Над всем остальным доминировала одна особенно яркая мечта. Я представлял, что у меня внушительный офис на K-стрит, центральной артерии Вашингтона, в месте скопления лоббистов и консультантов. В моем кабинете стоит большой горшок с раскидистым лиственным растением, а из окна можно наблюдать за вереницами пешеходов, автобусами и проносящимися мимо автомобилями. Я чувствовал себя очень важной птицей, ведь у меня собственный кабинет, да еще в придачу и горшок с растением…

Впечатление, видимо, было сильным, поэтому в итоге все осуществилось почти так, как я себе когда-то вообразил. Откровенно устав от малярных работ, я занялся поисками достойной офисной работы, просматривая газетные объявления с соответствующими предложениями. Однажды эти поиски привели в деловой квартал, где я попал на собеседование к безупречно одетому молодому человеку, который занимался продажами недвижимого имущества на условиях таймшера. Интервьюер решил узнать, есть ли у меня «пятилетний план». Конечно, у меня не было плана – не только пятилетнего, но и пятидневного…

Но потом молодой человек задал мне вполне очевидный вопрос, о котором я прежде не задумывался: где, в каком деле я способен добиться большего успеха, чем остальные? Моей основной дисциплиной в колледже был английский, и я определенно мог гораздо лучше применить свой словарный запас, чем многие из сокурсников. Это озарение в корне изменило направление моих дальнейших поисков работы. Точнее, определило его, поскольку раньше особого направления не было.

Я принялся звонить по всем номерам из вашингтонского справочника «Желтые страницы», связанным с работой, которая могла бы потребовать от претендента литературных навыков: это были журналы, газеты, информационные бюллетени торговых ассоциаций, рекламные фирмы, организации по сбору средств на благотворительные нужды и т. д. Я наконец откопал для себя «золотую жилу», когда договорился о собеседовании в одной консалтинговой фирме. Им как раз нужен был человек, который кое-что смыслил бы в социальной сфере (здесь у них появился новый клиент), и я выполнил предложенный ими письменный тест. Как ни странно, но меня взяли на работу и тут же проводили в мой новый кабинет. К собственному удивлению, я обнаружил там внушительный горшок с зеленым растением и прекрасный вид из окна на K-стрит…

Из этого эпизода я вынес для себя три важных для карьеры урока. Во-первых, фантазии – это, конечно, забавная штука, но хорошее место можно получить, только предприняв определенные действия. Во-вторых, нужно искать такую работу, в которой ты добьешься большего, чем другие.

И, наконец, самый важный урок был вынесен вскоре после того, как я приступил к выполнению своих обязанностей.

Я понял, что успех – это не какое-то определенное место или пункт назначения.

Моя новая работа оказалась для меня не лучше, чем покраска стен и оконных рам. Я, конечно, получал более высокую зарплату и имел вполне «опознаваемую» профессиональную «роль», чтобы прихвастнуть об этом на какой-нибудь светской вечеринке. Но горшок с цветком в моем кабинете не мог дать ответы на главные внутренние вопросы, которые я сам себе задавал. Я чувствовал себя самозванцем – как актеришка-любитель, который выдает себя за профессионала.

Так что в июне 1976 г. я покинул Америку, отправившись покорять мир с рюкзаком за спиной и сбережениями в сумме $3000. Я не знал, когда вернусь на родину и вернусь ли вообще. Я знал лишь то, что стремлюсь вновь обрести уверенность, некое направление в жизни – ту основу, в которую сам мог бы верить.

Свою новую жизнь я начал в Греции, ночуя в дешевых общежитиях, гостиницах и даже общественных парках. Я путешествовал от православных монастырей на горе Афон в северной Греции до склонов гор, спускающихся к Галилейскому морю. Все это время я постоянно читал Библию. На большом перекрестке между Востоком и Западом – в Стамбуле – я узнал о хиппи-экспрессе под названием «Волшебный автобус», который каждый день отправлялся по суше в Нью-Дели, Индия. За $35 вы могли выйти на любом участке маршрута и вновь сесть в него через день, неделю или даже месяц. Мне это подходило как нельзя лучше, и я воспользовался такой возможностью, путешествуя из Стамбула в Иран, а из Ирана в Афганистан.

Именно в Афганистане моя одиссея пошла по совершенно другому пути.

Я хорошо помню тот самый день, когда мое путешествие претерпело перемены. Дело в том, что я вел дневник своих поездок. Только что завершился довольно изнурительный двухдневный автобусный переезд, когда пришлось вдыхать пыль на пути через весь Афганистан, от Герата до Кандагара и Кабула. Примерно каждые 200 километров, когда автобус переезжал с территории одного вождя на вотчину другого, он останавливался для так называемой смены караула. Все пассажиры выходили, местные жители – мужчины, женщины, и дети, которые ехали на крыше, слезали вниз, а потом прятались в тени под деревом или под навесом у какой-нибудь хижины, чтобы выпить чаю. Человек с винтовкой, который ехал рядом с водителем, куда-то исчезал, и в конечном итоге на его месте обнаруживался очередной гарант нашей защиты, присланный вождем местных племен. По сигналу водителя все устремлялись обратно к автобусу, и мы с грохотом уезжали прочь. Когда въезжали в Кабул, начинался дождь. Я смутно ощущал головокружение, когда сходил с автобуса в уличную грязь.

Потом вспомнил, что это был за день: Сочельник.

– Где здесь гостиница? – справился я у водителя и последовал в направлении его указательного пальца к ряду невысоких зданий, расположенных неподалеку. Изрядно промокший, я добрался до городского «дна» в его кабульском варианте и поселился в дешевой гостинице, получив последнюю оставшуюся кровать за 50 центов за ночь. Это была койка в холле, задернутая грязной простыней.

Я сложил свои шмотки и вернулся на улицу, чтобы пройтись по городу, но головокружение увеличивалось с каждым шагом. Пройдя всего 50 метров, я упал в обморок прямо на тротуаре.

Придя в себя, я обнаружил, что лежу на спине в грязи, а несколько местных со смуглыми лицами стоят вокруг и с любопытством наблюдают за мной. Человек в грязной афганской армейской униформе наклонился, упираясь руками в колени, и всмотрелся в мое лицо. Юноша протянул руку, чтобы помочь мне подняться. Я был уверен, что меня сейчас вырвет, но все же смог самостоятельно встать на ноги.

Нечасто бывает, когда ты точно – в одну секунду – понимаешь, что дошел до ручки, что ниже уже просто некуда. Но в то утро, когда, шатаясь, добрался до гостиницы, я понял, что подобрался очень близко к собственному «дну». Несколько минут спустя от австралийских путешественников, курящих марихуану в соседней комнате, я узнал, что у моего головокружения есть вполне определенное название. Один из них подвел меня к зеркалу и велел пошире раскрыть глаза. Оба были уныло-желтого цвета.

– Геп, – коротко сказал он.

Иначе говоря, гепатит…

Если бы вы той ночью мне сказали, что я в числе лучших окончу юридическую школу, буду работать в федеральном апелляционном суде в Бостоне и стану профессором права, этики и менеджмента в Школе бизнеса Уортона, я бы ни за что вам не поверил и, более того, усомнился бы в ваших умственных способностях. Но что-то в моей жизни в тот день изменилось. Я довел себя до предела психических и физических сил и оказался больным, в одиночестве, грязи и отнюдь не ближе к обретению смысла жизни, чем годом ранее. Меня охватило глубокое отчаяние.

Иногда такие перемены происходят, только когда текущее положение вещей становится абсолютно невыносимым. Вот когда я лежал в своей койке той ночью, статус-кво моей кочевой жизни стало просто невыносимым. Я не знал, какие именно произошли перемены, но теперь было ясно, что продолжение этих бесцельных блужданий по земному шару отнюдь не решит моих проблем.

Волей судьбы я вовремя свернул с этого пути. Все началось с полуночного визита двух европейских подростков, которые принадлежали к религиозной группе под названием «Дети Бога». Они просунули головы через мою занавеску и передали бумажный пакет с нацарапанными на нем мелом словами «Веселого Рождества». В пакете я обнаружил две свежие булочки и мандарин. Они оставили этот подарок вместе с парой книг, написанных их пророком, человеком по имени Моисей Давид.