– Не ведите себя как ребёнок. Ваши вещи целы, вон… висят. Правда, плащ немного промок. В самую грязь упали.

Только сейчас Мира заметила, что и второй сапог и джинсы были покрыты серыми пятнами.

– О нет! Они же итальянские!

– Кто? – не понял незнакомец.

– Сапоги! Знаете, сколько они стоят?

– Думаю, что немало, раз вы о них так печётесь. Да! Это потеря. Хотя если тряпочкой протереть… влажной…

Мира уставилась на собеседника. Он действительно ей сочувствует или просто поиздеваться решил? Вроде не усмехается.

– Вы поскользнулись, – продолжил мужчина. – Не знаю уж, куда вы так летели, но падая, едва не напоролись на острую ограду. Видели бы вы те штыри. Настоящие пики. И тогда… прощай сапоги…

– Это ещё почему? – возмутилась Мира.

– Упади вы чуть левее, вместо сапог пришлось бы примерять белые тапочки. Вот только не знаю, делают ли итальянцы подобную обувь. Судя по всему, вы другой не признаёте.

– Ладно, умник. Не заговаривайтесь. Я вам не девочка. Расскажите толком, откуда вы вообще нарисовались, и как я здесь очутилась?

Незнакомец не стал утомлять Миру долгим неведением. Он рассказывал, как пришёл на кладбище навестить могилу близкого и вдруг увидел орущего мужичка в кепке. Григорич поначалу впал в настоящий ступор, когда увидел лежащую меж могил девушку, потом стал бегать кругами и звать на помощь. Вдвоём они перенесли Миру в сторожку, и незнакомец, а он действительно оказался врачом, стал осматривать Миру.

Когда мужчина всё рассказал, Мира, немного успокоившись, впервые посмотрела на него с интересом. Возраст? Около сорока. Если и больше, то не намного. Худощавое лицо с ярко выраженными скулами, но тощим его не назовёшь. Прямой взгляд из-под тёмных бровей, лёгкая небритость, ямочка на подбородке… Многие женщины нашли бы эту ямочку необычайно сексуальной… Дуры! Хотя… Если приглядеться… Забавный экземплярчик, хот и не первой свежести, но ведь не плох.

Одежда незнакомца – потертые джинсы, свитер и чёрное короткое пальто, висевшее на вешалке – Миру совсем не впечатлила. Зато массивные часы на запястье – настоящий Hublot бельгийской сборки, с напылением, сапфировым стеклом, стоят никак не меньше тысячи евро, а то и двух – вызывали уважение. Породистый тип, хоть и прибедняется, тут же сделала вывод Мира. Интересно, кто у него тут? На кладбище. Но, спросить не решилась. В комнатку ввалился, запыхавшийся и промокший до нитки Григорич.

– Вот, купил. Всё как вы написали. Бинты, вата, микстура, как её?.. – он достал флакон, откупорил, понюхал, – перекись водорода. И что, этой гадостью раны обрабатывают? Лучше спиртом.

Обладатель дорогих часов встал, забрал весь пакет и снова подошёл к кровати.

– Вы головой ударились. У вас гематома.

Мира нащупала на затылке шишку.

– Похоже, – девушка поморщилась, но тут же скорчила гримаску. – А вы действительно выдающийся врач, раз смогли поставить такой точный диагноз.

Мужчина в первый раз улыбнулся, проигнорировал колкость.

– Я обработаю рану. Листья смягчили удар. С ногой сложнее, но перелома вроде бы нет, разрыва тоже. Похоже на сильное растяжение, но снимок сделать не помешает. У вас лёд имеется? – доктор посмотрел на Григорича.

– Лёд? Так чай не зима, где ж его взять?

– Ладно, сам посмотрю, – незнакомец подошёл к холодильнику, заглянул в морозилку. – Чего-чего, а уж льда здесь вдоволь.

Мужчина наскрёб белой крошки, прямо ладошкой, свалил в полиэтиленовый пакет и протянул Мире.

– Приложите к ноге, минут через десять наложу вам тугую повязку. Вот. Возьмите полотенце, а то руки замёрзнут.

– Спасибо, – буркнула Мира, приложила лёд. Зубы сжались от холода. Только сейчас она вспомнила про привидение. Испуганно посмотрела на Григорича. Тот присел на табурет, положил руки на колени. Мира спросила:

– А куда делась та женщина? Вы ведь видели, куда она пошла? Ну, когда я вырубилась? – Григорич не ответил, отвернулся. – Я к вам обращаюсь.

– Что? Это ты о ком? – глуповато улыбаясь, пропищал мужичок.

– Что значит о ком? О той женщине, которая вас так напугала.

– Не понимаю. Ты о чём таком говоришь?

Григорич встал, подошёл к сваленному в углу инструменту.

– Бардак. Бардак, понимаешь. Порядок некогда навести, столько работы каждый день… – он начал выставлять в ряд поваленные лопаты. – Да и вообще, не место им тут, пойду, отнесу в сарай.

Он схватил в охапку две лопаты и метлу, прихватил скребок и вывалился на улицу. Мира посмотрела на незнакомца, тот наблюдал за происходящим с неподдельным интересом.

– Недавно меня уверял, что с мертвецами якшается. Потом женщину эту испугался, – Мира глупо улыбнулась. – Только вы ничего такого не подумайте. Я с ним случайно познакомилась…

– Согласен, весьма странный тип. А что за женщина? Я вроде кроме нас троих никого сегодня здесь не видел.

Мира напряглась. Зачем он спрашивает? Любопытный какой. Про себя ни слова не сказал. Кроме того, что врач. У нас в городе врачи с такими часами не ходят. Мира тут же «перешла в наступление»:

– А вы кто по специализации?

Мужчина снова улыбнулся.

– Не бойтесь. Я не психиатр и в дурдом вас тащить не собираюсь. Я хирург. Кстати, меня Андреем зовут.

– Мира. Кстати, забыла совсем… вас поблагодарить… за то, что не бросили меня там, в этой грязи. Мне ведь и вправду такое примерещилось, что чуть сердце не выскочило. Женщина эта, Григорич с его россказнями. Все эти смерти…

– А что за смерти? Не расскажите?

Мира отмахнулась, попыталась слезть с кровати.

– А вы уверены, что перелома нет? Такая боль.

– Не спешите. Говорю же, нужно перевязать. А перелома нет, не волнуйтесь. Если лёд уже растаял… Садитесь же, буду перевязывать.

Пока Андрей обматывал её бинтами, Мира рассматривала руки мужчины. Длинные, тонкие пальцы, кольца нет, ухоженные ногти. Такой милашка и холостой? В его-то годы. Ну, хотя, всякое бывает! Или снял? Может гей?

Дверь отворилась, и в комнату вошёл возбуждённый хозяин.

– Убрался. Теперь порядок, – он бочком подошёл к Андрею и, прикрыв рот ладонью, прошептал: – Головой девчушка ударилась. Привидения мерещатся.

Видя, что её игнорируют, Мира рассердилась.

– Сколько я вам должна? За бинты и перекись. Если нужно, могу заплатить и за работу. Сколько вы берёте за осмотр?

– Он мне тысячную дал. Кстати, вот сдача. Мне чужого не надо, – заявил Григорич и сунул в руку Андрею смятые купюры и мелочь.

– Вы мне сумку не подадите? – продолжила Мира. – Там кошелёк. Так сколько я должна?

– Не нужно. К тому же мы с вами ещё не расстаёмся.

– Кто это так решил?

– Я. Одна вы до дома не доберётесь.

Мира решительно шагнула к вешалке и взвыла от боли. Виновато поглядела на своего спасителя, выдавила «улыбку жертвы».

– Похоже, вы правы. У меня машина на стоянке, если вы меня к ней проводите…

Андрей наморщил лоб, покачал головой.

– Судя по вашей одежде и итальянским сапогам, приехали вы сюда явно не на грузовике. Только поверьте, даже если у вас «автомат», на педаль вы нажать всё равно не сможете. По крайней мере, первые пару дней. Так что я вас повезу. И не спорьте.

– Вы на машине?

– Поедем на вашей.

– У меня «автомат». Хонда.

– Хорошая машина. Японская.

Ого. Разбирается в японских машинах? Не то, что моя мамочка… Так и быть поставлю ему ещё один плюсик.

2

Откинувшись на спинку кресла, Мира уронила руки на колени. Перед этим она несколько раз попыталась выжать педаль газа…

– Вы правы, самой мне не доехать. А права-то у вас хотя бы есть?

Андрей полез в карман.

– Могу показать.

– Не нужно. Только что-то слабо верится, что человек, который носит такие дорогие часы, не может купить себе машину, хотя бы старенькую. Ой! А может, вы альфонс?

Андрей тяжело вздохнул.

– Вы безнадёжны. Нет, я не альфонс и вполне могу позволить себе покупку машины. Не хуже этой, – Андрей поменялся с Мирой сидениями. – Просто я живу в Москве, а там лучше ездить на метро. Если хочешь везде успевать. Пробки, знаете ли. А, на непредвиденные случаи, у меня есть служебная машина. В крайнем случае, всегда можно вызвать такси. К тому же, возможно я несколько старомоден. Не люблю машины…