Мы побеседовали еще несколько минут, после чего ему нужно было спешить на занятия. Я посоветовал Эрику подумать и добавил, что буду рад снова побеседовать с ним в любое удобное для него время. За время его двухлетнего обучения в Уортоне мы с Эриком встречались не раз, и он, кстати, прошел у меня еще один курс, на этот раз посвященный искусству ведения переговоров.

Однако по мере дальнейшего обучения Эрик вызывал у меня все большее и большее беспокойство. Надо сказать, что школы бизнеса отличаются весьма характерной, ориентированной на карьеру культурой. Каждый в общих чертах представляет себе, что такое статусная, престижная работа. Довольно скоро все, даже те, кто испытывает какие-то внутренние сомнения, попадают в финансово-технологический водоворот, распределяющий студентов в эти престижные отрасли. Что касается Эрика, то он, будучи хрупкой натурой, тоже попал под воздействие этих сил. Прошло еще немного времени, и он сдался.

Вскоре после начала второго года обучения Эрик вошел ко мне в кабинет и взволнованно объявил:

– Я наконец выяснил, чем хочу заниматься! Мне хочется стать консультантом!

В глубине души я засомневался в правильности такого выбора. Однако, не подав виду, искренне поздравил его с принятым решением и пожелал удачи.

В конечном итоге Эрик добился места в одной консалтинговой фирме в Вашингтоне. Когда мы встретились с ним незадолго до того, как он окончил Школу бизнеса Уортона, мне все-таки показалось, что Эрик еще не вполне определился. Его раздирали какие-то сомнения, и это нельзя было не заметить. В компании, в которую он хотел попасть первоначально, его кандидатуру отвергли. Оказалось, что работа, которой Эрик теперь занимался, вовсе не то, о чем он мечтал.

– Уверен, что эта компания – отнюдь не то место, где пройдет моя карьера, – сказал он. – Но некоторое время поработать здесь можно, и, наверное, это правильно.

Во многих других случаях подобная история на том и закончилась бы. Возможно, я бы встретился с Эриком через десять или двадцать лет на одной из ежегодных встреч выпускников и поинтересовался, удалось ли ему реализовать свои планы. Вот и все.

Но история с Эриком заканчивается по-другому, и именно поэтому я рассказываю о нем в самом начале нашего совместного путешествия в страну под названием «Успех». Менее чем через год после его выпуска я встретился в конференц-центре с одной из коллег Эрика по консалтинговой фирме и поинтересовался его успехами.

Услышав мой вопрос, женщина замялась.

– По правде говоря, консультанта из Эрика не получилось, – смущенно проговорила она. – Он больше у нас не работает.

Она понятия не имела, где он теперь и чем занимается. А я впал в отчаяние.

Вскоре, однако, узнал, что история Эрика оказалась намного интереснее, чем я ожидал. Он даже быстрее, чем его коллеги на фирме, понял, что не создан для того, чтобы стать толковым консультантом. Один из первых проектов Эрика был связан со сложным, трудоемким анализом финансовых расходов, целью которого было существенное снижение затрат для крупного корпоративного клиента. В итоге он сделал довольно любопытный – и обескураживающий – вывод, что фирма печатает клиентские счета на двухсторонних, а не на односторонних бланках. На этом проект, естественно, был завершен. Магистратуру, где он мог бы получить недостающие навыки, Эрик заканчивать не стал. Пришлось покинуть это место работы. Неудовлетворенность текущим положением дел снова отбросила его к поискам своих реальных интересов и увлечений. Только на этот раз эти поиски нужно было во много раз ускорить.

Как отметил французский философ Мишель де Монтень в цитате, которая вынесена в эпиграф к данной главе, если остановиться и прислушаться к себе, то, вероятно, можно открыть «некую собственную сущность… определяющую… поведение». Именно это и произошло с Эриком.

Во-первых, он понял, что не хочет ни на кого работать, а хочет быть сам себе начальником и создавать что-нибудь важное, используя при этом уникальное сочетание своих талантов и знаний. «С чего мне начать?» – спрашивал себя Эрик. Его родители были предпринимателями. В свое время они учредили, а затем продали довольно успешную компанию. После чего учредили другую. Эрик вырос в доме, где предпринимательский дух и риск были «нормальными» аспектами семейной жизни и частью повседневного разговора за обеденным столом.

Культура школы бизнеса сформулировала проблему его карьеры в форме типичного вопроса: «Где я должен работать?» Когда Эрик спросил себя: «С чего мне начать?», в голове у него сразу же закрутились идеи, связанные с тем, что он знал лучше всего: образование.

Пересмотрев свой опыт преподавательской работы, Эрик наткнулся на старую головоломку: почему многие ранимые подростки, которых направили для обучения в элитную частную школу, зачастую испытывают там трудности? Это достаточно толковые ребята, которые должны успевать не хуже других, однако им недостает социальных «основ», общительности и элементарного прилежания, которое их более подкованные одноклассники лучше усвоили в детстве. Чтобы решить эту проблему, Эрик начал вынашивать сумасшедшую идею о создании «первой в своем роде» «общеобразовательной школы-интерната», которая могла бы дать учащимся навыки успешной учебы. В школе предполагалось сформировать располагающую к учебе среду, молодежную культуру, направленную на достижение успехов, отработать взрослые ролевые модели и воспитать ответственность. По мере развития этой концепции Эрик предполагал создать среднюю школу со строгим учебным планом и штатом блестящих преподавателей – таких же, как он сам, – школу, которая работала бы 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Главная цель: показать миру, что этим молодым людям при правильном к ним подходе вполне по силам преодолеть себя и стать успешными людьми.

Вскоре Эрик уже рассказывал о своей мечте всем, кто готов был его выслушать. И в один из последних дней работы в консалтинговой фирме кто-то из новых партнеров посоветовал ему встретиться с молодым выпускником Принстонского университета по имени Раджив Виннакота. По-видимому, Радж разговаривал с представителями консалтинговой фирмы о чем-то, весьма схожем с теми идеями, которые вынашивал Эрик.

Вскоре они встретились за обедом в одном из небольших ресторанчиков быстрого питания в Вашингтоне, где провели за увлекательной беседой без малого три часа и в конце концов решили объединить свои усилия.

Прошло два месяца, и Радж с Эриком составили развернутое предложение о создании своей образцовой школы. За полтора года им удалось собрать $2 млн, они отремонтировали старое здание в Вашингтоне, которое потом распахнуло свои гостеприимные двери для 40 шестиклассников. Все учащиеся были отобраны на основе лотереи из числа местных детей из неблагополучных семей.

Так родилась первая Школа образовательной эволюции и развития (School for Educational Evolution and Development – SEED). В будущем она расширилась, и сюда уже отбирали учеников с шестого по двенадцатый классы – примерно по 50 учащихся. Школа ставила перед собой ясную цель: отправить в колледж как можно больше выходцев из бедных кварталов.

А дальше? В 2002 г. Эрик и Радж получили награду «Пользуйся жизнью» (Use Your Life) на знаменитом телешоу Опры Уинфри. Далее последовали выступления на канале ABC в программе Nightline и специальный выпуск «60 минут» на канале CBS. Школы SEED стали открываться и в других городах. Важнее всего то, что Эрик и Радж доказали: их модель способна дать поразительные учебные результаты, создавая психологический климат, необходимый для успешного обучения детей из бедных семей.

В 2010 г. каждый выпускник школы SEED (причем все они живут в неблагополучных районах, где лишь 33 % студентов вообще оканчивают среднюю школу) смог продолжить образование. Ребята поступили в такие высшие учебные заведения, как Университет Дьюка, а также Брауновский и Мэрилендский университеты. И перспективы там у них просто превосходные. Почти 70 % студентов из школ SEED, поступающих в колледж, успешно его оканчивают. Этот показатель в шесть раз выше, чем у выпускников государственных средних школ, откуда, собственно, школы SEED в итоге и получают многих своих учащихся.