– Я понимаю это. А вообще, я клоню к другому. Например я заметил то, что инопланетяне посещали нашу планету сотни раз, а мы нет. Вместо того, чтобы выделить деньги на это, государство выделяет деньги на всякий бред. Согласитесь, что мы не можем извлечь урок из того, что произошло. Яркий этому пример – это наша история. Потом не нравиться мне то, что одни имеют абсолютно все, а вторые нет. Мне не нравиться социальное неравенство. Вот видите, мы говорим ребенку, что учиться, а сами не можем вот выйти на контакт с инопланетянами. Я понимаю, что они могут нас встретить агрессивно, но согласитесь, если просто найдем планету, на которой есть цивилизация, это будет настоящий фурор. А мы не можем это делать и просто снимаем фильмы про космос и бормочем себе под нос, что где-то еще есть цивилизации. Говорим, что есть, а найти не можем.

– Насчет социального неравенства и всех остальных проблем. Это всем не нравиться. Мне кажется, все они банальны. Многие люди твоего возраста обижены на мир. У вас все впереди и все разочарования тоже впереди. Поверьте, то, что вы испытываете сейчас, ничто, по сравнению с тем, что испытывает человек, у которого дом разрушил ураган, которого уволили с работы, у которого проблемы со старшем сыном и которого больная мать, – ответил он.

Начало его ответа меня обидело, я просто понял, что этому человеку все равно на мои проблемы. Я промолчал минуту, а потом ответил:

– Понятно, – ответил я. Разговор потерял для меня интерес. Я не знал, о чем с этим человеком разговаривать. Но он сам подкинул мне тему разговора:

– Вот я сейчас замечаю кризис религии. В связи с ростом прогресса, роль религии снижается, люди не так сильно веруют. Не только у нас и в Европе. Я считаю, что религия является хорошим инструментом внушения.

– Это да, давно это подметили сектанты и воспользовались этим. Они забирают деньги, жилье в обмен на то, чтобы рассказать человеку о Боге, и еще о чем-то вымышленном. Я например, не знаю, можно ли доказать существование Бога. Наверное, это очень сложно. Сложно доказать и сложно отрицать его существование.

– Доказывать не надо. Из-за этого и рушиться вся божественная идея, – ответили мне.

– Кто же придумал эту идею, – сказал я.

– Древние придумали, они не могли все объяснить, как мы и поэтому приписывали это богам, духам. А вообще, если с научной точки зрения рассматривать, то магия является тоже религией.

– Неужели? – удивился я.

– Сам посуди, у всех религий есть общее: то, что люди в это верят. Верят сведениям, что всякие ритуалы помогут. Видишь, мы верим, что все это поможет нам и мы больше не будем болеть, будем жить хорошо, – ответил он.

Мне как-то стало сложно разговаривать, тем более говорить на ту тему, о которой я мало знаю. Стало скучно и человек это заметил и замолчал. Откровенно признаюсь, что мне не сильно то и хотелось с ним разговаривать. Поскорее хотел уйти, но тут, как только я собрался, он заговорил:

– Парень, а есть у тебя какие-то цель в жизни? – спросил он меня.

– Хочу снимать фильмы, чтобы они были очень хорошими. Мне это нравиться и я вообще люблю творческие профессии. Мне хочется снимать мистические фильмы и триллеры, а еще можно драмы. Но первоочередное – это триллер о сверх способностях. Еще я хочу быть экстрасенсом. Просто мне всегда этого хотелось с детства, я хотел таким образом привлечь к себе внимания. Я понимаю, что это детская мечта, но если бы мне предоставили возможность стать экстрасенсом, я бы не отказался. Это совсем детская мечта, но последнее время я все чаще думаю о ней. Я наблюдал за этими людьми, которые видят будущее, могут делать предсказание и еще многое другое, – ответил я.

– Понятно, знаешь, я понимаю тебя. Творчество вещь хорошая, но в мире творческих профессий очень сложно заявить о себе, как о талантливом человеке и сложно заработать на своем таланте. Все хотят обладать какими то способностями, тем самым недооценивая возможности человека. Я могу предоставить тебе такую возможность, если ты захочешь. Ты будешь экстрасенсом, но я хочу тебе сказать, что твое мнение поменяется резко после того, как ты им станешь, – ответил он.

Я насторожился. Несколько минут раздумий. Не понимал, что это за предложение, какое-то оно странное. Сразу же мне как-то разонравилась моя идея по этому поводу. В этот момент я отключил мышление и согласился. Незнакомец сказал:

– Скоро заметишь, – сказал он и тут же встал и ушел.

Я сидел на месте и просто смотрел на него. Он быстро скрылся, а я находился в недоумении. Не знаю, что это вообще было. Но тут же мою голову заняла мысль о недавнем подработке, который мне предложили. Это было написание репортажа об одном бизнесмене. Мне предложил один журналист, с которым случайно познакомился. Я написал репортаж и вчера его уже опубликовали. Написал репортаж об одном бизнесмене, который мешает жителям одного района. Понимал, что может угрожать опасность, но с другой стороны я был уверен, что он мне ничего не сделает. Не знаю, просто был уверен. Пусть только попробует, я в сети про него столько гадости напишу, он еще пожалеет об этом. Не боюсь никого, меня отец всегда учил не бояться никого. Я считал что неплохо для начала такая подработка, тем более, я успел обзавестись знакомыми. Неплохо иметь знакомых журналистов, тем более для начинающего режиссера. Посидев несколько минут, я пошел домой. Там я сразу лег спать, устал за день.

Я возвращался домой. Когда я шел по спальному району, я был спокоен. Но в этом районе опасность существует даже днем, а ночью в особенности. Обычный район гетто, в которых чернокожие грабят всех, включая даже черных. Просто нужда, которая заставляет их идти на этот шаг. На преступною тропу человека приводит нищета и плохое окружение. Но меня не трогали, принимали за своего. Я не говорил, что я самоанец, молчал, чтобы сохранить себе жизнь. Но в этот раз я свернул на свою улицу. Тишина окружала меня, вокруг никого. В этот вечер везде было пусто. Словно я бродил по заброшенному месту. Но тут из-за угла выехала машина. Это была большая машина, представительского класса. Она остановилась, преградив мне путь. Открылась дверь и оттуда вышел человек. Он грозно смотрел на меня несколько секунд, а потом сказал:

– Все, журналист, дописался ты. Больше ты не напишешь гадостей про моего босса. Получай!

Он вытащил пистолет из кармана и выпустил пулю мне в голову. Прошло пару секунд и пуля пролетела свое расстояние, достигнув моей головы. Я почувствовал резкую боль, кровь брызнула своей струей и окропила асфальт. Боль пронзила мою голову. Я упал на землю. Все, вот так оборвалась моя жизнь. Совсем был молодой. Но перед этим я понял, что это люди того бизнесмена. За несколько секунд у меня перед глазами пронеслась вся жизнь. Почему я не отскочил, не знаю, в этот момент я не мог сдвинуться с места. Я находился несколько минут на сыром асфальте. Почему не сработал инстинкт самосохранения у меня, я не знаю. Видимо, так должно был произойти.

Меня заметил какой-то человек и позвонил в скорую. Меня доставили в больницу. Врач уже в пут понял, что я мертв. Он отчаянно делал мне удары дефибриллятором, не верил что я умру. Он выложился по полной. Но потом он понял, что я мертв и мне ничем нельзя помочь. Врач опечалился.

– Вот, погиб пока лежал, – сказал врач скорой помощи патологоанатому.

– Бандит какой-то. Надоели эти все бандитские перестрелки. Что они решают в этом гетто?

– Вам не понять, чего они выясняют. У них война, они воют друг с другом. Я так понимаю, что он самоанец. Смотрите, вон татуировка. Какие красивые у них татуировки. Давайте все готовить, надо бы сообщить родственникам парня. Доставайте телефон, позвоним, – сказал врач.

Врач скорой помощи залез мне в карман куртки, но тут мое тело вздрогнуло и я резко поднялся, как поднимаются люди, увидевшие кошмары во сне.

– Вот это да. Господи! Впервые такое вижу! – сказали оба врача одновременно. Я осматривал все вокруг, из раны сочилась кровь и текла по моему лицу.