Ллойдз не понимал решений некота. Тот временами казался почти котом, но он вмешивался в окружающую действительность, и это делало его слабым. И у него была странная аура, некрасивая и тревожная. Ллойдз никак не мог решиться. То ли попытаться проанализировать его мотивы, то ли попросить еще свежей рыбки на соседнем катере.
Глава четвертая. Разведчик
В просторном деревянном сарае были собраны все члены экипажа «Эллис». Ольгу и остальных дипломатов задержали (арестовали?) быстро и без лишней жестокости. К ним подошел старый Тен и вежливо попросил россиян следовать за ним. Только вокруг Олега Петровича вдруг стало тесно от молодых и крепких на вид самураев. Полковник, впрочем, не стал оказывать сопротивления. Опытный вояка понимал, что этот раунд уже проигран, хотя и не в сухую. Он полагал, что «Тотем» сумеет выскочить из бухты. Оставалось надеяться, что в процессе допросов удастся получить хоть какую-нибудь информацию о происходящем в Хиросиме. Ну а потом можно будет попробовать выбраться из деревни. В своих силах спецназовец не сомневался. На его стороне были все методики, выработанные лучшими разведками мира за последние пятьдесят лет. Вряд ли местные самураи могли противопоставить ему что-нибудь неожиданное.
Пленников охраняли несколько молодых японцев в форме, вооруженные винтовками. «Арисаки», которые полковник видел только в хронике времен второй мировой. Похоже, оружие попало в это измерение вместе с его хозяевами в сорок пятом. Самураи стояли у входа по стойке смирно, ни на что не отвлекаясь и не меняя позы. Олег Петрович позавидовал местной дисциплине. Отличный материал для воспитания настоящих бойцов. Ни сегуна, ни прочего руководства видно не было.
– «Пошли совещаться в храм. Какая-то странная смесь теократии и криптократии. Тайное правительство, спрятанное в храмах. Возможно, не все жители Хиросимы перенесли переход между мирами без ущерба для здоровья и внешности. Наиболее пострадавшая часть общества вынуждена прятаться от сограждан. Но при этом именно они являются наиболее авторитетной группой. Самые старшие из выживших? Возможно. Мало информации. Первая экспедиция, увы, не слишком глубоко копала, удовлетворившись невнятным объяснением про бога. – Олег Петрович, вслед за руководством страны и спецслужб, записал себя в православные христиане, но полковника вполне устраивала церковь, где его встречал не бог, а чиновник, им назначенный… или не им, это уже было не принципиально. Прямая встреча с высшим существом не входила в планы полковника на ближайшие тридцать-сорок лет. – Так что осталось только ждать, удастся ли познакомиться с обитателями здешних храмов… и уйти с этой встречи невредимым.»
– Добрый день, уважаемый Олег Петрович-сан.
– Встреча с Сегуном происходила в резиденции Сато и на первый взгляд ничем не отличалась от всех предыдущих. Так же радостно улыбался правитель, вежливо кланялись самураи. Только вооруженные винтовками конвоиры несколько портили общую картину. Полковника и Ольгу вежливо пригласил на встречу сам Сато сан, пришедший к месту заключения россиян с большой свитой самураев. В их сопровождении и под конвоем неулыбчивых охранников гостей, или скорее пленников, проводили на переговоры. На все вопросы Ольга получала в ответ лишь поклоны, улыбки и расплывчатые обещания все объяснить на переговорах. Радовало хотя бы то, что их пригласили не на допрос… Хотя Ольга уже была не уверена, что общение и дальше будет проходить мирно. Готовность жителей Хиросимы мгновенно переходить из вежливо-дружеского состояния во враждебное пугала.
– Мы не станем извиняться за свои действия. Мы получили приказ и выполнили его. Бог не считает вас врагами жителей Хиросимы, но знает, что лучшим вариантом для всех будет ваше посещение храма. Мы рады предоставить вам эту возможность. Чтобы развеять ваши сомнения, мы разрешим вам пообщаться с господином Федорчуком, который уже обрел спокойствие духа в общении с богом.
Ольга вздрогнула. Сама мысль, что кто-то будет распоряжаться ее судьбой и, возможно, сознанием, пугала. Что расскажет Федорчук? И можно ли ему сейчас верить? Плохо, что рядом нет все тех, с кем пришла сюда впервые! Надежды на Олега Петровича мало, он будет руководствоваться только соображениями целесообразности. И, если надо будет отослать всех в храм ради получения информации, он сделает это не задумываясь.
Полковник тем временем выторговывал условия и гарантии безопасности, но переводил встречу старый Тен. Ольга совсем перестала следить за дипломатическими хитростями, увидев Федорчука. Он шел среди расступающихся японцев и казался удивительно похожим на них. Вроде бы никаких внешних изменений – европейские лицо и одежда, более плотная, чем у японцев фигура, но… к Ольге приближался не владелец строительной фирмы из Владивостока, а кто-то чужой – восточная вежливая улыбка на лице, спокойные, слегка прищуренные глаза… Как мы узнаем человека? Внешность? Походка? Жесты? Ольге показалось, что к ней приближается хорошо загримированный актер, который плохо выучил свою роль. Все было очень похоже, но ощущения узнавания не возникало. Ночной визит к богу, казалось, оставил слишком сильные следы на личности успешного предпринимателя и неудачливого любовника. Подойдя к соотечественникам, Федорчук как-то очень по-японски поклонился и встал рядом, ожидая окончания переговоров.
Олег Петрович добился отсрочки визита в храм и возможности контролировать состояние здоровья каждого там побывавшего. Сегун пообещал уже на следующий день подготовить для россиян жилые дома, чтобы перевести их из сарая… Японская сторона шла навстречу любым требованиям Олега Петровича. Одно обсуждению не подлежало – все россияне были обязаны посетить бога в течение завтрашнего дня.
Федорчук сопровождал пленников, которых после переговоров отвели в сарай к остальным россиянам. Ольга обратила внимание, что охрана цепко наблюдает за Олегом Петровичем и за нею. Новообращенного никто не контролировал. Для окружающих он уже был своим, японцем.
– Рассказывай, Ромео, ты что про нас богу наплел, что всех под замок посадили? – Юра был рад видеть Федорчука, но тоже почувствовал в нем перемены. Обычная для моряка шутливая фраза закончилась на неуверенной интонации. Казалось, что капитан обознался и полез обниматься с незнакомым человеком.
– Добрый день, капитан.
Все пленники столпились вокруг бывшего строителя в надежде получить новости из первых рук. Однако Федорчук разочаровал слушателей, заявив, что не помнит, что происходило с ним в храме. Он был в полной уверенности, что общался с богом, но не мог или не хотел сказать, о чем шел разговор, и как выглядел его собеседник. Речь новообращенного не напоминала истовые молитвы фанатика. Федорчук вполне здраво рассуждал о своем поступке – он пошел на риск и получил почти все, что хотел. Единственное, о чем строитель еще мечтал, о возможности привести в храм свою возлюбленную. На прямой вопрос – «зачем?» Федорчук ответил довольно невнятно: чтобы она тоже была спокойна и довольна. Дальнейшие расспросы о боге и контактах с ним не привели ни к чему. Новообращенный улыбался с истинно восточным спокойствием и вежливо отвечал, что ему, да и всем россиянам, будет лучше в Хиросиме, чем на ненадежных лодках посреди океана. Нет, Бог не будет заставлять остаться тех, кто захочет плыть дальше. Нет. Насилие не метод бога. В этом нет необходимости. Надо просто прийти к нему и понять его. Да. Счастья всем даром, и никто не уйдет обиженным.
Ольгу, как и почти всех пленников, речи нового адепта веры не убедили и не успокоили. Жители двадцать первого века были слишком хорошо знакомы с рассказами о подавлении психики, нейролингвистическом программировании и зомбировании, чтобы чувствовать себя спокойно, видя изменения в поведении своего товарища. Да, некоторым обещанное счастье даром казалось заманчивым, но ощущение бесплатного сыра не давало поверить в такую благодать.
– Полагаете, мне промыли мозги? – Федорчук оставался сыном своего века и понимал, что в первую очередь пришло на ум окружающим.
