Оставшись одна, Линда расслабилась и томно потянулась. Забыв о журнале, она свернулась калачиком, и задремала на диване под теплыми лучами солнца, льющимися из окна. Неожиданный телефонный звонок заставил ее открыть глаза.
В другое мгновение, она спрыгнула с дивана и с радостным восклицанием побежала в конюшню, где была сестра.
– Софи, тебя к телефону! Быстрее!
Вечернее солнце манило за собой. Стоило всего лишь пробежать по целому океану и, достигнув солнца покачаться на его теплых игривых лучах, отражающихся в лазурной воде. На небосводе это бы легко получилось среди волшебных кучевых облаков, подгоняемых ветром. Сказочный пейзаж открывался для взора Кевина, который каждый вечер наблюдал одну и ту же картину из открытого окна. Лишь крики белых чаек, доносившихся с чарующего скалистого пляжа, навевали тоску. Взметнувшиеся от ветра шторы заставили Кевина очнуться и перевести свой взгляд на себя, на свое внутреннее «я».
Кем он был? Что он сделал, чтобы так страдать? Сентиментальность не была его чертой характера, но сейчас она ясно вырисовывалась на фоне разбитого сердца. Частые порывы вернуть все назад, лишь бы все встало на свои места, учащались с каждым днем, становясь, все острее. Болезненное чувство потери снова возникло из ниоткуда, словно вернулось из темного мрачного и сырого туннеля. И оно с каждым воспоминанием пыталось сломать и рассыпать, собранные с таким усилием, волю и надежду. Неважно как, но жестокий мир теней, а вовсе не людей поглощал Кевина с каждым днем. Он знал, что ему нужно было жить в этом мире. Без Джессики.
Если бы она осталась, горечь утраты отступила бы навсегда, разрушив на пути все мыслимые и немыслимые преграды. Но, увы, потерянный рай отравлял существование Кевина, заставляя вспоминать все пережитое после смерти его сестры и покинувшую его Джессику. Он любил их двоих, но они обе ушли, пытаясь спастись от жестокого мира. Но Кевина сейчас никто не смог бы спасти, даже он сам. Его постигла участь неудач, и Кевин безоговорочно верил в нее. Он решил, что не будет счастлив, потому что не знал, что будет завтра. А наступит ли оно вообще, Кевин в этом точно не был уверен. Без Джессики для него было все потеряно. Мир рухнул прямо у его ног.
– Кевин, я принесла тебе твой любимый виноградный сок, – сказала вошедшая в номер Бритни.
– Спасибо сестренка. Это самое приятное, что для меня сделали за последний месяц, – сказал он, откладывая кисти и отодвигая в сторону полотно.
– Видимо я снова вовремя появилась в Лос-Анджелесе. Вижу, что спустя полгода на тебя опять напала депрессия.
– Лучше бы ты появилась на пороге нашего дома, вместо того, чтобы останавливаться в этом отеле, – укоризненно посмотрел на кузину Кевин.
– Мне нравится бывать одной. А этот отель самое подходящее для этого место.
– Не смеши меня, Бритни! Лучше запаковывай чемоданы и поживи у нас. Мои родители будут рады видеть тебя. Ты так редко бываешь у нас, – настаивал он.
– Да, бесконечные гастроли выматывают меня. И лишь, поэтому я остаюсь здесь, Кевин. Я знаю, что дядюшка Ариэль будет в восторге от моего приезда, а твоя матушка предоставит мне самую лучшую комнату для гостей. Но я этого не хочу. Лучше я побуду здесь. Мне приятно находиться в этом отеле. Что мне еще надо? Да и тебе тоже нравится бывать тут, столько красивых пейзажей для твоих картин! Может, расскажешь, почему ты до сих пор грустишь?
– Мы уже говорили на эту тему, но так ни к чему не пришли. Даже Софи пыталась отвлечь меня от грустных мыслей, но все тщетно. Бритни, ты не утешишь меня, и ни к чему вести все эти разговоры, – хмуро сказал Кевин и отпил из высокого прозрачного стакана темный густой сок.
– Милый кузен! Я буду пытаться пробить стену, которую ты возвел, до тех пор, пока ты не сдашься. Ты же знаешь, насколько я упряма, – заявила Бритни, обнимая Кевина. – Прошу, прекрати злиться на Джессику и упрекать ее в том, что она исчезла из твоей жизни, – продолжала она.
– Я уже давно не упрекаю ее в этом. Мне просто безумно одиноко без ее синих глаз и веселого смеха, – начал Кевин. – Видимо рано или поздно это должно было случиться, если она все-таки уехала отсюда. Знаешь, я не привык проигрывать…
– Тогда все дело в тебе, кузен! – перебила его Бритни. – Ты должен научиться проигрывать и твердо стоять на ногах, когда судьба наносит тебе удары, – посоветовала Бритни и задумчиво посмотрела в окно. – Джессике просто надоело быть правильной девочкой, которая всегда делает то, что ей говорит ее отец, и то, чего от нее все ждут. Она поняла, что больше не хочет так жить, и уехала. Потому что захотела изменить свою жизнь к лучшему, она просто захотела стать счастливой.
– Разве она не была счастлива рядом со мной?
– Поверь, для каждого счастье измеряется по-разному. Я была бы счастлива, если бы я достигла тех творческих высот, о которых мечтала с детства; ты был бы счастлив, если бы Джессика была рядом с тобой. Но вот Джессика ищет счастье не в этом. Она нуждается в свободе и самостоятельности. Кевин, ты должен уважать ее стремление быть счастливой. Думаю, ты не был бы счастлив, если бы твой любимый человек не ощущал этого счастья в полной мере. Ты не должен сосредотачиваться на своих эгоцентричных порывах. Прости ее и верь, что в будущем, если судьба этого захочет, вы обязательно встретитесь. Но и не забывай, что твоя дальнейшая жизнь зависит и от тебя самого. Еще не поздно что-то исправить, Кевин. Скажу тебе по секрету, что никогда не поверю в то, что Джессика не позвонила своей лучшей подруге, – и Бритни лукаво улыбнулась.
– Бритни, а ведь ты права. Она не такой человек, чтобы раз и навсегда рвать с прошлым.
– Если не ее семья и не ты, то точно Софи, – подытожила Бритни. – Я уверена в том, что Джессика уже знает о том, как ты без нее скучаешь.
– Ты уверена? Откуда ты знаешь? – удивился Кевин, хлопая своими пушистыми ресницами, обрамлявшие голубые глаза.
– Женская интуиция, женская логика, называй, как хочешь. Но в моих словах есть доля истины.
Быстро сообразив, что к чему Кевин с умилением посмотрел на свою кузину.
– Я скоро приду, – произнес Кевин и, улыбнувшись Бритни, встал. Подбежав к двери, он повернулся, и едва слышно прошептал:
– Спасибо.
Именно в этот момент Бритни поняла, что добилась своего. Глаза Кевина больше не были из кусочков синего льда. Она увидела, что его глаза потеплели и почти, как и раньше заискрились прежним озорством и радостью. «Он понял, что не все потеряно».
Кевин и Софи шли по дорожке мимо вымощенного каменными плитами внутреннего дворика, который был в густой растительности глицинии. За домом дорожка превратилась в площадку двора. Здесь Софи остановилась и сказала:
– Нет необходимости в том, чтобы выпытывать у меня что-то о Джессике. Я абсолютно ничего не знаю о ней. И не надо на меня так подозрительно смотреть, – с улыбкой сказала она и направилась к загону, окруженному забором. По зеленой траве бегал жеребец, который с первого дня появления в конюшне, заставлял Софи думать только о нем. Любуясь шелковой гривой, она на мгновение забыла о рядом стоявшем Кевине. А когда вспомнила, то посмотрела в его голубые глаза и задумчиво протянула:
– Если бы это было в моих силах, я вернула бы Джессику в Лос-Анджелес. Лишь бы ты не грустил. Но мои слова никогда не переубедили бы ее. Она слишком амбициозная натура.
– Значит, она тебе звонила? – неуверенно спросил Кевин. – Поверь, я не скажу ни единой душе об этом. Мне бы только узнать где она.
– Нет.
– Несмотря на то, что я считаю ее поступок подлым, я хочу знать, где Джессика. Да, она жестоко поступила со своим отцом, подчинившись своим амбициям. Но я до сих пор ее люблю и имею право знать, что с ней!
– Нет Кевин! – упиралась Софи.
– Софи, нахлынувшая волна злости и отчаяния у меня давно прошла. На смену этим эмоциям пришло состояние безысходности. И вот я стою здесь, рядом с тобой и прошу тебя, мою лучшую подругу, не причинять мне боль и помочь выбраться из того невыносимого состояния, в котором нахожусь. Неужели ты не поможешь мне? – объяснил Кевин и закрыл лицо руками. Ему было трудно осознавать, что в данной ситуации он беспомощен и является своего рода пешкой на игровом поле. Но он не хотел бездействовать, он хотел увидеть Джессику. И единственный выход для него – было добиться от Софи каких-либо новостей о Джессике.
