что это боевой робот. Да, я бы точно так сказал, если б он сильно не шатался. Посмотри сам.

Получив координаты и настроившись на «чужака», Эйден сразу понял, что имел в виду Жеребец. Объект был почти определенно боевым роботом типа «Бешеный Пес» – об этом говорила конструкция «ног» и установки РДД-20, – но двигался он вовсе не так уверенно, как настоящий «Бешеный Пес». Правая «нога», очевидно поврежденная, выходила из гнезда под неестественным углом. От этого казалось, что робот бредет, как пьяный: каждый шаг чуть уводит его от прямого курса. Однако было также видно, что водитель изо всех сил стремится справиться с управлением.

– Как ты думаешь, Жеребец, это враг или друг?

– Ну, выглядит он как один из наших после нескольких стаканов огнефира. Я никогда не слышал, чтобы Волки им баловались, так что, вероятно, это воин Клана Кречета. Он совершает ночную прогулку по самой живописной части Глория.

Эйден улыбнулся – и не столько комментарию Жеребца, сколько тщательности, с которой тот стремился не пропускать местоимений, говоря по линии связи. Бывали времена, когда Жеребец полностью контролировал свои действия и речь, и Эйден ценил его усилия.

– Все же мы должны быть осторожны на случай, если это враг. Обстоятельства всегда против нас, поэтому нам нужно быть особо осмотрительными, чтобы не попасть в одну из ловушек Волков. Кто из нас двоих пойдет ему навстречу?

– Ты говоришь так красноречиво, что, думаю, нам не следует тобою рисковать. Я выиграл конкурс, командир, воут?

– Ут. Однако ты более остроумен, чем я думал.

– Да? Ладно, обсудим это, когда будет время.

– Хорошо.

Когда «Разрушитель». Жеребца покинул строй, Эйден двинулся следом. Жеребец и Эйден водили «Разрушители» с тех пор, как победили в них на Аттестации. Эти боевые роботы обладали худшей маневренностью и меньшей огневой мощью по сравнению со сверхмашинами, которые Каэль Першоу получил для своего Ударного тринария, но в бою они были достаточно эффективны и надежны.

Подойдя почти вплотную к шатавшемуся «Бешеному Псу», Жеребец официально обратился к его водителю по открытому радиоканалу:

– Я воин Жеребец второго звена гарнизонного тринария станции «Непобедимая». Я обращаюсь воину Клана Волка или Клана Кречета?

Ответивший говорил неразборчиво. Наверное, у боевого робота была повреждена система связи.

– Я воин Энрико третьего звена Черного соединения Клана Кречета. Мы... то есть я прибыл в составе тринария, который сюда перебрасывали. Мы летели на шаттле. Он разбился. Я... я не знаю, где нахожусь. Это Глория? Где станция «Непобедимая»? Я блуждаю здесь черт знает сколько! Капсула моего робота ударилась... разбилась... ну да, впрочем, какая разница.