– Ну, климат там не такой, как тут, хотя на юге климат теплый, но все равно, он несравним с климатом Лос-Анджелеса и Калифорнии. В Эстонии климат намного суровее, чем тут. Везде существует такой стереотип, что русские много пьют, а эстонцы тормозят. Над эстонцами постоянно смеются другие. Я никогда не понимала, почему все слепо доверяют стереотипам. В каждой нации есть свои гении и злодеи, есть те, кто прославляют ее и те, кто позорят имя. Это везде. Знаешь, сколько бы русских не называли пьяницами, я не согласна. В Америке тоже любят выпивать. А в Санкт-Петербурге зимой постоянно находят пьяных замерзших финнов на улице.

– Ты была там? – спросил я ее.

– У папы родственники в этом городе. Красивый город, советую тебе там побывать. А вообще, надо отдать должное, что в России помнят свое прошлое, ценят историю и не переписывают ее. Это очень правильно и хорошо. У нас в стране сейчас довольно много людей занимаются спортом, спорт у нас поощряется и хорошо финансируется.

– Я тоже считаю, что занятия спортом полезно для человека. У нас на Самоа из спорта только серфинг и регби. Я играл в эту игру в школе, – сказал я.

– Да, еще в России много полезных ископаемых, – сказала Рита.

– Повезло, на Самоа их нет, – ответил я.

– Я бы хотела побывать на Самоа, отдохнуть там. Я купалась только в Японском море, во Владивостоке. А еще, хоть у нас страна и северная, но в Приморском крае (где находиться Владивосток) есть дальневосточный леопард и уссурийский тигр, – сказала Рита.

– Да, необычно. Все обычно думают, что в России все время холодно, а у вас тигры живут и леопарды.

– На самом деле, климат в Сибири бывает и жаркий. Зимы суровые, но и летом может быть жарко. Снега у нас много там, причем очень много. А на самом севере вообще одни арктические пустыни и зона вечной мерзлоты. Морозы там постоянные и суровые, – объяснила Рита.

– Бывает, а у нас совсем другой климат, тропический. Расскажи еще что-то, какие национальности в России кроме русских.

– Много, особенно на Кавказе, Сибири, Дальнем Востоке, Заполярье, – ответила Рита.

Мы разговаривали. Уже был вечер, а мы стояли на балконе и смотрели на город. Ночью Лос-Анджелес оживал, много знаменитостей посещали клубы, вечеринки. Все ночные клубы Лос-Анджелеса работали без выходных. Я думал об этом Вендиго и решил спросить Риту:

– Знаешь, меня все не оставляет в покое та самая мысль о Вендиго. Не вериться, что он действительно существует. Вроде бы веришь в это все, но не видишь, а когда встречается с этим лицом к лицу, то не можешь поверить в то, что видел. Я слышал о нем что-то, но как-то относился, скептически, что ли? Думал, может он есть, а может и нет.

– Я уже привыкла к этому. Меня это окружало с детства, но Вендиго видела впервые и было как-то страшно. Но потом я собрала волю в кулак и решила дать отпор этому чудищу, которое хотело нас съесть. Но некоторые эти ритуалы отнимают у меня много энергии. Ты же помнишь, как я сразу же завалилась спать после того, как мы пришли. Все это забирает у меня много энергии, я часто переживаю энергетическое истощение, которое может сопровождаться головными болями и депрессиями. Все, что у меня внутри, как-будто берут и вырывают и у меня ничего не остается. Это на самом деле очень сложно. Бывает так, что абсолютно ничего не хочется после этого, – ответила она.

– Да, тяжело. И это все ждет меня, – ответил я.

Она кивнула. Несколько минут мы молчали. Мне немного было неловко, потому что я хотел поближе с ней познакомиться, стать ее другом. Потом я сказал:

– Такой шумный город. Тут один квартал равен всему населению Самоа и его площади. Большой город. Когда мы сюда приехали, то мне было тяжело первое время, я не мог привыкнуть к тому, что тут столько много людей. У нас вообще их мало, мы жили в столице, в городе Апиа, но его население сравнимо с населением одного из маленьких кварталов этого города. Город действительно маленький, и сама страна тоже. Я скучаю по родине, но там делать нечего. Все наши знакомые уехали уже давно в Австралию, или Новую Зеландию. Кое-кто перебрались сюда, – ответил я.

– Да, я тоже не сразу привыкла к этому месту. Самое сложное для меня было язык. Он действительно сложен и непонятен. Я знаю русский и эстонский и с уверенностью могу сказать, что эти оба языка легче английского. Первое, что бросается в глаза, это то, что у вас мало букв, а звуков больше. Некоторые буквы не разберешь, когда и как их читать, потому что они читаются по-разному. Когда у меня что-то не получалась, я ругалась на русском языке и на эстонском, – сказала Рита.

– Давай пойдем спать, – ответил я.

– Устал за день? – спросила она.

– Да, устал. Вымотало это все. За день столько эмоций пережил, я столько за свою жизнь не переживал, как сейчас пережил. Давай ляжем спать.

– Давай, сейчас поду в приму ванную, а ты ложись и спи.

Я пошел и лег спать. Через несколько минут у же спал крепким сном, а Рита только что вышла из ванной. Она стояла и смотрела на меня и думала:

«Какой привлекательный самоанец. Большой, небритый, спокойный. Он не вспыльчивый, а спокойный. Мне такие нравятся».

И легла спать.

Утром я проснулся и почувствовал себя, как выжатый лимон. Всю ночь меня мучили сны о жизни моего преподавателя. Постоянно я оказывался на месте этого человека. Непонятная сила водила мое сознание за нос, я переживал одну его жизнь как несколько жизней. Такие странные сны мучили меня, ужасно устал. Такое ощущение, что я не спал вовсе, я трудился на полную, вел активный образ жизни. Я проснулся и моя голова болела, тело все болело, я был какой-то измученный и уставший. Рита встала первой и сразу обратился к ней за помощью:

– Сегодня меня мучили сны, в которых я видел жизнь моего преподавателя, я переживал все его жизни, как свою, только каждый раз как новый. Я как ты после встречи с Вендиго, – сказал я ей.

– Бедный, привыкай к этому. Теперь у тебя будет так всегда. К этому только надо привыкнуть. У меня к тебе вопрос, а ты вообще видел каких-то духов?

– Нет, не видел, а что?

– Просто мне интересно знать, какой магией ты будешь заниматься, каким духам служить, кто тебя выберет. Я занимаюсь черной магией, я не могу понять, какой ты будешь заниматься.

– Хотя стой, у меня было много ярких событий за эту ночь, я просто много повидал. Мне отчетливо кто-то сказал, что я буду работать с мертвыми и буду медиумом. Я медиумом буду. Мне сказали, что я буду обладать сверхчувствительностью и смогу общаться с мертвыми. Может, я буду заниматься черной магией. Мне так потом и сказали. Это был какой-то человек, лица я его не разглядел, но у меня было такое чувство, что это был тот же человек, с которым я общался. Помнишь, я тебе рассказывал о нем. Я так и не знаю, сделал ли этот человек или этот дар мне передался во время смерти. Пока я буду просто по энергетике все узнавать. Так же все делают.

– Согласна, в твоей биографии есть неясности. Впрочем, как и в моей. Так у каждого экстрасенса, мы напрямую связаны с потусторонними силами. Теперь мы вместе с тобой будем практиковать черную магию.

– А почему ты со всеми так плохо относишься, а со мной одним хорошо. Ты даже разговариваешь со мной по-другому.

Я заметил, что вопрос задел ее. Она посмотрела на меня своими зелеными глазами, которыми наполнялись слезами. Она подошла ко мне, обняла и заплакала:

– Я не могу так больше, всю свою жизнь я была изгоем везде. В России, в Эстонии, никто не дружил со мной, считали ненормальной. Еще я столкнулась с такой вещью, как национализм. Поскольку моя мама русская, меня недолюбливали одноклассники, им не нравилось мое имя, которое не было эстонским. Сложно это вынести, когда над тобой шутят по национальному признаку и чаще всего эти шутки задевают тебя, ты обижаешься и не понимаешь их. Я плакала постоянно, мне не оставалось ничего делать. Хоть я и владею магией и экстрасенс, прежде всего я слабая девушка, за которой кто-то должен заступиться.