– А ведь ты и впрямь помешал моим планам! – она смеялась с надрывом, горловым бульканьем, взгляд беспорядочно блуждал, как у безумца. – Но, не обольщайся. Чтобы убить такую, как я, мало лишить меня тела.

Тонкая бурая дорожка соединила уголки губ и подбородок. Женщина вытерла выступившую из горла кровь, дёрнулась, снова потянула руки к орущему малышу. Несмотря на охвативший его ужас, Ронан бросился вперёд, одной рукой подхватил младенца, а другой, что было сил, толкнул женщину в грудь. Та отлетела, застыла на краю обрыва. Зло посмотрела на Ронана. Судорога вновь скрутила фейри. Она попятилась, дёрнулась и, не издав ни единого крика, рухнула со скалы. Ронан осторожно приблизился к краю пропасти и посмотрел вниз. Ни бьющегося о торчащие из воды камни тела, ни разбегающихся кругов. Вытер лоб, подошёл к младенцу, приподнял край тряпицы.

Милое личико, вздёрнутый носик, глазки-бусинки. Девочка смотрела не моргая. Живая, улыбнулся Ронан, успел. Маленькое создание похлопало длинными ресничками, прикрыло глазки и засопело. Спи, спи, малышка, я бы тоже поспал, Ронан положил ребёнка, схватил сумку и вытащил оставшиеся стрелы. Их осталось пять! Только вчера он проверял запас, оставалось шесть стрел: две обычные с широким жалом, такими можно бить кабана и оленя; эти двурогие – на утку или дикого гуся; вот «гарпунчик» – рыбья стрела. Какой же была шестая? Вспомнил! Ну, конечно! Жрец предупреждал, что фейри нельзя убить обычным оружием. Предлагал провести обряд, заручиться поддержкой духов, но Ронан не захотел ждать и помчался сюда. К обрыву. Ведь именно здесь он впервые встретил её. Ронан не испугался, оттого и победил. Убил чудовище. Все сомнения исчезли, юноша улыбнулся: «Всё оказывается так просто, или… это только начало?» Он подхватил младенца и зашагал в сторону дома, подальше от этого ужасного места.

1

С вечера Мира выпила пару коктейлей в баре у метро, но успокоить расшалившиеся нервы так и не удалось. Придя домой, разделась и завалилась в постель. Почти всю ночь ворочалась и смогла заснуть лишь под утро. Проснувшись, Мира принялась стучать по прикроватному коврику, на котором энергично подпрыгивал яростно звенящий будильник. Когда злобный возмутитель спокойствия под очередным хлопком наконец-то умолк, встала и, в полудрёме, поплелась на кухню. Часы на стене показывали половину девятого, нужно было спешить. Выпитый кофе, полчаса, потраченные на душ и утренний макияж, сотворили настоящее чудо. В очередной раз, посмотрев в зеркало, Мира улыбнулась. Красота, и впрямь, страшная сила! Она снова глянула на часы. Они показывали девять пятнадцать, вынос назначен на девять тридцать, ехать минут сорок, она успевала. Несмотря на то, что утренние процедуры дали положительный результат, девушка всё же решила не садиться за руль, вызвала такси. Оставалось лишь одеться.

Машина приехала почти сразу, так что пришлось немного поспешить. Несмотря на то, что Мира считала себя свободной современной женщиной, опаздывать она не любила, тем более не любила заставлять себя ждать. Спустившись на лифте, Мира вышла из подъезда и почти сразу разглядела синий Рено с «шашками», стоявший почему-то у другого угла потрёпанной пятиэтажки. Эти диспетчеры так невнимательны, вечно путают подъезды! Пока Мира устраивалась на заднем сидении, водитель, вихрастый парень, лет двадцати пяти, попытался отпустить сальную шутку, но тут же осёкся. Молодая пассажирка одарила неумелого ловеласа взглядом, от которого он, не договорив, тут же поджал губы. После того, как Мира сообщила конечный пункт их маршрута, водитель втянул шею и ехал, не проронив ни слова.

– Высадите меня здесь, – попросила Мира, когда они поравнялись с правым сектором старого городского кладбища, до главного входа оставалось ещё метров триста. – Хочу прогуляться.

Мира выдавила из себя кисловатую улыбку. Парень вяло улыбнулся в ответ.

– Решили навестить чью-то могилку?

– Нет, я на похороны.

Таксист взял деньги, отсчитал сдачу и укатил исполнять очередной заказ. Мира посмотрела вслед удаляющемуся «Рено» и, не спеша, побрела к запасному входу. Первые капли упали почти сразу, как только уехало такси. Мира в испуге распахнула сумку и вздохнула с облегчением. Хорошо, что вчера она забыла выложить зонт. О том, чтобы посмотреть прогноз, ни вчера, ни сегодня, она, конечно же, не вспомнила. Ну что ж, зонт есть, а это уже плюс. Хотя, еле капает, похоже, это ненадолго. Минут через пять дождь действительно прекратился, к этому времени Мира уже стояла за деревцами, неподалёку от свежевырытой могилы. У главных ворот показалась похоронная процессия. Ну, наконец-то!

Протяжный медный звук разрезал застывшую тишину. Звуки труб пробирали до костей, но при этом вовсе не пугали беспечно разгуливающих по асфальту ворон, видимо ощущавших себя здесь полноправными хозяевами. Когда процессия проходила мимо, Мира, невольно, отступила назад, может и впрямь не стоило приходить, в очередной раз, поймала себя на мысли, ведь три месяца прошло? Лишь бы не попасться на глаза Юлии Георгиевне…

Они встречались почти полгода. Пылкий красавец Данила с первой их встречи проявлял небывалую прыть: дарил цветы, осыпал дорогими подарками. Через месяц он выкинул очередной номер и предложил пожениться. Мира была ошарашена. Девятнадцатилетний студент престижного ВУЗа и она – уже довольно-таки самостоятельная особа, хоть и молодая, но уже вдова! Многие ли одобрят подобный союз? Мира сказала, что подумает и, для начала, предложила познакомиться с родителями. За свою мать Мира не беспокоилась. После смерти отца, который умер семь лет назад, Мира не слишком-то прислушивалась к мнению матери, так как считала себя абсолютно независимой женщиной. Правда, беседовать с матерью Мире приходилось они довольно часто. Полина Львовна в последнее время испытывала острый дефицит общения. Ну, и что с того? Хочет, пусть болтает. Выслушивая постоянные советы заботливой родительницы, Мира всегда поступала по-своему, а вот с родителями Данилы, как Мира и предполагала, всё оказалось гораздо сложнее. Отец Данилы, Андрей Сербский, после развода с женой укатил в Москву и устроился на работу в одну из престижных столичных клиник. Познакомиться с ним Мира так и не успела. Общения с Юлией Георгиевной ей хватило за глаза… Неужели матери, которые слишком чрезмерно опекают своих сынишек, не понимают, что порой, оказывают им этим медвежью услугу?

Шуршание за спиной отвлекло от неприятных воспоминаний. Мира обернулась и увидела плюгавенького мужичка, вяло метущего засыпанную сырыми листьями дорожку. Он что-то бормотал, шмыгал носом, то и дело, утирая рукой потрескавшиеся сухие губы. Пропуская дворника, Мира встала на поросший пожухлой травой газон. Оркестр тем временем умолк, музыканты сгрудились поодаль, кто-то начал говорить. Слов Мира не разобрала, она стояла на возвышении и рассматривала участников процессии: неухоженные, растрёпанные дамы с морщинистыми лицами; грузные мужички, кто тощий, а кто с брюшком – подумать только, не одного нормального; капризные детишки, то и дело тянущие за рукава своих раздражённых мамаш. Интересно, а кто из этих… Данилин отец? Может вон тот длинноногий бородач? Да, нет! Это просто смешно. Мира надула губки и… увидела женщину в чёрном.

Стройная дама в темном облегающем плаще и изящной шляпке с вуалью стояла в стороне. Огненно-рыжие волосы, тонкие яркие губы, выразительные глаза… Изящная сумочка, броские серьги-подвески, колготки в сеточку, или всё-таки чулки?.. А вот это интересно!.. Неужели очередная пассия Данилы? Мира снова надула губки. Стоит в сторонке, точно прячется. Успел-таки. Но когда? Ой!.. чего это я? Неужели ревную? Да, ладно! К тому же, Данила вряд ли смог бы так быстро её забыть. Мира вспомнила их последнюю встречу.

Этот молодой и красивый парень, спортсмен, чуть ли не плакал, когда она заявила, что им придётся расстаться. Мира напрягла память. Где-то она уже видела эту женщину. Эта одежда, волосы… ну, точно! Вспомнила! Три года назад! В тот день, на кладбище, когда хоронили Володю. Нет! Этого не может быть! Ей стало жутко!