– Мог бы просто не тащить её сюда, – равнодушно заявила Айрис.

– Что!? – молодой охотник распалился не на шутку. – Чтобы она умерла с голода, или её растерзали звери?

– Ладно, успокойся, – поняв, что перегнула палку, продолжила Айрис примирительно. – То, что спас – хорошо, но, я спрашиваю, зачем ты притащил её в деревню?

– А куда бы я её дел?

– Слушай, а ведь Лорн и Сельма, давно хотят завести ребёнка. Может отнести девочку им? Вдруг возьмут? – радостно выпалила девушка, и, хихикнув, негромко добавила: – Старухи говорят, что у Лорна слабое семя.

Ронан нахмурил лоб. Соседи, о которых упомянула девушка жили неподалёку. Они вечно ругались, даже дрались…

– Я не думаю, что ребёнку у них будет хорошо, – подумав, решил Ронан. – Девочка останется у меня. Я сам рос сиротой, я знаю, что такое остаться в одиночестве.

Айрис тут же ощетинилась:

– В таком случае, нянчить её будешь сам! Я ухожу! Если до завтра ты от неё не избавишься, я сильно подумаю, стоит ли мне выходить за тебя. Все мужчины приносят из леса добычу, а ты… Как ты вообще собираешься содержать семью? К тому же, пока ещё неизвестно, что скажет Элкмар.

Уходя, Айрис бойко виляла попкой. Ронан без сожаления смотрел вслед удалявшейся девушке. Он понимал, что она не шутила, но его это не сильно волновало. Юноша вернулся в дом. А в одном, всё же, она права, Элкмар вполне может велеть ему избавиться от ребёнка. Хорошо ещё, что он не рассказал Айрис всей правды. Элкмар – главный в их деревне мужчина, непременно, призовёт его к себе. Этого седого хитреца провести будет посложнее, чем эту маленькую злючку Айрис. Из люльки послышался писк. Позабыв обо всём, Ронан поспешил кормить маленького найдёныша.

1

Очередной день не задался, так же как и вся предыдущая неделя. Всю ночь она ворочалась, во сне ей виделись разные лица: Сергей, Данила, таинственная незнакомка с кладбища, даже тот мерзкий скандалист-дворник с его вечно шмыгающим носом. Утром, готовя на завтрак японский омлет, Мира задела локтем стакан, разбила его и порезалась, когда собирала стёкла. Перевязка, стала настоящим событием. Мира панически боялась крови, поэтому во время оказания первой медицинской помощи самой себе, дважды чуть не потеряла сознание. Спас флакончик с нашатырём. По статистике, именно мужчины боятся крови, но Мира с грустью констатировала, что бывают и исключения. Потеряв на перевязку полчаса, Мира поняла, что проскочить утренние пробки уже не удастся. Не в Москве живём, а заторы почище столичных!

Вскоре её белая «Хонда» резко сорвалась и с бесшабашной лихостью выскочила на проезжую часть. Девушка с гордостью считала себя матёрым водителем, поэтому дерзко проникала в образующиеся меж другими машинами щели, правда, то и дело, включала аварийку, так как испытывала угрызения совести, за свою бестактность. Ну, пропусти же! Пожалуйста! Очень надо.

В очередной раз подрезав старенькую «Ладу», таким «дровам» не по улицам ездить, а свалки металлолома пополнять, Мира услышала пронзительный свист. О! Только не это! Она нажала на педаль, «Хонда» тихонечко прижалась к обочине и застыла. Мира опять включила аварийку. Молоденький лейтенант-гаишник не спеша подошёл к машине. Опустив стекло, Мира выдавила самую бронебойную улыбку. Сотрудник хмыкнул и потребовал документы.

– Нарушаем, Мира Сергеевна, придётся составить протокол.

– Простите! Ну, пожалуйста, – Мира сложила руки на груди. – Если я в ближайшие полчаса не доберусь до офиса, мой начальник сотрёт меня в порошок.

– Да уж. В виде порошка вы не сможете так мило улыбаться.

Мира натужно рассмеялась, хотя на душе у неё скребли кошки. Отпустит, или нет? Мира без стеснения рассматривала молодого мужчину: голубоглазый, высокий, да и форма на нём хорошо сидит. Чем-то похож на Данилу. Она открыла сумку, отыскала удостоверение и техталон. Судя по тому, как лейтенант на неё косился, её фирменная улыбка не пропала зря.

– У вас кровь, – принимая документы, произнёс лейтенант.

Мира уставилась на собственное запястье. Красная струйка вытекала из-под повязки. В глазах помутнело. Миру охватила настоящая паника. Она принялась рыться в сумочке. Где же этот нашатырь? В глазах помутилось, пелена опустилась, как гигантская паутина. Мира вдруг поняла, что неспособна отвести взгляда от алой дорожки, бегущей по руке. Струйка постепенно превращалась в мощную струю, струя в бурлящую реку. Пока лейтенант изучал документы, Мира проваливалась в пустоту…

***

Огромная кровать, смятые простыни, одеяло, сползшее на пол…

Два человека сплелись, точно две гигантских змеи, и извиваются, словно пытаются задушить друг друга. Крепкие объятия, вспотевшие тела! Женщина кричит так, что закладывает уши! Мужчина стонет! Они двигаются. Двигаются в бешеном ритме… Разврат или любовь? Красота или похоть? Мира не может разглядеть лиц, она видит лишь движущиеся тела. Она как будто рядом, ей страшно, больно и одиноко. Она как будто теряет кого-то, но, не может понять, кого… Что со мной происходит? Кто эти двое?

Одинокая слеза, катится по щеке. Мира попытается её смахнуть, но не чувствует собственных пальцев. Где моё тело? Почему я не ощущаю его? В огромном зеркале на стене, Мира видит кровать, лежавших на ней людей, но не видит себя. Громкий крик женщины заставляет Миру зажать уши, но это не помогает, ведь она не чувствует собственных рук. Женщина достигла самого пика. Вдруг мужчина поднимается и подходит к окну,.. распахивает его настежь. Ветер врывается в комнату. Мира оборачивается. Рыжеволосая, смотрит на неё, лица её не различить, но Мира понимает, что эта женщина улыбается.

Огненно-рыжие волосы! Такие же, как у той… на кладбище! Небольшое бледное пятно над левой грудью в виде искривлённого ромбика! Этот шрам даже добавляет женщине сексуальности. Мира невольно пытается нащупать собственный, под ключицей… Не получается. Она по-прежнему не ощущает рук. Мужчина тем временем взбирается на подоконник. Что он задумал? Неужели? Нет! Его нужно остановить!

Мира устремляется вперёд, пытается схватить мужчину за руку, но пальцы не ощущают потного запястья, соскальзывают, сжимаются в кулак…

***

– Что вы делаете? Отпустите!

Мира тут же пришла в себя. Очнувшись от наваждения, поняла, что вцепилась в куртку лейтенанта, а тот пытается вырваться.

– Ой, простите, – девушка отпрянула.

– Ну и силища у вас, – похоже, она напугала его не на шутку. – Вообще-то это нападение на сотрудника при исполнении. Думал, руку оторвёте.

– Пожалуйста! Простите.

– Да, ладно.

– Что… тут сейчас… произошло?

Лейтенант хмыкнул:

– Ну и ну, вот вы даёте. Мы разговаривали, а вы… Может, стоит врача вызвать? Как же вы так поедите? Глюки у вас, девушка, не иначе. А вы, часом, не наркоманка?

– Ну, что вы? Я даже курить недавно бросила. В смысле курить… не траву, конечно… Ой! Это наверно из-за пореза, стеклом поранила, – Мира вытянула перебинтованную руку.

– В таких случаях, обычно, вены показывают.

– Могу показать. Хотите? – Мира стала закатывать рукав, лишь бы поскорей бы с этим покончить.

– Да, ладно. Не надо.

– Я так крови боюсь. Лишь нашатырём спасаюсь. Вот меня, видимо, и накрыло.

Лейтенант вытер лоб рукавом.

– Езжайте уж, но на будущее, повнимательнее, и больше не рискуйте, – он наклонился, подмигнул. – Знаете, только между нами, я тоже крови боюсь.

Выпрямившись, гаишник вернул права и козырнул. Мира, бросив документы на заднее сиденье, тут же нажала на газ. К началу совещания она всё-таки не успела…

Подъехав к зданию, Мира влетела в дверь и бросилась на второй этаж. Секретарь Вениамина Павловича, увидев бегущую на каблуках сотрудницу, спрятала довольную улыбку. Мира остановилась, облокотилась на стол.