По прошествии пяти месяцев Паула всерьез заинтересовалась Джессикой и начала расспрашивать ее о том, как она жила до приезда в Монако. Джессика рассказала Паулите о том, как попала в Монте-Карло, но лишь одно она скрыла от испанки – чьей дочкой она являлась.

Немало интересного узнала Джессика и о черноглазой испанке. Та, с первых дней пребывания в Монако, тоже изменила свою жизнь, как и Джессика. Она с каждым днем совершенствовала мошеннические приемы и зарабатывала на этом немало денег. Ее сын Анджело занимался контрабандой и в свои двадцать два имел значительную силу и вес в обществе, участвующем в сбыте контрабандного товара. Джессику, узнавшую об этом, Паула и Анджело нисколько не отпугнули, а наоборот, что самое для нее удивительное, заставили потянуться. Наверно, именно потому, что Анджело был таким независимым, Джессика подружилась с ним и, бывало, часами не отходила от него. Ее тянуло к сильному и неуловимому молодому человеку. Чувствуя неимоверную силу в Пауле и ее людях, Джессика была очень рада, потому что теперь всегда могла найти поддержку в этой женщине, не боясь опасностей. Теперь Джессика жила как за каменной стеной, исключая случай с Крисом, который как назло не выходил из головы.

Вспоминая прежнюю жизнь, свое детство, которое было чистым и светлым, Джессика сравнила его с настоящим, и увидела яркий контраст между прошлым и сегодняшним днем. Раньше было все по-другому, думала она. Сначала беззаботное детство с родителями, прогулки по огромному гольф-полю, ее любимая лошадь Бонни, которую отец купил у фермера из Техаса и привез специально для двух дам его сердца – жены и дочери. Бонни всегда восхищала Джессику своей безупречной шелковой гривой, когда та приезжала в загородный дом на уик-энд и каталась вместе с матерью на ней. После гибели мамы, когда Джессике было шесть лет, Майлз часто уходил в конюшню, гладил Бонни, бывало, что сам садился верхом на нее и катался дни напролет.

Джессика часто с нежностью вспоминала об отце, и только мысли о Норе омрачали ее душу. Лишь воспоминания о Кевине заставляли не думать о мачехе. Кевин, Кевин, с чистой неиспорченной душой, такой одновременно разный, но всегда с открытым лишь для нее сердцем – знал бы он, где сейчас она, с кем живет и чем занимается! «Наверно сейчас он стал еще больше похож на благородного принца из королевской семьи. Ему уже почти двадцать, а она не может его даже увидеть или хотя бы взглянуть одним глазком на этого голубоглазого блондина! Добрый, нежный, красивый, взрослеющий Кевин – ты ужаснулся бы, если я заявила бы тебе, что променяла уютный огромный особняк на дом, в котором живут люди, зарабатывающие на хлеб нечестным трудом! Но это лучше, чем жить с нелюбимой мачехой в неродном городе, и каждый день лелеять надежду на скорейший уход из родного дома. Теперь я совсем не принцесса! Крис был прав, я всего лишь Золушка!»

Единственной связью с Лос-Анджелесом оставался телефон, благодаря которому Джессика звонила подруге Софи и интересовалась ее делами. Софи вдохновляла Джессику своей жизнерадостностью и оптимизмом, и иной раз помогала поднять настроение. Именно сегодня Софи позвонила Джессике и развеселила в пасмурный денек, напомнив ей об африканской фиалке, которую Джессика когда-то подарила Софи. Именно Софи заставила Джессику вспомнить о том, что было раньше и сидя на диване, Джессика мечтательно вздыхала, и думала о прошлом, как бы извиняясь за то, что забыла обо всех, кто был ей так дорог, в течение длительного периода.

В парадной двери повернулся замок и в комнату вошел жгучий брюнет в красной футболке, голубых джинсах и бежевой вельветовой куртке. Посмотрев на Джессику немигающим взглядом, он бросил куртку на диван, и сказал:

– Пойдем, поговорим на кухне.

Джессика молча встала и направилась на кухню, а Паула недобрым взглядом посмотрела на сына. Она подозревала, что Анджело опять хочет втянуть Джессику в свои не совсем чистые дела.

Анджело налил себе кофе и сел. Джессика мило зевала, смотря на него.

– Завтра рано утром я улетаю в Испанию, – начал он. – И я хочу, чтобы ты полетела со мной, – закончил он и отпил большой глоток обжигающего бодрящего напитка.

– Так, – удивилась Джессика, – а с чего это я должна сопровождать тебя? И даже если я поеду, какова моя роль во всей этой истории?

– Самая главная. В общем, завтра, если ты согласишься, мы вылетаем в Барселону. Я делаю там несколько важных дел, а затем мы возвращаемся обратно. И как раз успеваем к твоему дню рождения.

– И все равно, не пойму, зачем тебе я? – задумчиво произнесла Джессика, разглядывая ямочку на подбородке у Анджело.

– Согласись, ты все равно скучаешь, и тебе почти нечем заняться. Приток туристов уменьшился, на носу зима. Так что здесь тебя ничего не держит. Я давно хотел показать тебе Испанию, а еще и свои приобретения. Кстати, я купил там яхт-клуб.

– Поздравляю, конечно, но именно работа меня и держит! Если я уеду, меня просто уволят. Мне хватило случая с Крисом, когда я на три дня пропала с рабочего места!

– Тебе пора менять род деятельности.

– Подозреваю Анджело, что ты хочешь, чтобы я работала на тебя. Но пойми, это большой риск для меня, в особенности для вас. Я такими вещами никогда не занималась.

– Говорят, новичкам везет, – невозмутимо произнес Анджело. – И с чего ты взяла, что у тебя ничего не получиться? Строишь из себя даму из высшего общества! Ну-ка рассказывай, кем ты была в Лос-Анджелесе? Королевой?

– Что-то вроде того. Анджело, я не думаю, что справлюсь. Да, смекалке и хитрости мне не занимать, но я не настолько проворна, как ты! И поверь, мне еще рано в тюрьму, – рассмеялась Джессика, и, подойдя к окну, повернулась к Анджело.

– А каковы твои перспективы? Чем ты собираешься заниматься в будущем? Неужели тебя не прельщает богатство? Ты же была богатой и прекрасно знаешь, что это такое.

– Нисколечко. Я сыта им по горло. Я просто хочу быть свободной и делать все, что хочу.

– А я сыта по горло тем, что ты, Анджело, уже второй месяц подряд пытаешься заманить мою милую девочку в незаконные дела, – грозно сказала Паула, войдя на кухню. – Ну-ка быстро собирайся в Испанию, и чем быстрее вернешься, тем лучше. А Джессику оставь в покое! В ваши годы надо романы крутить, а не вести деловые переговоры на моей кухне!

– Ладно, мама, не сердись. Просто скажу тебе по секрету, Джессика заткни уши, – обратился он к Джессике, – мне эта девушка очень даже нравится, и я не прочь, чтобы она сопровождала меня повсюду как моя правая рука.

– Ах ты, негодник! – рассмеялась Джессика и подошла к Анджело. – Так бы сразу и сказал!

– Нехорошо подслушивать, – ответил ей Анджело и по-дружески обнял.

– Даже и не думай о ней! Ладно, идите из моей кухни, я буду готовить обед, – сказала Паула, доставая из холодильника зеленый салат.

Джессика и Анджело покинули кухню. С веселым настроением они решили прогуляться перед тем, как Анджело улетит. На улице все также бушевала непогода, но их это нисколько не смущало, поскольку в компании друг друга им было тепло и приятно. Дождь почти закончился и, перепрыгивая лужи, они направились в сторону центрального парка, который был совсем неподалеку от дома.

– Послушай Анджело, тебе и вправду нравиться то, чем ты занимаешься? – продолжила Джессика начатый на кухне разговор, когда они подошли к парку.

– Вряд ли я занимался бы этим, если мне не доставляло бы это удовольствие. Ты ходишь по лезвию ножа, но это стоит того, – сказал он и спрятался под листвой.

– Я тоже люблю приключения и не знаю, хватило ли бы мне смелости, чтобы пойти на такое. Быть может, в крайнем случае, от безысходности, – сказала Джессика и посмотрела на Анджело, который поднял ворот куртки, укрываясь от ветра.

– Вот и у меня была такая же безысходность. Со временем это дело затянуло. Да, по сути, я ничего другого и не умею делать, – добавил он и закурил. – Знаешь, почему-то сейчас мне вспомнилось, как я все это начинал, вспомнилась Испания и один случай. Знаешь, есть такое местечко, называется оно бар «Лас-Торес-де-Авила». Там работает потрясающая девушка. Зовут ее Пилар. Когда мне было двенадцать, и мы с мамой какое-то время жили в Испании, именно в этом баре я познакомился с ней. Впервые, увидев ее, я подумал, что она там развлекается, и мы с друзьями здорово над ней поиздевались.