Выбор – Темза Выбор: «Всем иль никому?» – Я бы богу одному! «Бог на небе далеко.» – Тело потное липко. У дочки проститутки выбор не до шутки: «В монахини или как мать? Платок иль моду догонять в кружевах, в таверне?» – Ведь трапеза скупая в келье! — душой чиста, чело в грехе. — Вот Темза-мать, спрошу на дне. * В темных водах Темзы поймали мертвяка: девчонка молодая, золота серьга, одета в белый саван, ноги в кружевах. Никто по ней не плакал: нет слёз на детский прах. Говорила мне берёзонька – Берёзонька моя милая, берёзонька красивая, расскажи, берёзонька, девочке работящей, поведай, берёзонька, девушке не гулящей всю судьбу-судьбинушку, где встречу половинушку: толь на берережку у реченьки, то ли дома у печеньки, а может, в лесу, иль на пашню-полосу как выйду, так и милого завиду? Зашептала берёзонька, склонившись низёхонько: «Милая ты моя, Маша, нет девицы краше, нет тебя умнее, подрастай скорее! А как вырастешь большая, то стоя у самого края берега крутого, паренька увидишь молодого, в лодочке, плывущей по реченьке, не слушай ты его реченьки и замуж за него не ходи, потому как у тебя впереди десять дочек, десять сыночков, во дворе скотина и дел половину не переделаешь за день. На кой ляд тебе это надо?» Вздохнула Маша радивая, сказала: «Спасибо, родимая!» — и побежала расти-подрастать, на бережку крутом поджидать в лодочке паренька молодого. Не страшно ей дело людское! Уход в сибирь Мужики и бабы, очень сильно надо: «Говорят, в сибири всех царей убили, без царей в сибири хорошо зажили.» – Мужики и бабы, какого чёрта надо? «Надо, ой как надо! От барского уклада болит у нас головушка, и мёртвая коровушка не доена, а съедена боярскими медведями.» – Мужики и бабы лежали б на полатях, сидели и смотрели, как хлеба поспели. Но не сидится мужикам, не лежится бабам: дали наши дёру до самого бору, до чащи, до леса! Есть к жизни интереса: «Избу срубим, будем жить, на охотушку ходить. Мост построим у реки, чтобы наши рыбаки наловили на уху небывалую плотву! А в корзинке у нас петух с курицей – раз, утки две и два гусёнка — это три! А ты, девчонка, шибко к нам не приставай. Твой дед с сибири? Внук наш, знай.» Души горбатые, дети
Пошла я в тине болотной топиться: зачем мне знать ваши лица, которые лишь хохочут надо мной и моею дочей! Вот ты, болото, не знаешь, что родила я в сарае, одна родила, без мужа. Теперь с нами никто не дружит. А болото мне отвечало: «И куда ж ты полезла такая? Дитя на старую мать останется, а та ведь скоро представится. Ты душу в воде не утопишь, она будет летать и хлопать крылами своими горбатыми над маленькой дочкой и хатою. Вот в чьи руки дитё попадёт или так, само отойдёт?» А я болото не слушала, себя жалела, и в уши мне водяной шептал: «Утопись, жизнь постыла, за свет не держись, видишь, тьма кругом и прохлада, не ходи до дома, не надо!» Я сидела в болоте зыбком с отупевшей душой, и хлипко хлюпали лягушата. Вдруг душа моя виновато сама покинула тело, над хатой родной полетела, крылами чуть ли ни топая. Дверь в ожидании хлопала. – Мама! – дочка кричала. Старая бабка вздыхала. И не было зла на свете, лишь души горбатые… дети. Мой дом – моя семья Нашу семью за версту видно! Домище у нас завидный строится всей роднёй. А комнат то, комнат в нём: кухня, две спальни и зала. Чего ещё не хватало? Живи и рожай детей да работай быстрей! Ведь у нас на Руси как ведётся: кто не спит, у того скотина пасётся, кто на печке зад свой не греет, у того Маши растут и Андреи. Вот вы на меня поглядите: плечи, морда… боритесь, ни за что не завалите! Потому как не грею завалинку, а бревно на плечо и вперёд! Глянь, как дом мой встаёт, стены на солнце играют. Аж до слёз пробирает! От зависти плачут лентяи. А я скоро стану батяней (жинка сидит, еле дышит): «Не рожай, пока дом не вышел, яко с картины лубочной. Ну ладно, рожай, мой клубочек!» Детей нам красивых надо, таких плечистых, как папа, таких же шустрых, как мать, и спесь, которую не отнять! С такими думками и домище достроен. А фамилия наша – Егоровы. Кому не нравится, мимо ходите да глядите, счастье наше не сглазьте! Добрым людям мы говорим «зрасьте» и кланяемся низко. * Но тем временем близко-близко подходила к их домику революция. Ну что ж, Егоровы, теперь сбудется «счастье» трудового народа. А вас раскулачат «уродов»! |
