Декаденсовский романс (пафосно-ироничный) Шальная ночь рыдала скрипкой Паганини… Лиловый шёлк усыпан лепестками роз. Кусочек льда, слезой растопленный, в мартини — Штрих на картине – чувств апофеоз!.. Ажур чулка стыдливо спрятан под подушкой, Кокетливая шляпка под столом… Теперь не друг я! Вы мне – не подружка: Вы так хотели сами – к свету мотыльком!.. Смычок колдует виртуозное стаккато… Капризный локон нервно теребя, Вы улыбнулись дерзко-виновато… Я – не Палач Вам, Вы – мне не Судья!.. makc123 Облака из слоновой кости… Облака из слоновой кости Затянули собой маршруты, И птицы, летящие в гости Теряют по карте минуты. Теряем и мы от скуки В лужах свои отражения, Время, часы, и руки Забыли сжатий движения. Вот бы умчатся, как птицы По маршрутам туда, где теплее, Но это, увы, не случится — Летать мы с тобой не умеем. Мы птиц бы домой вернули, Пусть к нам прилетают гости, Только небо собой затянули Облака из слоновой кости. Pofigist Под призывы муэдзина… Под призывы муэдзина Между строчек «Дао дэ Дзин`а» Сизокрылого пегаса Буквы, строки или фразы Разлетаются по ветру Ультразвуком, инфрасветом Ровным боем барабана Амазонского шамана По пути варяга в греки Через остров Пасхи в Мекку По просушенной пустыне Испокон веков поныне Через кабели из меди Крики жизни, взоры смерти Дней ушедших, дней грядущих Проникают в наши души Сотней гигабайт в секунду Ритуалом жреца Вуду Миллиардом электронов Между клетками нейронов Двери, крыши, окна, стены Пятьдесят рублей в размене В магазин толпа за хлебом Черно-бурый запах неба Перепахана природа Атрофированная мода Суицид, психоз и геи — Жизнь достигла апогея! Нефть под пламенем огня Олег Красовский Четвертые сутки в поезде. Зима Минуты тянутся, как брошенные нити, От паутины параллелями путей, И, засыпая от безделия людей, Теряет логику простая цепь событий. Залив тоску густым коктейлем фраз и сплетен Гуляют с тройками и парами вальты, И дамы с нардами теперь уже на ты, И мотылек в который раз забыл о смерти. Я нарисую на окне, как в старой песне, Вот только другом вам я не был никогда, И на стекле не краски – только лишь вода. Лежу и слышу – снег мечтает о весне. Привет
привет. хоть и редко, и как-то убого, все реже и все лаконичней ответ. но я не один, я так понял, нас много а мне закрывают подобные свет. я так и не понял, намеки ли это? наверно, я чем-то похож на щенка… не много же времени отнял. а где-то… а… ладно, забудь. докурил… ну, пока. Татьяна Куликова Быть. Но по-другому Я бросаю свет на своё лицо, Обезображенное надеждой. Искажено – и горит всё: Разверзнувшиеся вежды, Брови в тревоге страстной, Губы, поджатые в горе. Напряжены – опасность! — Шепчущей силе вторит Странная речь печали, Звучащая ровным гудом В теле. Все чувства стали Светящимся грозным чудом. Я свет швыряю горстями В беспамятстве ослеплённом. До срока – бессилье стянет В центр, тоской раскалённый, Все страхи. И, сжавшись в точку, Свет обернётся тьмою, Что чёрным сверлом точит Душу и что стрелою Чёрною в сердце входит И в нём замирает смертью, И будет покой навроде Расплаты, и не посмею. Елена Ярмолович Когда-нибудь тебе я позвоню… Я позвоню тебе, быть может, через год, Найдя то самое кафе в Калининграде, Где вьются ирисы на кованой ограде, И башни разрывают небосвод… Я позвоню тебе, быть может, через два, Спуская камни с гор над Караталом, Завидуя снегам и водам талым — Под ними пробуждается трава… Я позвоню тебе, уж точно через три, Любуясь на площадке Ниагарой. – Мы были счастливы, но были мы «не парой»… Ты видел Ниагару? Посмотри! Цена истины – одиночество А цена распечатанной истины — Лишь прописка на дно одиночества. Больше знаешь, а меньше хочется… Веришь в теплую землю под листьями. Фотографии памяти взорванной Тлеют… детством пропахли яблочным, Нежной юностью пряно-марочной И фиалкой ночной, не сорванной… Только в детстве не знали истины, Все, казалось, не скоро сбудется. Так боялись – мечта заблудится. Так хотели остаться чистыми… А цена повзрослевшей истины — Лишь прописка на дно одиночества… |
