– Не шевелись, – прошептал я, просто смотри мне в глаза и постарайся впустить в себя мой взгляд как можно глубже.
– Хорошо, – ответила она.
Мы впустили в себя друг друга, и лишь когда мы начали свободно перетекать из тела в тело, она начала ласкать мой член мышцами влагалища, все также медленно, в ритме тумана, пока смерть, (а оргазм – это смерть), окончательно не объединила нас в единое целое со всем сонмом богов. Тогда мы, счастливые, повалились на бок и впервые за этот сеанс любви поцеловали друг друга по-настоящему страстным поцелуем.
– Разуешь меня? – попросила она, сладко потянувшись, когда мы вернулись из безвременья.
– Конечно.
Я спустился с небес к ее ногам и, стараясь быть нежным, снял сначала сапоги, затем чулки. После этого мне захотелось приласкать ее маленькие, идеальной формы ступни, и я начал целовать их, покусывая подушечки пальцев, затем подушечки на подошве сразу за пальцами…
– Сумасшедший, они же вспотели, – прошептала она.
Вспотели и были солеными на вкус, но она была настолько моей, что запахи ее тела не казались мне неприятными. Затем, когда мой член вновь набух, я взобрался на нее и в миссионерской позе трахнул на грани с грубостью. Она кончила чуть раньше меня, а когда кончил я, мы легли рядом и провалились в глубокий сон, не разжимая объятий.
Она ушла до моего пробуждения. Упорхнула в свою жизнь, куда у меня доступа не было. Улетела, чтобы потом вернуться, как Карлсон, который живет на крыше. Меня ждало обычное утро или, лучше сказать, день: подъем, заход в сортир, душ, завтрак, чашка крепкого кофе.
Затем я включаю музыку. Устраиваюсь удобно на кровати, закрываю глаза.
Я расслабляю руки… ноги… спину… живот… грудь… плечи и шею…
Особое внимание я уделяю лицу: лбу, глазам и векам, губам, челюстям, языку…
Затем я внутренним взором сканирую свое тело, начиная с пальцев ног…
Я медленно двигаюсь вверх, останавливаясь там, где осталось напряжение…
Я концентрирую свое внимание на напряженных участках тела и жду расслабления…
Я прохожу свое тело снизу вверх несколько раз… до тех пор, пока оно не превращается в нечто бесплотно-аморфное.
Затем я отключаю Мир.
Сначала я мысленно отключаю дальний космос… затем ближний… затем солнечную систему… землю… свой дом… комнату… себя
Затем я отключаю свой мозг, для чего мысленно выключаю воображаемые выключатели сначала во лбу, затем в затылке, затем в темени…
После этого я настраиваюсь на музыку…
Я попускаю ее сквозь себя, через все тело, и, проходя через меня, она растворяет все, что осталось еще нерастворенным. Затем музыка подхватывает меня и переносит в океан звуков, и я растворяюсь в океане, становлюсь им… бескрайним, безбрежным, безграничным…
Я полностью исчезаю в этом океане… я превращаюсь в ничто… в ничто в мире музыки…
Я пребываю в этом состоянии до тех пор, пока мои глаза не открываются, и я не возвращаюсь в реальность…
После этого я лежу еще какое-то время, пока тело вновь не осознает себя, затем поднимаюсь с кровати.
Часа в четыре вечера позвонила Грация.
– Пойдем куда-нибудь поедим? – предложила она.
– Пойдем. Где встречаемся?
– У тебя.
– Хорошо. Когда?
– Прямо сейчас, – ответила она, открывая дверь своим ключом.
На этот раз на ней было платье скромницы. На ногах босоножки на невысоком каблучке. Прическа предельно простая. На лице ни капли косметики.
– Куда пойдем? – спросил я.
– Сначала сюда, – ответила она, увлекая меня в спальню.
Она усадила меня на кровать и, сорвав с меня трусы (на мне были только они), впилась ртом в подскочивший к тому времени член. Она принялась играть с ним ртом, как с игрушкой, наплевав на все техники минета. Она играла с членом, а я словно бы выкачивался через него в абсолютное ничто. Когда последняя капля меня покинула тело, я взорвался оргазмом чистой энергии. Я кончил, но не спермой, а огнем, извергая его из каждой поры своего тела.
– Вот теперь можно пойти поесть, – сказала Грация, глядя на меня все тем же взглядом святой девственницы.
2
Выйдя на сцену, я окинул взглядом зал. Свободных мест не было, как всегда. Места на диванах за столиками бронировались заранее. Те, кто опомнился слишком поздно, сидели и лежали на танцполе, словно это был пляж в час пик. Народ ждал, и я начал вечер с обычного своего приветствия:
– Вы слышите меня, бандерлоги? – крикнул я в зал без микрофона
– Мы слышим тебя, Ка, – ответили завсегдатаи моих вечеров.
– Тогда приступим, – сказал я уже в микрофон, сев в свое кресло. – Для начала, как всегда, несколько слов для новичков. Первое: мои стихи не обязательно подействуют на всех с первого раза. И если вы окажетесь не у дел, просто посидите молча до конца вечера. Не обламывайте кайф другим. Второе обязательное условие – никаких мобильных. Нарушение этих двух весьма простых правил повлечет за собой серьезную беседу с охраной клуба, – (битье ногами, битами и прочими тяжелыми предметами с последующим засовыванием в мусорный бак). – Думаю, вам это не нужно, как и мне. Так что просто ведите себя тихо и не мешайте другим.
Теперь о сегодняшнем сеансе: Я предлагаю вам совершить путешествие в будущее, туда, где будет открыт самый лучший в мире кайф. Идет?
Зал одобрительно загудел.
– Отлично, друзья. Тогда приступим. Начали.
Это уже была команда для техников, которые приглушили свет и включили медитативную музыку. Я приступил к сеансу:
– Устраиваемся удобно… Закрываем глаза… Расслабляемся…
Расслабляем руки… ноги… спину… живот… грудь… плечи и шею… лицо…
Лицо расслабляем очень тщательно…
Расслабляем глаза и веки… губы… челюсти… язык…
Вслед за телом расслабляем дыхание…
Оно становится более ровным, свободным…
Одновременно с дыханием успокаивается сердцебиение…
Успокаиваются мысли и чувства…
Мысли становятся как бы ватными, туманными…
И с каждым дыханием туман становится все гуще и гуще…
С каждым дыханием…
Гуще и гуще…
Туман укутывает вас уютным, теплым одеялом, и вам становится приятно тепло и спокойно…
И в этом спокойствии вы еще глубже погружаетесь в туман…
С каждым дыханием…
И пока вы погружаетесь в туман… все глубже и глубже…
В тумане объединяются в единое целое…
Прошлое… настоящее… будущее…
И будущее приносит в него самый лучший кайф…
И вы вдыхаете кайф… наполняетесь кайфом…
Кайф проникает в вас через кожу…
Кайф проникает в самые потаенные уголки вашего тела и сознания…
И вы начинаете проваливаться в кайф…
В ощущение исполнения всех ваших желаний…
В предельное наслаждение…
В предельный покой…
В то, что является для вас самым лучшим кайфом…
Вы погружаетесь в этот кайф…
С каждым дыханием…
С каждым ударом сердца…
Вы сами становитесь кайфом…
Превращаетесь в кайф…
В чистый кайф…
Вы становитесь бескрайней вселенной кайфа…
Самого лучшего кайфа в вашей жизни…
Именно такого, какой и нужен вам…
Именно вам…
И сейчас я оставлю вас на какое-то время в этом состоянии…
И вы сами продолжите кайфовать…
Пока ваше тело само не решит вернуться назад…
Или пока я не позову вас вернуться…
А сейчас наслаждайтесь кайфом…
Самым-самым лучшим кайфом…
Народ в большинстве своем улетел, и можно было расслабиться самому. Не сильно. Так, чтобы не попустить «мелодию возвращения», которую всегда ставят, когда приходит время возвращаться назад.
– Но вот и пришло время возвращаться… – начал я выводить народ из транса, когда она зазвучала. – Вы вновь начинаете чувствовать свое тело. Вы возвращаетесь в свои тела, в этот зал. Вы открываете глаза и выходите из этого состояния, сохраняя достаточное количество кайфа, чтобы веселиться до окончания вечера. Открывайте глаза!
