– Я не могу, – начала сдаваться Софи.

– Не мучай и ты меня.

– У нее все хорошо, – смягчилась Софи, гладя Кевина по щеке. – По стечению обстоятельств она поселилась у нашей хорошей знакомой Паулы. Говорят же, что мир тесен. Это все. Большего от меня не жди. Я обещала Джессике никому о ней не говорить.

– Но почему она избегает меня? – едва слышно проговорил Кевин.

– Она не может простить себя за то, что осмелилась бросить тебя одного в Лос-Анджелесе. Мне кажется, что если вы когда-нибудь встретитесь, она не сможет посмотреть тебе в глаза. Послушай Кевин, мне тяжело видеть, как ты страдаешь. Неужели ты проведешь в мучениях всю жизнь? Ты такой молодой, красивый…

– И по-прежнему хочу быть с Джессикой, – закончил Кевин. – Спасибо Софи, что хоть что-то рассказала о ней. Ты настоящий друг и выбрала прекрасную тактику. Ты не раскрыла местонахождение Джессики, но в то же время я узнал, что у нее все хорошо. Ты чудо! – дружелюбно сказал он и чмокнул Софи в щечку.

– Не все сразу, – решил для себя Кевин, направляясь в бухту. Я многого добьюсь от Софи и тогда точно что-нибудь придумаю!

Джессика мирно брела по улицам Монте-Карло, высматривая в витринах свое отражение. Тонкая розовая косынка на шее и непослушные локоны, развевавшиеся на ветру, придавали ее лицу выражение нежности и беспечности. Прошло ровно полгода с того дня, как Джессика уехала из Лос-Анджелеса, навсегда оставив в прошлом этот город, наполненный для Джессики пустотой и безысходностью.

В тот день, когда она, сломя голову, выбежала из дома Милтонов, в ее душе будто все перевернулось. Единственное, что она хотела тогда и до сих пор – это забыть Кевина, который оставил в ее памяти неизгладимый след, и по которому она очень скучала. Многое изменилось и в ее планах. Джессика так и не уехала к дедушке, потому что поздним вечером Майлз обнаружил пропажу своих документов и потребовал от Катарины перевернуть верх дном весь дом. Катарина в свою очередь не знала что делать. Она догадалась, что документы взяла Джессика, вспомнив тот день, когда Джессика так долго была в кабинете, но не хотела ее выдавать. К сожалению, Майлз решительно сопровождал служанку повсюду, и как только та нашла документы в ящике Джессики, то не успела спрятать их от зорких глаз хозяина, который следил за ней. Майлз забрал бумаги и ушел к себе в кабинет, выкуривая там сигарету за сигаретой. Как только его дочь вернулась с вечеринки Кевина, он позвал ее к себе в кабинет. Их разговор был долгим, так как Джессика ничего не могла рассказать отцу из-за своего душевно разбитого состояния. Спустя время Джессика, дрожа от холода и перенапряжения, объяснила отцу для чего взяла документы из стола:

– Я хотела показать их дедушке Мэтту, чтобы тот, наконец, понял, что дело принимает серьезный оборот, – пояснила она, убирая со лба мокрую прядь. – Жалко, что я не сняла ксерокопию.

Брови Майлза вопросительно поднялись. Он и не знал, что его дочь каким-то образом связалась с его отцом. Теперь он хорошо понимал, что Джессика была готова сделать все возможное, лишь бы не видеть Элеонор в доме. Она решилась на такой поступок, чтобы поехать к Мэттью Мелоуну, а тот в свою очередь заставил бы Майлза изменить свое решение. Майлз удивлялся тому, что Джессика так неоднозначно поступала и винил себя в том, что не смог уделить воспитанию дочери достаточного внимания. И ему было безумно больно осознавать, что Джессика так эгоистична в своих стремлениях.

Майлз мрачно взглянул на дочь и решил взять ситуацию под контроль:

– Значит, играешь против меня? Отлично! Теперь и я поступлю так, как сделала ты! Я не позволю тебе направляться в неизвестном направлении и верховодить в доме так, как хочется тебе. Я требую, чтобы впредь ты не совершала таких поступков и не смела больше никогда перечить отцу, – сердито сказал Майлз, в голосе которого слышались очень резкие нотки. – И еще, Нора переедет ко мне в дом как можно быстрее. Я об этом позабочусь!

С того дня все изменилось. Джессика стала реже общаться с отцом и все чаще замыкаться в себе. Вечерами она сидела в комнате и писала строчки стихов. Ее собака Джули была единственным утешением в доме. Гуляя с ней по берегу океана, она думала только о том, чтобы избавить себя от горечи и боли. Все чаще она стала встречать около своего дома Кевина. Не обмолвившись ни одним словом, она всегда проходила мимо него, и ее глаза наполнялись слезами. Это очень огорчало Кевина, и он надеялся на то, что в будущем сердце его «синеглазой принцессы» оттает. В школе единственной подругой для нее была Софи. С ней она делилась всем. И это все тянулось два года.

Особенно Джессику выбило из колеи известие о свадьбе ее отца и Элеонор. Джессика не находила себе места и тайком от всех плакала: то в школе под лестничной клеткой, то на берегу моря, то у себя в комнате.

Однажды за этим занятием ее застал Кевин. Джессика в тот момент сидела за стволом раскидистого дерева, оперевшись спиной на него. Слезы ручьем текли из ее глаз.

Кевин, задержавшись до вечера в школе по просьбе отца, проходил в это время мимо. Он совсем не ожидал увидеть Джессику около школы в столь поздний час. С нескрываемым удивлением он подошел к Джессике и спросил:

– Привет, – робко сказал он, не надеясь, что та отреагирует на его фразу.

Джессика подняла глаза.

– Зачем ты так страдаешь? – продолжил Кевин, увидев реакцию Джессики. – Слезами горю не поможешь…

Джессика, ничего не отвечая, отвернулась от него.

– Я знаю, это из-за свадьбы отца. Ну зачем мучить себя? Ничего уже не изменить!

– Это все из-за тебя! – не выдержала Джессика и подошла вплотную к Кевину, – Ты испортил все! Наверняка это ты рассказал все Майлзу! – всхлипывая, говорила Джессика.

– Ты что, Джесси! Я не мог… ты что?.. Не плачь, – прошептал Кевин, вытирая ее слезы своим белоснежным платком.

Джессика молча смотрела на Кевина, а слезы не переставали литься. Не выдержав, она прильнула к его груди и прошептала:

– Помоги мне Кевин. В последний раз оправдай себя.

– Хорошо, что ты здесь! Что бы ты делала одна без меня, – нежно сказал Кевин, поглаживая Джессику по голове.

Подняв заплаканное лицо к Кевину, Джессика сделав усилие, улыбнулась. Ее глаза были настолько уставшими, что Кевину стало ее жалко. Невольно коснувшись ее щеки, ему вдруг захотелось ее поцеловать. Опустив голову ниже, он нашел своими губами нежные теплые губы Джессики. Охотно откликнувшись на поцелуй Кевина, Джессика с радостью и слезами на глазах принимала его поцелуи. Обняв Кевина за шею, она уносилась в мир восторга, упоения и приятного чувства свободы. Ей не хотелось отходить от него ни на секунду, ей нравилось то, что он дотрагивается до нее робко и нежно, что целует так, что даже забывается все горе и обиды. А Кевин дрожащими от волнения и счастья губами целовал и целовал ее. Очнулась Джессика лишь тогда, когда Кевин выпустил ее из своих нежных объятий.

– Что мы делаем? – прошептал Кевин, оглядываясь по сторонам.

Джессика в испуге посмотрела на Кевина, на его блестящие глаза и взволнованное лицо.

– Джесси, тебе нужно домой, – сказал он и взял ее за руку.

– Я отпустила шофера, сказав ему, что меня отвезет шофер Софи.

– И что ты собралась здесь делать всю ночь? Пойдем, нас отвезет мой шофер. Уже поздно.

– Нет, незачем. Я останусь здесь, – твердо сказала Джессика и присела на корточки. – Я это решила уже сегодня с утра. Я не хочу домой.

– Я догадываюсь, почему ты решила остаться здесь. Но это не выход. Если хочешь, можешь переночевать у меня, – предложил Кевин.

– Пока я хочу побыть здесь, несмотря на то, что мне немного страшно.

– Чего ты боишься? Темноты или меня? – поинтересовался Кевин, садясь.

На улице уже давно вечер вошел в свои права. На небе появились первые звезды, а окружающие вокруг кусты слегка шелестели листочками под легким дуновением ветра.

– Я боюсь того, что скажет мне Майлз.

– С каких пор ты называешь своего отца по имени? – удивленно спросил он, беря Джессику за руку.