Высоко на блестящемъ царскомъ тронѣ,
Затмившемъ всѣ сокровища Ормуза [1]
И Индіи иль даже странъ Востока —
Гдѣ жемчугомъ и золотомъ цари
Осыпаны – надменно возсѣдалъ
Въ величіи и блескѣ Сатана.
Заслугами своими вознесенный
На пагубную эту высоту
Изъ глубины отчаянья – стремился
Онъ къ высшему: забывъ печальный опытъ,
Бороться вновь онъ жаждалъ съ Небесами,
И такъ мечты повѣдалъ онъ свои…
…Гдѣ счастья нѣтъ – не можетъ быть раздора
И зависти, и первенства въ Аду
Оспаривать никто не пожелаетъ.
Да будетъ здѣсь тѣснѣе нашъ союзъ,
Довѣріе взаимное – полнѣе,
Чѣмъ въ небесахъ могло-бы это быть.
И съ ними въ бой мы снова выступаемъ,
Дабы вернуть законное наслѣдье.
Въ несчастіи увѣреннѣе можемъ
Побѣды мы желанной ожидать,
Чѣмъ въ счастіи. Но путь какой-же нынѣ
Мы изберемъ? Открытую войну
Иль тайное коварство? Собралися
Мы для того, чтобъ это обсудить.
– – – – – – – – – – – – – —
Окончилъ онъ, – и поднялся Молохъ,
Сильнѣйшій и свирѣпѣйшій изъ Духовъ,
Въ отчаяньѣ еще свирѣпѣй ставшій.
– – – – – – – – – – – – – —
И произнесъ такую рѣчь Молохъ:
– Я за войну открытую стою;
Я хитростью своей не похваляюсь.
Пускай-же тѣ, кто хочеть строить козни,
И строитъ ихъ, но только не теперь.
– – – – – – – – – – – – – —
Чего-жъ тогда страшиться намъ? Зачѣмъ
Колеблемся могучаго Врага
Мы раздражить до крайняго предѣла?
Въ отчаянномъ порывѣ уничтожитъ
Онъ насъ совсѣмъ и превратитъ въ ничто,
Но вѣчныхъ мукъ уничтоженье лучше.
А если мы воистину безсмертны
Намъ нечего страшиться. Недоступный
И роковой престолъ Его властны
Тревожить мы вторженьями своими,
А мщеніе побѣду замѣняетъ. —
– – – – – – – – – – – – – —
Прекраснѣйшій изъ падшихъ херувимовъ
Всталъ Веліалъ. Исполненъ благородства
Казался онъ и человѣчно кротокъ,
Но пусто все и ложно было въ немъ,
Хотя изъ устъ его лилися рѣчи,
Подобныя небесной сладкой маннѣ,
– – – – – – – – – – – – – —
Что могутъ дни грядушіе съ собою
Намъ принести: какія перемѣны
И новыя надежды – мы не знаемъ.
Нерадостна, конечно, участь наша,
Но все-жъ ея я не считаю худшей,
Покуда мы, по собственной винѣ,
Не навлечемъ гораздо большихъ золъ.
– – – – – – – – – – – – – —
Такъ Веліалъ, прикрывшися личиной
Благоразумья, къ праздному покою,
Къ бездѣйствію – не къ миру призывалъ.
И вслѣдъ за нимъ заговорилъ Маммонъ:
– Гдѣ цѣль войны, когда-бы на войну
Рѣшились мы? Вернуть свои права?
Небеснаго Царя съ престола свергнуть?
Но это все возможно лишь тогда,
Когда-бы сталъ судьбы закономъ Случай,
Судьею-же въ великомъ спорѣ – Хаосъ.
Надежды нѣтъ на то и на другое.
– – – – – – – – – – – – – – —
Повѣрьте мнѣ все призываетъ къ миру
И прочному порядку. Поразмыслимъ
Мы о себѣ и о жилищѣ нашемъ
И, въ бѣдствіи ища успокоенья,
Откажемся отъ мысли о войнѣ
И мщеніи. Вотъ мнѣніе мое!
– – – – – – – – – – – – – – —
Тутъ поднялся съ величественнымъ видомъ
Духъ Вельзевулъ – сподвижникъ Сатаны.
Могучему столпу онъ былъ подобенъ,
Что выдержитъ всю тяжесть государства.
И на челѣ его запечатлѣлись
Возвышенныя думы и заботы
Въ соединеньѣ съ мудростью монаршей.
Безмолвіе онъ взоромъ предписалъ,
И стихло все, какъ воздухъ въ знойный полдень.
– Цари и Власти! Отпрыски Небесъ
И Божества безсмертныя! Должны-ли
Отречься мы отъ титуловъ такихъ,
Назвавшися взамѣнъ князьями Ада?
Склоняются всеобщія желанья
Къ тому, чтобъ здѣсь намъ царство основать.
Напрасная мечта! Властитель Неба
Готовилъ намъ темницу – не пріютъ,
Въ которомъ мы, Его законамъ чужды,
Вторично-бы возстанье замышляли
И гдѣ-бы насъ настигнуть не могла
Державная десница.
– – – – – – – – – – – – – – —
Подумайте, что лучше намъ: рѣшиться
На смѣлую попытку иль во мракѣ,
Въ страданіяхъ, томиться безконечно,
О призрачномъ мечтая государствѣ.
– – – – – – – – – – – – – – —
Къ чему-жъ войну опасную вести,
Небесныхъ стѣнъ осаду предпринявъ?
Имъ не страшны ни адскіе подкопы,
Ни приступы. Не лучше-ль предпріятье
Легчайшее придумать? Если вѣрить
Сказанію, есть гдѣ-то новый міръ —
Счастливое жилище существа,
Носящаго названье человѣка.
Съ недавнихъ поръ онъ созданъ и подобенъ
Во многомъ намъ, но менѣй совершененъ,
Хотя превыше всѣхъ Его созданій
Онъ Господомъ излюбленъ. Такова
Была Творца объявленная воля,
Скрѣпленная потрясшей Небо клятвой.
Направимъ-же всѣ помыслы туда!
Изслѣдуемъ живущихъ тамъ созданій:
Ихъ слабости и силу. Надо знать,
Что дѣйствуетъ – насиліе иль хитрость —
На нихъ вѣрнѣй? Путь къ Небу загражденъ,
И тамъ судебъ Вершитель возсѣдаетъ,
Увѣренный въ могуществѣ Своемъ.
Но этотъ міръ отъ Неба удаленъ
И, можетъ быть, охранѣ предоставленъ
Онъ тѣхъ людей, что обитаютъ въ немъ.
Чего-нибудь достигнуть тамъ возможно:
Испепелить его иль завладѣть
Всецѣло имъ и жителей его
Изгнать совсѣмъ, какъ изгнаны мы были,
Иль ихъ привлечь на сторону свою,
Дабы Творецъ созданіе Свое
Своею-же рукою уничтожилъ
Въ раскаяньѣ. Незаурядной будетъ
Такая месть. Мы сами возликуемъ,
Когда и Онъ въ смущеніи увидитъ,
Какъ созданныя имъ съ любовью чада
Низвергнутся вослѣдъ за нами въ бездну,
Гдѣ будутъ клясть рожденіе свое
И бренное недолгое блаженство.
– – – – – – – – – – – – – – —
Такъ продолжалъ коварный Вельзевулъ:
– Безсмертные, вы мудро разсудили,
И вашего величія достойно
Рѣшеніе великое. Оно
Подниметъ насъ изъ бездны преисподней,
На зло судьбѣ, приблизивъ насъ къ предѣламъ,
Откуда мы, при помощи оружья
Союзнаго, достигнемъ вновь Небесъ
Иль, можетъ быть, убѣжище найдемъ
Въ иной для насъ благопріятной сферѣ,
Куда опять проникнетъ чудный свѣтъ,
И эту тьму разгонитъ лучъ востока,
А воздухомъ прозрачно-ароматнымъ
Залечатся мучительныя язвы,
Которыя огнемъ нанесены.
Но перваго кого-же мы пошлемъ
На поиски таинственнаго міра?
Окончилъ онъ и, сѣвъ, съ пытливымъ взоромъ
Согласія онъ ждаль иль возраженья,
Но, мысленно опасность обсуждая,
Молчали всѣ въ раздуміи глубокомъ
И на лицѣ читали другъ у друга
Свой собственный невыразимый ужасъ.
Межъ избранныхъ героевъ, враждовавшихъ
Съ самимъ Творцомъ, не вызвался никто,
Никто изъ нихъ не изъявилъ согласья
Пуститься въ путь опасный одиноко,
Покуда самъ, надъ всѣми возвышаясь
Сознаніемъ великимъ превосходства,
Не произнесъ спокойно Сатана:
– Сыны Небесъ, Властители эфира,
Не знающіе страха! Мы теперь
Повергнуты въ смущенье не напрасно.
Тяжелый путь ведетъ изъ Ада къ свѣту,
Тюрьма прочна, и девятью кругами
Изъ пламени мы здѣсь обведены.
– – – – – – – – – – – – – – —
